Вслед за серией интервью с крымскими журналистами, в частности, с покинувшими Крым Ириной Седовой и Юлией Шестаковой, о том, как изменилась их жизнь и условия работы после аннексии Крыма Россией, «Детектор медіа» пообщалась с несколькими журналистами, покинувшими неспокойный Донбасс, где хозяйничают террористы.

Наш первый герой, Алена Поволяева, журналист донецкого «Радио Свобода», публиковала статьи о преследовании журналистов в Донецкой области и выходила в эфир на украинском языке. В мае 2014 года она была вынуждена вместе с мужем-программистом и двухмесячным сыном покинуть Донецк. Из-за угроз и нестабильной обстановки в родном городе Алена с мужем эмигрировали... в Москву. Мы связались с журналисткой через социальные сети.

- Алена, давайте начнем с того, как вы стали журналистом «Радио Свобода»?

- Изначально я работала в Донецке в единственном украиноязычном интернет-издании ngo.donetsk.ua. Потом подруга предложила поработать на «Радио Свобода», я согласилась. Не только и не столько из-за украинского языка, но из-за журналистских стандартов, которых придерживаются там. Я знала, что там меня никто не заставит писать джинсу, что там не будет цензуры, что там у меня будет творческая свобода. Так и вышло. Дело в том, что в Донецке непросто найти подобную работу. Но кто ищет, тот всегда найдет. И опыт этот для меня очень ценный.

- Что послужило толчком к тому, чтобы эмигрировать?

- Мы решили уезжать, когда на нашей совсем не центральной улице появились сепаратисты и начали материться под окнами и кричать: «Россия! Россия!». Тогда мой муж сказал: «Они отключили украинские каналы. А если отключат интернет, я не смогу зарабатывать деньги. Если перекроют дороги, мы будем драться за продукты. Про памперсы я молчу». А тем временем пьяные люди продолжали кричать за окном что-то о России. Мне сложно понять их: я выросла в независимой Украине, всегда любила эту страну и не скрывала своих взглядов. Когда я работала в украинском бюро «Радио Свобода» и делала репортажи на украинском языке, периодически получала мягкие устные угрозы и неприятные сообщения. Но никогда не придавала этому особенного значения. Однако сейчас у сепаратистов в их «Донецкой народной республике» стали министрами два человека, которых я знаю лично. Они, мягко сказать, меня недолюбливают за мои проукраинские взгляды. Зная, что сепаратисты делают с журналистами, честно говоря, захотела уехать.

Моему сыну еще не исполнилось два месяца, когда нам с мужем пришлось увезти его из дома. Конечно, мы не хотели уезжать и долго не поддавались панике. Уже многие наши друзья уехали в Киев и вывезли семьи, а мы всё верили - наладится. Не могут же наши люди воевать с друг другом. К их чести сказать, они и не воюют. Но ситуацию подогревают тысяч десять-пятнадцать сепаратистов, которым платят, которых обеспечили оружием поставками из России и теперь они решают судьбы миллионов людей, живущих в Донецком регионе. Мы рассматривали вариант уехать в Стамбул, но там у нас никого нет. Конечно, мы бы поехали, скажем, в Берлин или Париж, если бы не нужна была виза. А в Москву виза была не нужна. Там у нас есть друзья, у мужа - работа. Мой муж - программист. В принципе, ему всё равно, откуда удаленно работать, но все заказчики у него в Москве. Я до последнего надеялась, что всё как-то изменится, что в городе станет спокойно. Но теперь очень рада, что мы уехали. Я не хочу подвергать свою жизнь опасности. Я понимаю, что когда-то наступит мирное время, но вопрос в том, когда. И где гарантия, что подобные события не повторятся? Сейчас пока нам не ясно, зачем жить в государстве, которое не в состоянии защитить свою территорию, защитить нас в нашем доме.

- Фактически в Донецке было оставаться небезопасно?

