В октябре руководитель группы StarLightMedia Владимир Бородянский рассказал на заседании Нацрады о стратегии изменения контента телеканала СТБ — в течение ближайших двух лет уменьшить в эфире количество телешоу и увеличить количество сериалов. «В 2019 году у нас произойдут существенные изменения: мы полностью заменим линейку весенних шоу сериалами собственного производства, — сказал он. — То есть в весеннем сезоне количество шоу уменьшится, но они останутся в осеннем сезоне. Позиционирование канала останется неизменным».

В текущем году СТБ запустил в производство 48-серийный исторический сериал «Крепостная», действие которого происходит в Нежине XIX века в период после Крымской войны. О том, какой именно сериальный продукт будет приоритетным для телеканала в будущем, «Детектор медиа» поговорил с директором Творческого объединения СТБ, шоураннером сериала «Крепостная» Талой Пристаецкой.

— Тала, главная новость, которую обсуждает индустриальная тусовка в нынешнем осеннем сезоне, — это задекларированный стратегический разворот контента канала СТБ в сторону показа сериалов. С чем связано такое решение руководства телеканала?

— Мне кажется, это закономерно. Почти десять лет назад на СТБ вышли первые «Танцюють всі», потому что на канале было принято стратегическое решение — движение в сторону форматных шоу. И все эти годы СТБ был каналом, на котором выходили большие телевизионные шоу. Нельзя сказать, что мы за эти годы сделали все возможное в этом направлении, но мы уже очень хорошо изучили эту территорию… Еще год назад стало понятно, что пришло время искать новый путь для развития и движения вперед.

— А как вы оцениваете рыночные риски, связанные с этим?

— Мне кажется, что риски от стагнации выше, чем риски от неожиданного поворота. Кроме того, если объективно говорить о мировых тенденциях, то сериалы с каждым годом становятся все более мощной отдельной индустрией, они обрастают новыми законами и жанрами. И поэтому, думаю, риски будут выше, если мы в этом направлении не пойдем. Возможно, сейчас зритель не ждет от нас сериалов, и, как демонстрируют отдельные показы, для наших зрителей непривычно видеть у нас сериальную форму. Но, с другой стороны, большие шоу на СТБ в свое время тоже были непривычными для телезрителей, а теперь всё нормально, зрители привыкли.

— На СТБ в создании шоу работает много людей, наработана большая компетенция. Что будет теперь с этими сотрудниками? Они перейдут в сериальное производство или кто-то будет уволен?

— Все останутся, до основания никто ничего рушить не будет. У нас сохранится производство телешоу, так или иначе мы будем производить большие программы.

— То есть объем производства шоу останется примерно таким же?

— Да, но сейчас многие из тех, кто работал в шоу-направлении, получат возможность попробовать что-то новое. У них будет возможность получить новый опыт, новые знания и после подготовки заходить в сериальное производство. Те, кому это не близко, смогут и дальше производить шоу-контент, который тоже необходим в большом количестве.

— Канал будет организовывать какие-то обучающие программы для сотрудников, занятых сериальным производством?

— Конечно, у нас есть центр обучения, который сейчас формирует программу обучения для сценаристов, редакторов, режиссеров и продюсеров на следующий год, определяет, кого нам нужно привести и кого нужно обучить в первую очередь. В нашей индустрии колоссальная нехватка сценаристов, при этом никто не говорит, что у нас колоссальная нехватка опытных редакторов — людей, которые могут увидеть проблему в сценарии, диагностировать и сказать, как ее исправить. У нас есть какое-то количество людей в индустрии, которые это умеют, но их на куски будут рвать буквально через месяц. К сожалению, даже если ты супер-редактор в телешоу, это значит, что тебе нужно с нуля начинать осваивать новое сериальное направление. Поэтому да, программы обучения будут, потому что незнание специфики сериального производства приводит к большому перерасходу средств.

— На что вы будете ориентироваться в программах обучения, на какую индустрию? Россия, Европа, США? Кого вы будете приглашать в качестве тренеров?

