На минувшей неделе произошло знаковое событие, к сожалению, недооцененное. И, тем не менее, в информационной политике Украины была открыта новая страница - отнюдь не обнадёживающая.

Прежде чем перейти непосредственно к теме, хотелось бы остановиться на двух фактах, которые, на первый взгляд, непосредственного отношения к ней не имеют. Первый факт: высказывание популярного телеведущего Андрея Куликова в ходе дискуссии «Медиадиагноз-2010: вирус цензуры», состоявшейся 20 мая в Киево-Могилянской академии. Куликов говорил о том, что не ощущает цензуры; по его словам, сегодня мы наблюдаем ровно то же самое, что наблюдали пять лет назад после победы на президентских выборах Виктора Ющенко.

То же самое? Дело тут в соотношении явления и сущности. Да, пять лет назад материалы большинства СМИ, а телеканалов особенно, были если не комплиментарными по отношению к Ющенко, то, во всяком случае, недостаточно критическими. Объяснялось ли это давлением власти и её вмешательством в деятельность СМИ? Припоминается скандал 2005 года: в типографию, где печаталась одна достаточно известная газета, которую на протяжении всей её истории преследовали напасти за напастями (ну, такая вот газета невезучая), якобы позвонили из ющенковского Секретариата и потребовали не печатать тираж. Вот именно этой солидной демократической газеты, а вовсе не изданий, связанных с Партией регионов и писавших об «оранжевой чуме» и «оранжевой мафии на содержании ЦРУ». Хотя слишком большого резонанса и не получилось, новость эту тогда подхватили СМИ и добросовестно о ней сообщили, проведя таким образом очередную рекламную акцию в пользу газеты.

Повторю: доказанных, не вызывающих сомнений случаев давления на СМИ в 2005 году, не существует. А что на протяжении полугода СМИ были благожелательны к новой тогда власти и не слишком её критиковали? Вспомним, каким образом пришёл на президентский пост Виктор Ющенко, какой душевный подъём и какой объём ожиданий и надежд это тогда вызвало. Да, медиа давали авансы новой власти. Авансы, как выяснилось, неоправданные и разбазаренные этой властью с лёгкостью необычайной. Но СМИ давали эти авансы сами. Никто не заставлял их это делать. Такова ли ситуация теперь? Пришёл ли к власти Виктор Янукович на волне широкого общественного движения? Вызвал ли его приход подъём общественных ожиданий - в частности, вызвал ли он среди журналистов волну надежд на профессиональную свободу и профессиональное достоинство, как это было в 2005 году? Ответы, вероятно, очевидны, и говорить об авансах не приходится. Два явления, возможно, выглядят похожими, но сущность их совершенно различна.

Второй факт - сущая мелочь. Вот что пишет весьма популярная газета с телепрограммой на неделю в аннотации к фильму: «Она - провинциальная и не в меру романтичная особа, приехавшая в Москву из Минска на книжную ярмарку». Хорошо, не правда ли: провинциальная особа, приехавшая в Москву из Минска? Впрочем, вместо «из Минска» вполне могло быть и «из Киева». Одна из фундаментальных задач российской пропаганды - посеять в общественном сознании украинцев и белорусов убеждённость в их провинциальности, в том, что их страны - никакие не страны, а всего лишь российская провинция. Именно этим объясняется и тот факт, что в российских СМИ трудно найти в отношении Украины и Белоруссии определения «страны» - а только «республики», такие же «республики», как Саха-Якутия или Северная Осетия-Алания.

Но постойте. Можете ли вы представить, чтобы в том же российском фильме (или в российской прессе) шла речь о «провинциалке, приехавшей из Таллинна»? Или из Тбилиси? Или даже из Баку? Российская пропаганда может сколько угодно пытаться привить украинцам комплекс провинциальности, но успеха она может добиться только в одном случае - если украинцы сами захотят с ней согласиться. Если они будут вести себя, как провинциалы. А теперь посмотрим наше телевидение, почитаем нашу прессу. Российские певцы, российские актёры, российские политики в украинских телевизионных ток-шоу - словно верховные арбитры. Украинские сериалы, снятые «под Россию». Российские программы на наших каналах - не только развлекательные и «парапсихологические», но и исторические, и культурологические - в праймовое время. Мы сами, точнее, наши СМИ убеждают нас, что мы - да, таки провинция, и вся цивилизация - только лишь в России. И не только сегодня, но в принципе; в Украине - разве что гопак потанцевать да народные песенки за богатым столом попеть. «Украина - моя кухня, здесь я ем», - как пел некогда Александр Розенбаум.    

