Наверное, в нашем политическом лексиконе нет слова, вызывающего большее отвращение, чем слово «партия». Это слово приобрело нехорошую репутацию за 70 лет коммунизма с его «однопартийной системой» и ничуть не улучшило ее за годы независимости. Теперь у нас принято считать, что партия - это такая мафия, обеспечивающая дерибан всякого добра через политические институты. И соглашусь, в этом есть определенная правда.

Другая правда состоит в том, что везде, где есть государства, существуют и партии. Партии - это группировки по интересам, борющиеся за политическую власть. Собственно, такими они были довольно долго. Вспомним Дюма с его «партией короля» и «партией кардинала» и более ранние примеры, уходящие, наверное, во времена Древней Греции. Как только появилась абстракция, позволяющая получать значительные преимущества, - то есть государство, немедленно появилась конкурентная борьба за эти преимущества и объединения, участвующие в этой борьбе - то есть, партии. Понятно, что эти партии отличались от ныне существующих, прежде всего, простотой целей. Свергли одного императора, поставили другого - партия больше не существует, точнее, ее участники начинают борьбу между собой и появляются новые партии.

Если бы политическая власть так и оставалась монопольной (в большей или меньшей степени), думаю, я бы не писал сейчас эту заметку. Никому бы просто в голову не пришло выделять какие-то борющиеся между собой группировки. Однако в Европе случилось так, что политическая власть имела несколько центров - короли, феодалы, церковь, - и, соответственно, партий и их коалиций получалось тоже достаточно много. Конкуренция привела к тому, что партии теперь были не столько группами борьбы за власть «вообще», сколько группами лоббирования каких-то конкретных интересов, выражающихся в конкретных требованиях по тем или иным вопросам.

Со временем партии сосредоточились в представительских институтах, поскольку они были выборными. Парламенты позволили сделать политику публичной - по крайней мере, для участников процесса, что сильно облегчало сам этот процесс. Тактика и стратегия конкурентов с обеих сторон становилась более открытой. Это превратило политику в настоящее искусство. И, заметим, привнесло в нее сильный моральный компонент. Партиям отныне нужно было не просто интриговать в кулуарах, но и как-то обосновывать свои интересы в рамках «общественного блага». Это имело большие последствия. Возникла своего рода «политическая наука», а к веку XVIII мы уже получили и классические идеологии, то есть набор идей, которые, как выяснилось, составляют обобщенную суть тех самых конкретных требований, вокруг которых раньше возникали партии. Все это, безусловно, оказало самое благоприятное воздействие на развитие общества.

Заметим, что в этой истории нигде не фигурирует государство. Точнее, оно фигурирует в качестве того «приза», который достается победившей партии, в качестве инструмента, с помощью которого она пытается реализовать свои задачи. Классические партии - это партии гражданского общества. Отметим этот момент, мы к нему еще вернемся.

Выборы

Формирование партийной демократии неотделимо от истории выборов. Первоначально выборы были «мажоритарными», поскольку депутаты в основном играли роль представителей своих общин «при власти». Это продолжалось довольно долго, а когда представительские органы перебрали на себя и роль законодателя, уже сложились определенные традиции и демократические привычки, которые позволяют некоторым странам (в первую очередь, Британии и США) по сей день обходиться без пропорциональной системы. Заметим, что избирателей в то время было немного, существовали цензы, ограничивающие доступ к выборам. Заметим также, что в это время (конец XVIII - середина XIX вв.) был достигнут (с моей точки зрения, разумеется) наибольший прогресс в самых разных областях человеческой деятельности, плодами которого мы пользуемся по сей день.

Далее случилось две взаимосвязанных вещи. С одной стороны, прогресс сильно ускорил эмансипацию. Имущественный ценз больше не мог играть роль эффективного фильтра компетентности избирателя, появилось много людей достаточно компетентных, но не удовлетворявших требованиям ценза. С другой стороны, распространились левые идеи, которые утверждали, что все люди равны и потому должны иметь одинаковые блага. Партии, особенно левые, увидели в снижении цензов «электоральный резерв». В «развитых» странах цензы были почти полностью уничтожены и мы перешли в эпоху массового избирателя и массовых партий.

Примерно в это же время - на рубеже XIX и XX веков, политическая власть окончательно перешла в руки партий. Формирование национальных государств - то есть, государств граждан, а не подданных, закончилось. В это время возникла схема, которая существует и по сей день и которая составляет суть современной демократии. Схема состоит в следующем: граждане на выборах избирают свое правительство голосованием за те или иные партии. Победившие партии получают в свои руки управление государственной машиной. На следующих выборах (как правило, и в течение срока деятельности правительства - на местных выборах и т. п.) граждане оценивают качество управления - либо голосуя опять за правящие партии, либо отдавая предпочтение оппозиции.

Таким образом, политическая партия - это своего рода бренд, который конкурирует с другими брендами за потребителя - голоса избирателей. Этот механизм является лучшей из всех известных форм политической ответственности.

Эта система породила идею о пропорциональных выборах, то есть, голосования за список партии. Мажоритарные выборы, как известно, приводят к двухпартийности и к тому, что во власти оказываются представлены только две самые распространенные точки зрения. Как правило, они являются не самыми лучшими. Пропорциональные же выборы делают возможным попадание в парламент представителей большего числа позиций, серьезно увеличивая политическую конкуренцию на благо избирателя.