— По большому счету каждый опыт важен. Всякий раз, когда мы идем к американцам на лекции, мы понимаем, что теоретическая часть прекрасна, а практическая… У нас слишком разные индустрии, и все приходится делать, прямо скажем, «с поправкой на ветер». Европейцы чуть ближе, чуть понятнее — и бюджеты, и объемы, но другая ментальность и другая культура ведения бизнеса. Приведу пример: мы для «Крепостной» искали актрису на одну из главных ролей и перебрали кандидаток из России, Беларуси, Прибалтики, Польши, Израиля и добрались до Швеции. Есть там одна хорошая русскоговорящая актриса. Когда мы связались с ее агентом, она сказала: «Да, интересный материал, всё здорово, но только она на ближайшие семь месяцев забукировна». Мы говорим: «А нельзя как-то совместить?» Она говорит: «Нет, подождите. У нас есть определенная процедура — сначала предложение, мы его рассматриваем, букируем даты, мы же не можем вот так спонтанно загрузить ей весь график». В этот момент я поняла, что хочу жить в Швеции, чтобы знать за полгода, что тебя ждет. У них другие правила ведения бизнеса, и это тоже нужно учитывать. Российская сериальная индустрия тоже имеет свои нюансы. Как мне кажется, нужно получать отовсюду и все это превращать в «экстракт», который будет помогать нам создавать свой уникальный продукт… Наши режиссеры в этом году ездили на обучающий курс в Южную Корею — точно не близкая нам страна, но у них очень быстрыми темпами развивается сериальное производство. И если говорить о том, как они ранжируют продукт, как они подходят к подготовке и воплощению проекта, как они изначально разграничивают ожидания и не предъявляют к продукту day time требования как к драме high-класса, — вот этому у них была возможность поучиться и посмотреть, как работают на площадке.

— Вы сформировали какой-то бриф сериальных ожиданий? Что вы хотите показать зрителям на СТБ? По жанрам, по форматам, по количеству серий…

— В целом да, но это все еще будет планироваться и уточняться. Наш программный директор Екатерина Шевелюк формирует такие «заказы» — сейчас выстраивается сетка, это долгосрочное планирование. Здесь тоже приходится учиться, потому что планировать выход в эфир сериальных линеек — это совсем не то, что планировать выход шоу. С шоу ты всегда уверен в каких-то форматных вещах и в целом на определенный результат можешь смело надеяться. А тут каждый раз новая история, каждый раз новые люди: полюбят — не полюбят, увлечет их история или не увлечет, плюс гораздо длиннее цикл производства…

Есть приоритетные для СТБ сериальные жанры. Сейчас читаем все, что приходит к нам в жанре семейной комедии. Точно так же с большим уважением относимся к детективу, совмещенному с другими жанрами — не к чистому детективу, а, например, драма-детективу, мистическому детективу или детективу-мелодраме. Мелодраматический детектив — это, в принципе, моя мечта, потому что мне кажется, что для канала СТБ это идеальный жанр. Еще нам нравится ромком. У нас есть мысли и по поводу триллеров: аудитория канала СТБ и слово «триллер» — это, наверное, сложно себе представить в одном предложении, но я точно знаю, что если триллер построен на хорошей драме, то его будут у нас смотреть.

— Недавно канал «Украина» заявил, что ориентируется сейчас на вертикальный формат сериалов. Есть ли у вас какие-то предпочтения? Горизонтальный сериал, вертикальный сериал или, как сейчас говорят, это арочная история плюс вертикальный сюжет?

— Я искренне считаю, что зритель в последнюю очередь обращает внимание на технологический формат. Сериальный формат, безусловно, определяет программирование, но для зрительского внимания это не первоопределяющий фактор. Например, «Крепостная» — это строго горизонтальная история, тут всё понятно, не посмотрел одну серию — уже много пропустил. С другой стороны, разрабатываемый сейчас студией Vaverka Production сериал — это как раз арочная история, где есть вертикальные события в серии, но при этом есть горизонталь, которая связывает все серии. И у нас есть сериал «Коли ми вдома» от Vaverka Production и StarLight Films, который вообще строго вертикальный, и его можно смотреть в любом порядке. Место находится всему, другое дело — как это распределено по сетке, в какой слот и что мы хотим поставить. Вот эту систему как раз сейчас разрабатывает наша программная служба. Но я лично очень верю в горизонтальные сериалы. Мне кажется, что с точки зрения драматургии интереснее делать горизонталь, потому что это требует большого мастерства — тянуть сюжет, сделать так, чтобы не было провисов, чтобы в 33-й серии выстрелило то, что было намечено в первой. Поэтому эти вещи мне лично интереснее. Но это мои предпочтения.