Да, касательно «республики». Разве многие наши СМИ называют постсоветские страны именно странами? «Правительство республики», «народ республики», «события в республике», - так говорят в украинских выпусках новостей и о Киргизии, и о Грузии, и о той же Белоруссии. «Они - не страны, неполноценные страны, аномальные субъекты международного права; страна у нас одна - Россия», - вот в чём убеждают нас украинские СМИ. Ах да, едва ли не большинство новостей является продуктом труда не столько журналистов, сколько переводчиков с русского: именно из России мы узнаём о том, что происходит в мире. И, естественно, видим мир под тем же углом зрения, что и россияне. Даже лёгкому редактированию сообщения российских информационных агентств не подвергаются: фигурируют в них «республики», значит, будут фигурировать и у нас. Что же потом удивляться, когда на девятнадцатом году независимости в интернете появляются такие вот комментарии: «Украина не сможет вступить в НАТО по определению: членами этого блока могут быть страны, а не республики СНГ»!  

А теперь о событии. В наших СМИ оно фигурировало скорее как анекдотическое, хотя по своему значению было вполне драматическим. Посетив Украину с визитом, президент Российской Федерации Дмитрий Медведев выступил перед студентами Национального университета имени Тараса Шевченко. Строгий отбор студентов, достойных аудиенции с «самим Медведевым», стулья с бумажками, указывающими, кто именно на каком стуле должен сидеть, - вот до какой степени дошло просеивание. Припоминается, в 1980-е годы, во время выступления перед студентами Индиры Ганди, ничего подобного не было. Оно и понятно: ну кто такая Ганди по сравнению с Медведевым? И что такое Украинская Советская Социалистическая Республика по сравнению с независимой, демократической, европейской Украиной?

Ну ладно бы, стулья. И даже турникеты с металлоискателями. Вопросы студентов - вот что было интереснее всего. «Как мы, студенты, можем способствовать улучшению отношений между Россией и Украиной?» - спросил некий юный гений. Медведев отшутился: мол, оставьте телефон в деканате, мы подумаем и сообщим. Что ж, каков вопрос, таков ответ. Предположить, каким мог бы быть более содержательный ответ на этот вопрос, не удаётся, как ни напрягай фантазию. И вправду: не мог ведь российский президент призвать студентов принимать российское гражданство! Всему своё время. Что же касается вопроса, то уж слишком он какой-то канцелярский. Почти невозможно представить, что родился он в голове студента, а не где-нибудь в тиши высоких кабинетов.

Обратите, кстати, внимание. Эта тенденция была заметной и раньше, но именно как тенденция. Сейчас она стала правилом: когда в СМИ речь идёт об отношениях с Польшей, то это - украинско-польские отношения или отношения между Украиной и Польшей; когда в СМИ идёт речь об отношениях со США, то это - украинско-американские отношения или отношения между Украиной и США. Когда же речь заходит об отношениях с Россией, то это - российско-украинские отношения или отношения между Россией и Украиной. Россия на первом месте, Украина на втором, только так и никак иначе. Нельзя сказать, что это правило вовсе не знает исключений, но слишком уж редкими они стали.

А ещё всё, что касается «российско-украинских» отношений - теперь в наших выпусках новостей непременно не «международное», а «межгосударственное». Хотя в международном праве слово «межгосударственный» имеет вполне определённое значение: «на уровне официальных органов власти». Выражение, к примеру, «межгосударственный бизнес-форум» лишено всякого смысла.