Либерализм и демократия

Далее в нашей истории наступает черед мировой войны, бурных 20-х и не менее бурных 30-х. Торжество социалистических идей замечательным образом совпадает с эпохой массового избирателя. Тогда же возникает популизм - ведь партиям для победы нужно как можно больше голосов. При существовании избирательного ценза популизм был не очень моден - обмануть не очень большое количество компетентных людей куда труднее, чем большое количество некомпетентных. Как справедливо отмечал по этому поводу товарищ Гитлер, «в большую ложь массы поверят легче, чем в маленькую».

Все это приводит к интересному следствию - чтобы обработать как можно больше избирателей, партиям нужно как можно больше активных штыков. Возникают массовые партии с «фиксированным членством», строгой внутренней дисциплиной и даже своими боевыми отрядами. Это совершенно новая ипостась политической партии, серьезно отличающаяся от того, что мы раньше называли «партией гражданского общества».

Здесь уж совсем недалеко от мысли использовать этот замечательный инструмент для «полной и окончательной победы» какой-нибудь идеи, гарантирующей счастье для всех (или для достаточного для победы на выборах количества народа). При этом победившая идея оказывается настолько правильной, что надобность в дальнейших выборах и существовании еще каких-либо партий с другими идеями просто отпадает. Эта история случилась в Италии, Германии и еще в некоторых странах, она же периодически в разных вариантах повторяется после Второй мировой в странах «третьего мира».

В общем, в таком варианте массовая партия становится частью государства, скажем так, «партией государства». Однопартийный тоталитаризм - это крайняя форма такой организации, существует множество стран, в которых сохраняется кажущаяся многопартийность и выборы, но в которых партии являются не столько способом контроля общества над властью (не говоря уже об управлении через власть), сколько способом контроля государства над обществом.

Так вот, все эти метаморфозы случились там, где демократия не была первоначально ограничена либеральными институтами - прежде всего, независимым судом, частной собственностью, свободой предпринимательства и, добавлю, общим правом. Европейские страны, пережившие тоталитаризм и авторитаризм в 20-40-е годы XX века, развивались, как правило, по прусскому образцу, в котором государство имело широчайшие полномочия. Ввиду господства социалистических идей и «догоняющей» парадигмы развития, которой следовало большинство этих государств, прусское государство считалось более «передовым», чем англо-саксонские страны и даже Франция.

Американские партии

Однако там, где либеральные институты были сильны, демократические выборы в условиях полного избирательного права не привели к авторитаризму и тоталитаризму. Интересным примером в этом смысле являются американские партии. По сути дела, это партии гражданского общества в их самом непосредственном значении. Американская партия - это партия избирателей. Суть ее деятельности состоит в том, что любой, кто считает себя демократом или республиканцем, может принять участие в своего рода кастинге людей и их команд, претендующих на власть. И избиратели - то есть, те, кто пришел на партийные собрания, - примут свое решение, которое самым непосредственным образом скажется на судьбе претендентов. Американские политики соревнуются между собой, прежде всего, внутри партии, которая, повторю, не имеет фиксированного членства, обязательных взносов и т. п. Скажу еще раз: любой, кто придерживается определенных взглядов, может участвовать в этой деятельности по отбору представителей «от себя» задолго до выборов.

Украинские партии

Украинские партии первоначально возникли как партии гражданского общества. То есть, это были группы людей, которые пытались отстаивать те или иные идеи, обобщавшие практику «развитых» стран.

Однако при том что многопартийность была «разрешена» довольно давно, она страдала одним очевидным недостатком. Вспомним саму идею партии как группы, объединенной общими целями в борьбе за власть, и применим ее в новейшей украинской истории. Мы легко заметим: то, что называлось партией (то есть, считалось нашим государством некой организацией, которая получала у него же разрешение на существование), на самом деле никакого отношения к партии во всех смыслах слова (кроме разве что дискуссионного клуба) не имела. Никакая украинская партия не могла прийти к власти, получить эту власть, распорядиться ею и ответить за это на следующих выборах.

Скажем так: партии, зарегистрированные Минюстом, и реальные партии без названий и регистрации были абсолютно разными вещами. Так продолжалось до 2004 года, когда случилась политреформа. С 2006 года мы имеем демократический режим, когда то, что называется партией, участвует в выборах и на этом основании формирует правительство. Однако это уже не партии гражданского общества. Это «партии государства», партии кланов, группировок и т. п., задача которых, как мы уже говорили, состоит в том, чтобы не допустить контроля общества над властью. Эти партии возникли за время осознанной беспартийности 1991 - 2004 годов, это партии бюрократии и контролируемого ею бизнеса.

Впрочем, даже это не так плохо. Несмотря на то, что речь о партиях бюрократов и бандитов, это не отменяет необходимости их танцев с бубнами перед избирателем. Теперь они конкурируют друг с другом, пытаясь уговорить вас голосовать за них. При этом они демонстрируют полное ничтожество и некомпетентность.

И это хорошо.

Постер - visualrian.ru