— Не так давно бывший уже генпродюсер Нового канала Сергей Евдокимов назвал производство горизонтальных сериалов в Украине «большим мыловаренным заводом». Канал СТБ, насколько я понимаю, хочет отказаться сейчас от подобного телемыла? То есть вы хотите производить горизонтальные истории совсем другого уровня качества?

— «Мыло» — тоже неплохо, это прекрасная кузница кадров, и это продукт, который всегда будут смотреть в day time. Но тут вопрос, во что мы вкладываемся. Нам сейчас интереснее prime time, и если мы говорим о горизонтальной мелодраматичной истории, конечно, мы имеем в виду определенный уровень. Будем откровенны: даже при самой сильной идее слабый продакшн приведет к тому, что сериал в прайме никто не будет смотреть, потому что он будет конкурировать с очень сильными продуктами на других каналах. Если говорить о «Крепостной», которая при перечислении основных факторов — 48 серий, мелодрама, многофигурная история — создает ощущение, что мы говорим о «мыле», — то да, у этого проекта есть все признаки теленовеллы. Но при этом мы ориентируем этот проект на совершенно другой уровень продакшна. И драматургия здесь другая: это не история одного события в серию или одного события в неделю, как было раньше. Это минимум пять событий в серии, много сюжетных линий, которые сложно между собой увязаны. Притом что это любовная история, мы также рассматриваем проект как разговор о других сложных вещах — свобода личности, возможны ли честные отношения, когда один несвободен, причем не на уровне брака, а когда человек принадлежит другому как собственность. Все это несвойственно легкому жанру «мыла», но при этом по форме мы все-таки, конечно, скорее теленовелла, чем какой-нибудь супер-драматичный сериал. Но, с другой стороны, «Аббатство Даунтон» — такая же теленовелла.

— Да, этот сериал никто «мылом» не назовет…

— Мне кажется, что такие сериалы как «Аббатство Даунтон» очень нужны нашим зрителям, потому что это возможность ассоциировать себя с какими-то персонажами, выбрать себе модель поведения, соотнести себя со временем, со страной, с убеждениями. Нам очень не хватает такого продукта, потому что у нас кризис национальной самоидентификации, несмотря на подъем патриотизма и желание найти себя в этом мире. Я не о канале говорю, а в целом об индустрии. Наша индустрия пока не успевает отвечать на этот запрос.

— Мне кажется, что наша сериальная индустрия даже и не ставит такую задачу, к сожалению...

— Думаю, что ставит, просто это очень сказывается на стоимости. Мы понимаем, что чем больше у нас идет идентификации, тем более локальный получается продукт, тем меньше бюджет. Сделать хорошую историю за маленький бюджет хотят все, и почти ни у кого не получается. Я могу с уверенностью говорить только о нашей группе, мы точно думаем об этом. Кстати, принятый закон, по которому будет госпитчинг сериалов, — очень правильная история, я считаю.

— Сериал «Великолепный век» привел в Турции к вспышке интереса к этому периоду истории страны, к своему прошлому. Рассчитываете ли вы в сериале «Крепостная» на такой интерес, на то, что украинцы скажут: «Ага, так вот какие мы были»?