Но вернёмся ко встрече Медведева со студентами. Ещё один вопрос касался того, пользуется ли российский президент интернетом. Автором его, не иначе, был ещё один юный гений. Ну вот попробуйте представить себе студента, который сомневался бы, что президент не самой отсталой в мире страны, да ещё и далеко не старый, таки знаком с интернетом. Представили? У меня не получилось. Скорее я смог бы вообразить студента, который бы не имел понятия о том, что есть на земле люди, интернетом не пользующиеся. Ах да, совсем забыл: речь ведь идёт о студентах-провинциалах!

А ещё Дмитрия Медведева попросили рассказать о том, как он предаётся высокой литературе - вот, оказывается, что в персоне российского президента самое интересное. Ни слова о не таких уж давних угрозах Украине «перекрыть краник». Ни слова о том, почему Россия так упорно выступает против признания Голодомора геноцидом. Ни слова о «Сталине - эффективном менеджере». Ни вопросика об «управляемой демократии» - чем она отличается от демократии обычной и чем так уж хороша. Исключительно деликатные попались студенты, аж скучно. Спросили бы хотя бы для разнообразия: собирается ли Россия вступить в НАТО? Ничего крамольного, но хотя бы интересно было.

Вот здесь мы и подходим к основному. Вопросы были «спущены» студентам, вызубрены ими и отрепетированы. Слишком уж неадекватны они были и настроениям киевских студентов, и степени проблемности отношений с Россией. Так, разговор ни о чём, мероприятие для галочки. Словно предвыборная встреча с активистами местного штаба «Единой России». Просто не верится, что киевским студентам больше нечего было спросить у российского президента, что студенты - такие беззубые и вымуштрованные.

А теперь попробуйте представить: приезжает Дмитрий Медведев куда-нибудь в Гарвард или Кембридж - да пусть даже в португальскую Коимбру или эстонский Тарту. Можно ли представить себе отрепетированные вопросы ни о чём? «Именные» стулья: ты сядешь здесь, а ты - непременно здесь? Для полноты картины остаётся лишь, чтобы студенты входили в зал строевым шагом колонной по два. Вопрос, разумеется, риторический: представить подобное ни в каком иностранном университете невозможно. А можно ли поверить, что перечень вопросов, предложенных студентам для заучивания, составлялся в Киеве? Нет, скорее всего, это был типичный перечень вопросов для встреч российского президента с российскими студентами - возможно, несколько подкорректированный для придания ему видимости соответствия месту и времени.

А теперь посмотрим на происшедшее с другой стороны. Предположим, украинская власть недолюбливает общение с общественностью. Предположим, не слишком доверяет она общественности и опасается подвохов, а потому и принимает надлежащие меры для того, чтобы акты такого общения проходили тихо и гладко. Но какое, простите, отношение ко всему этому имеет Дмитрий Медведев? Он что, представитель украинской власти? Отнюдь нет, он - лидер иностранного государства. Каким должен был бы быть, по идее, тактический ход украинской власти, обвиняемой - даже не имеет значения, справедливо или нет - в постановочности своих контактов с обществом, в закрытости от общества? Казалось бы, тактические соображения должны была подсказать единственную вещь: отдать Медведева студентам «на растерзание». Растерзать они бы его не растерзали, но попотеть и пошевелить мозгами заставили бы - а наша власть продемонстрировала бы свою открытость: она, мол, не препятствует общественности заставлять политиков отвечать по существу на общественно значимые вопросы. Но произошло совершенно не так.

А может, всё это было самодеятельностью не в меру услужливого руководства университета? И снова верится с трудом: субъектами межгосударственных (в данном случае именно межгосударственных) отношений университеты не являются, согласование программы визита происходило отнюдь не в кабинете ректора.

Это, конечно, не цензура. Это - нечто куда худшее. Отныне на Украину стали распространяться внутрироссийские правила коммуникации российской власти с обществом. Если говорить об информационном поглощении Украины Россией, то ничего подобного по масштабам до сих пор не случалось. На государственном уровне (а организация визитов иностранных лидеров - это государственный уровень, и уровень очень высокий) было признано: Украина - российская провинция. Свидетельством чему и стало посещение Медведевым национального университета имени Тараса Шевченко.