— Абсолютно. Когда мы начали делать проект «Крепостная», стало понятно, что наш среднестатический человек не знает, что происходило в это время на территории Украины. То, что 1861-й — год ликвидации крепостного права, еще помнят со школы, но когда говоришь про 1856-й год, про Крымскую войну, уже не знают, кто с кем воевал. Мы очень надеемся, что будет интерес и к каким-то бытовым вещам той эпохи. Тогдашняя украинская городская мода очень отличалась от сельской, в городе следовали европейским традициям — в костюме и в быту. Выписывали журналы-газеты, дворянские дети гораздо лучше говорили на французском, чем на каком-либо другом языке. При этом на территории Украины в то время активно стартовало национально окрашенное общественное движение, и оно преобладало и в костюмах, и в том, что люди читали, ставили и слушали. Поэтому это очень интересное время, и мне очень хотелось, чтобы благодаря «Крепостной» начали этим временем интересоваться. Пусть это и 47-й пласт сюжета, но меня очень греет, что мы можем рассказать, как начинало формироваться театральное движение. Как раз в Украине в это время вместо крепостных театров начали появляться любительские полупрофессиональные театры. И у нас в «Крепостной» есть Нежинский театр, который существует на деньги меценатов, там очень смешной персонаж директор, который рассказывает: «Вот, наконец-то, мы не пошлые водевильчики будем ставить, а поставим что-то серьезное»… Благодаря Куприну все знают о бордельной жизни Киева. Но наши события происходят чуть ранее, и в это время бордели имели свои особенности. А если говорить о правилах тогдашних игорных домов, то мы тоже эти все истории изучили. Это колоссальный пласт информации, мне раньше казалось, что 48 серий — это так много, а теперь я понимаю, что это так мало, мы ничего не можем вместить. Столько еще хочется рассказать, но, надеемся, еще будет возможность.

— А почему именно этот проект? Почему «Крепостная»? Почему проекция на «Рабыню Изауру»?

— Потому что с «Рабыни Изауры» начался этот проект. Но еще раньше все началось с «Великолепного века», когда мы в кабинете Владимира Бородянского говорили об умершем жанре, что теленовелла отошла, начали вспоминать самые знаковые истории и вспомнили «Рабыню Изауру». И я решила покопаться. Смотреть «Рабыню Изауру» сейчас невозможно, хотя это прекрасно сделано, но сериал снят в конце семидесятых, он крайне медленный, то, что у нас три серии — у них весь сезон. То, насколько быстро сейчас человек живет и потребляет информацию, не идет ни в какое сравнение, безусловно, со временем съемок этого проекта. Первая информация, которая мне попалась про «Рабыню Изауру», — это историческая справка, что в Бразилии рабство было отменено в 1858 году. А я вспоминаю про 1861-й год, отмену крепостного права у нас, и думаю: «Как-то коррелируют эти истории...». «Рабыня Изаура» — это экранизация романа Бернарду Гимарайнша, который вышел в 1875 году. Книга меня заинтересовала даже больше, чем сериал, хотя в книге не всё есть, в сериале авторы много добавили. Но при этом книга стала для нас отправной точкой, от чего мы начали разрабатывать нашу историю: нашли много параллелей со строем, который был у нас, с тем, как развивались события, добавили сюжеты, характерные для «Институтки» Марка Вовчка, «Ямы» Александра Куприна. Люди, которые читали, смотрели — узнают и поймут, чем мы вдохновлялись. Очень хочется, чтобы так было.

— Как долго вы подходили к этому проекту? Канал изначально хотел локальный сериал, только для Украины?

— Мы начинали «Крепостную» в 2013 году, еще до всех событий, как сугубо локальный продукт. Имя героини у нас как у Тараса Шевченко — Катерина. Для выбора места действия мы искали город — небольшой, но в то время бурно развивавшийся. Нежин был тогда одним из культурных центров благодаря Тарновским, там регулярно появлялись значимые на тот момент люди. А кроме того там находится усадьба Качановка, в которой мы и снимаем. Хотя Тарновские не совсем прообраз наших персонажей, потому что все-таки наши помещики богатые, влиятельные, но не дворцового уровня… Из Нежина мы начинаем нашу историю, но она разворачивается также в нескольких усадьбах вокруг Нежина, а вторая часть нашей истории происходит в Киеве.

— Но снимаете вы не только в локациях в Нежине и в Киеве?

— Поиск локаций для исторического сериала — это колоссальная проблема в Украине. У нас в первой части сериала четыре семейства, живущих вокруг Нежина, и нам нужно четыре разные усадьбы. Казалось бы, задача достаточно простая, но в Киеве и вокруг Киева мы ничего не нашли в соответствующем состоянии — все либо разрушено, либо новодел, либо это ведомство. Поэтому у нас одна усадьба — Качановка на Черниговщине, еще одна — усадьба Чечеля в Хмельницкой области, усадьба Пирогова в Виннице и замок Вишневецких в Тернопольской области. Потому что это разные семьи, разный достаток, визуально это должно быть видно. И вокруг должен быть сохранен исторический ландшафт, поэтому не может быть столба бетонного на переднем плане. Нам нужен был доходный дом в Киеве, и мы подняли адреса, где были доходные дома в то время. Но где снимать на улице Владимирской? Ничего не сохранено. Где снимать на Ярославовом Валу, если все, что там есть, в таком страшном состоянии, что туда даже зайти нельзя? Поэтому мы выбирали локации по всей Украине. У нас один из лучших локейшенов — Василий Довгань, которому приходится ездить, фотографировать. У нас, например, были очень большие надежды на Сумы — там есть несколько очень хороших усадеб, но они все поддерживаются только энтузиазмом людей. И мы понимаем, что для того чтобы это снять, нам нужно очень много вложить в реконструкцию, и бюджет вырастет в разы.

— С кастингом у вас были проблемы, ведь это же огромное количество персонажей?

— Да, в проекте 173 персонажа, понятно, что часть из них участвуют всего в двух сценах, но тем не менее. К сожалению, долгие годы неразвития нашей киносериальной индустрии привели к тому, что у нас очень мало постоянно работающих киносериальных актеров. Если взять малоопытного актера, это значит, что ты не сможешь дать нужную выработку, потому что тебе с ним нужно больше работать. Приходится искать за рубежом, и мы искали везде, свозили актеров отовсюду. Одного из наших главных положительных персонажей Алексея Косача играет белорусский актер Алексей Яровенко, который, правда, уже переехал в Киев.

С другой стороны, я в приятном удивлении от количества украинских актеров определенного возраста. Если говорить о наших героинях, которым от 25 до 32 лет, то мы закрыли все позиции без особых проблем украинскими актрисами. Когда мы говорим о младшем возрасте, то там есть проблема, и, как мне кажется, эта проблема коренится в актерской школе, приходится бороться с уже устаревшей манерой игры, которую артистам привили в институте. Если мы говорим о возрастных актерах, то их тоже не очень много — по разным причинам. Повторюсь, не просто хороших актеров, а тех, кто может в определенной выработке существовать большое количество смен. Если говорить о тех, кто у нас играет, то это Станислав Боклан, Ольга Сумская — тут всё понятно, без них никуда, Марк Дробот — который раньше играл негативных персонажей, у нас его зрители увидят совсем другим…

— А исполнительница роли главной героини Екатерина Ковальчук? Как вы ее нашли?

— О, это эпопея длиной в пять месяцев! Мы поняли окончательно, что у нас есть главная героиня, за две недели до съемок, когда у нас уже был сложен КПП и мы уже знали, что первая наша смена — с главной героиней. А она у нас еще не была найдена и утверждена. Это был колоссальный риск! Катя Ковальчук — питерская актриса. Почему именно она? Мы искали героиню с очень большим количеством парадоксов внутри, она должна была быть глубокой, при этом неземной, я такую внешность называю «иконописная», при этом в ней должен быть в потенциале стержень, характер и огонь. Пересмотрели очень много — около 80 актрис. И когда мы увидели первые пробы Кати Ковальчук, захотелось посмотреть на нее на режиссерских пробах. И когда была проба «грим-костюм», стало понятно, что вот это — она. Это было ощущение, что она может быть разной — резкой, гневной, при этом кроткой, ее можно не бояться и при этом опасаться. Поэтому Катя Ковальчук. Мы очень боролись за эту актрису, потому что у нее был сложный график, она параллельно утверждена в нескольких проектах. Мы понимали, что главная героиня не может с таким сложным графиком работать, но, к счастью, нам удалось все решить.

— Уже стартовали съемки «Крепостной» в павильоне?

— У нас есть два павильона, мы уже снимали павильон «бордель» в Бортничах. В основном павильоне сейчас съемки еще не идут, на студии Film.ua идет постройка нашей основной усадьбы Червинских. Зимой мы уже зайдем плотно в этот павильонный блок. 30 ноября у нас было первое освоение каркаса — очень хочется, чтобы то, что мы построили, соответствовало нашим натурным съемкам и тем сохранившимся живым интерьерам, в которых нам удается что-то снять. Нам, к счастью, удалось попасть в часть живых интерьеров — например, гостиную Лидии Шефер мы снимали в Шоколадном домике на Шелковичной. Спасибо огромное музею за то, что они с большим пониманием к нам отнеслись, очень нам помогали, и в итоге у нас получилось создать удивительную атмосферу. Усадьбу Косачей снимали в музейном комплексе на Саксаганского. Там тоже очень многое удалось музейным работникам сохранить, и есть дух, атмосфера.

— Сейчас идут съемки сразу двух сезонов?

— Изначально писали 24 и 24 серии, но поскольку сейчас написаны все 48 серий, снимаем мы одновременно всё, потому что это делает процесс более технологичным и дешевым. У нас история горизонтальная, начинается в апреле и заканчивается в январе, поэтому мы все сезоны проходим, нам нужно всё, вот мы и комбинируем.

— Сериал «Крепостная» выйдет на канале в 2019 году?

— Пока ориентировочно это весна 2019 года. Возможно, будут какие-то уточнения, но предварительно это так.

— То есть весь следующий год уйдет на павильонные съемки?

— И еще натура. Мы снимаем до конца лета. Сейчас мы зайдем в павильон и зимнюю натуру, до середины весны будем снимать павильон, и у нас еще есть часть живых интерьеров, а потом начинается наша основная натура. Основное время действия — с мая по сентябрь, поэтому вся летняя натура нам нужна. Постпродакшн начнется параллельно. До конца 2018 года будет идти постпродакшн, и в 2019 году мы сдаем каналу готовые серии.

— Вы в этом проекте стали шоураннером — причем в полном, голливудском понимании?

— Да, так и есть. Более того, ответственность за бюджет перед каналом и компанией Film.ua тоже несу я. Шоураннеры — это еще одно направление специалистов, которых мы будем готовить для работы в сериальном производстве. Мы считаем, что у каждого сериала должен быть шоураннер — один человек (или, возможно, дуэт), который отвечает за проект, который ведет весь процесс от идеи до сдачи монтажа, отвечает финально за принятие всех решений. Если говорить о «Крепостной», то получилось так, что у меня родилась идея, потом проект отдали авторам на разработку. Это все продолжалось долго, началась Революция достоинства, разработка проекта была остановлена, потом его разморозили. Нужно было дописывать сценарий, но главный автор уже ушел на другой проект. Вот так и получилось, что я тоже стала разрабатывать этот проект. Мне кажется, правильно, когда шоураннер умеет писать. Вообще Запад считает, что лучшие шоураннеры и единственно возможные — это сценаристы, но я считаю — что сценаристы и редакторы. Потому что редактор как человек, который умеет выявлять проблемы сценария, тоже может быть шоураннером. В любом случае, шоураннер — это гарантия того, что будет снято то, что задумано.

— Все-таки «Крепостная» — это премьера 2019  года. А что канал СТБ будет показывать в следующем году?

— Я сейчас полностью погружена в производство этого огромного сериала, поэтому другими проектами пока не занимаюсь. Но знаю, что для весны 2018 года готовится сериальная линейка. Сейчас силами Vaverka Production снимается семейный комедийный сериал. Многие истории отданы на аутсорсинг и их снимают сторонние продакшны, поскольку StarLight Films сейчас загружен «Крепостной» и продолжает съемки сериала «Коли ми вдома». Знаю, что сейчас разрабатываются истории для съемок зимой-весной, которые выйдут на канале весной 2019 года. Сериалов в работу запущено много, готовятся и адаптации форматов, и оригинальный продукт… Но я сама «живу» в 1856 году, в эпохе «Крепостной»…

— Как вы оцениваете выход на СТБ сериалов «Папа Ден» и «Красные браслеты» производства Film.ua?

— Конечно, всегда хочется, чтобы доля показов была выше. С другой стороны, я понимаю, что зрителям нужно дать возможность развивать свои ожидания. Сейчас с достаточно неплохими цифрами идет «Коли ми вдома», но давайте будем откровенны: мы целый год скетчкомом готовили зрителей к этой истории.

— То есть зрители привыкли к этим персонажам, полюбили их?

— Да, то есть это уже как в гости к соседям сходить: ты все знаешь, все понимаешь, что происходит между персонажами. Сериал «Пап Ден» прошел на канале ниже, чем хотелось бы, хотя это очень качественный продукт. Но если вернуться назад и еще раз задать вопрос: как ты считаешь, «Папа Ден» хороший сериал, надо его покупать? Я бы точно так же сказала: да, надо покупать.

Одна из моих самых любимых историй, которая вышла недавно, — это сериал «Красные браслеты», который мы на канале очень давно ждали. Я очень люблю его испанскую версию, смотрела оба сезона, и было страшно и волнительно, как получится наша история. Она получилась: хорошие дети-актеры, хорошая режиссура, хорошо рассказанная история, ты погружаешься в их проблемы, понимаешь, что с ними происходит. Достоин ли этот продукт цифры 7 % в качестве доли телесмотрения? Нет, я считаю, что сериал достоин гораздо более высокой цифры. Но я также знаю, что это очень сложная история, которую сложно смотреть, там очень много боли, которую трудно впустить в себя. При этом, безусловно, подобного рода проекты очень нужны. Зрителя нужно развивать, а именно такие проекты его развивают. Да, возможно, сейчас «Красные браслеты» дали 7 %, но пройдет год-полтора-два, и при повторном показе они дадут 15 %.

Многие украинские сериалы я очень высоко оцениваю, потому что, мне кажется, наша индустрия наконец-то вышла из детского сада и начинает пробовать сложные формы, сложные жанры, начинает искать свою индивидуальность. Наше законодательство во всех смыслах стимулирует развитие локального рынка, и поэтому взросление индустрии неизбежно. Если взрослеет производитель, то взрослеет и зритель. Да, приходится признаваться в том, что ты будешь жертвовать частью своего продукта для того, чтобы следующий продукт посмотрели лучше. Поэтому если говорить о фаворитах, то мой фаворит — это «Красные браслеты». Я считаю этот сериал самым высоким достижением из того, что у нас было произведено, несмотря на то, что он достаточно давно сделан. Это очень достойный продукт.

— Вы не опасаетесь, что после героев реалити-шоу канала СТБ, таких очень узнаваемых и близких телезрителям канала, персонажи сериалов будут восприниматься труднее? Например, герои сериала «Папа Ден» могли оказаться не очень близки зрителям канала. Не будет ли отторжения?

— Думаю, что нет. Мне кажется, это вопрос формы. Постепенно зрители привыкнут к сериальной форме и начнут себя узнавать в «Папе Дене». Потому что о чем эта история? О том, как два человека хотят любви в своем возрасте, и о том, что 40 лет — не приговор, можно быть счастливой в сорок с молодым парнем, и он сможет найти контакт с твоими детьми, и всё будет хорошо. Это об этом, это узнаваемая история. Да, возможно, герои этого сериала выглядят немножко лучше, чем в жизни, но если их история эмоционально близка, то отторжения не будет. «Великолепный век» — это же целиком придуманная жизнь, вряд ли себя кто-то узнает в наложнице султана. Но цифры же были хорошие! Если это эмоционально отозвалось, то на этом эмоциональном крючке зритель держится до конца, даже если это не совсем про него. Процитирую — я выписываю и вешаю себе на стену всякие выдержки из книг по драматургии: «Зритель не смотрит кино, чтобы увидеть в нем точную копию себя, они хотят ощутить эмоции. Среди нас нет джедаев с планеты, где светят два солнца, но большинство сопереживает Люку Скайуокеру, потому что его желание вырваться и увидеть вселенную является фундаментальным человеческим стремлением». Поэтому, да, ты включаешь и не видишь в сериале соседнюю квартиру, но если ты понимаешь, что у этого человека такие же эмоции, как у тебя, и он хочет чего-то сходного с тобой, ты будешь за ним наблюдать, и ты будешь ему сопереживать.

Фото со съемок сериала «Крепостная» предоставлены пресс-службой канала СТБ