- Нас вынудили террористы, которые терроризируют весь регион. Они грабят автосалоны, пункты обмена валют, сжигают и разбивают банкоматы, грабят магазины с оружием и банки. Они захватывают заложников, пытают и убивают людей за их проукраинскую позицию. Они мародерствуют. Всё это, конечно, не от хорошей жизни, а от бедности. Наша область когда-то была промышленным флагманом СССР, но после распада Союза промышленность пришла в упадок, множество шахт и заводов закрылось, не адаптировавшись к рыночной экономике. В городках Донецкого региона, где закрывшиеся предприятия были градообразующими, множество людей потеряло работу. Многие так и не смогли перестроиться. Шахтеры отправились в нелегальные шахты без условий труда и техники безопасности, заводчане запили. Украина выделяла достаточно большие средства на поддержание на плаву убыточной угольной промышленности в регионе. Больше 1 миллиарда евро, к примеру, было выделено на это в 2013 году. Однако люди, не очень разбирающиеся в экономике, а их, надо признать, большинство, и до сих пор уверены в правдивости мифа о том, что промышленный Донбасс (Донецкая и Луганская области) кормит всю Украину. Хотя это уже давно не так. Именно безработные и стали основной силой, которую использует Россия и местные олигархи. После того, как экс-президент Виктор Янукович сбежал из Украины, местные элиты испугались, что нажитое нечестным трудом во время президентства Януковича имущество будет у них отобрано.

- Думаете, поэтому некоторые из них начали поддерживать проявления сепаратизма?

- Они захотели больше власти на местах. Захотели перестать платить налоги Киеву. И решили торговаться с центральной властью с помощью силы. Деньги сепаратистам, а им действительно платят, выделяются из фонда «семьи» (Виктор Янукович и его родственники), а также из карманов местных влиятельных представителей партии Януковича. Теперь ситуация уже вышла из-под их контроля, потому что маргиналы, выступающие с оружием в руках за вступление в Россию, творят хаос ради хаоса, пытают и убивают людей просто ради веселья. Не знаю, этого ли добивался Виктор Янукович, но местным богатым это точно не нужно и не выгодно. Однако они заигрались и уже потеряли всякие рычаги влияния. Как ситуация будет развиваться дальше, предсказать трудно.

- Проблем с отъездом не было?

- Мы купили билеты на рейс до Москвы с пересадкой в Киеве. Прямые рейсы русский «Аэрофлот» отменил по соображениям безопасности. Мы очень переживали, потому что другого пути, кроме как на самолете, уехать из Донецка с двухмесячным ребенком практически нет. Но рейсы возобновили, и 7 мая мы улетели. 9 мая, в День Победы, на нашей улице стреляли - об этом написали мои соседи. Сейчас в полукилометре от нас захвачена военная база, на ней теперь базируются террористы с автоматами. Из Донецка приходят неутешительные сообщения о том, что там закрываются заправки, банки работают с большими перебоями. Конечно, мне хочется в Донецк: там мои родители, родственники, друзья, там мой дом. Тем более я прекрасно понимаю, что работать журналистом в России я не смогу. Русская пропаганда дошла до того, что корреспондент российского информационного агентства сообщает, что в Донецке прошел антифашистский митинг, на участников которого напали фашисты. И при этом корреспондент там был. Так вот: он нагло врал, потому что там было и множество моих друзей. На самом деле митинг был за единство Украины, а напали на него вооруженные огнестрельным и холодным оружием люди, которые хотят в Россию. Никаких фашистов там не было и близко.

Почти все русские журналисты для меня - не журналисты. Они обманщики, которые разжигают вражду внутри моей страны и которые настраивают россиян против украинцев. Я русскоязычная украинка. Меня в Донецке никто никогда не притеснял. Скорее наоборот, притесняют тут украиноговорящих. Часто смотрят подозрительно и могут даже использовать ненормативную лексику в твой адрес. Но конфликтов серьезнее в последние годы не было.

- Алена, а какие у вас друзья в России? Кто вам помог переехать?

- Нас приютили ребята, которые сами когда-то уехали из Грозного. Миша был подростком, когда жил в Чечне. Он пережил две чеченские кампании, потому что уезжать им с мамой и ее родителями во время войны было некуда. Его аргумент был для нас чуть ли не решающим, когда мы принимали решение уезжать. Миша нам сказал, как поссорился со своей тещей, которая стала жертвой «зомбоящика»: «Я недавно поссорился из-за Украины с тещей. Она ведь уверена, что у вас там фашисты в Киеве победили. Что бандеровцы пришли в Донбасс и не дают проходу вам, русскоязычным. Насмотрелась телевизора. Но один мой аргумент на нее подействовал. Я ей просто сказал: "А вы помните, как Грозный бомбят, идет артобстрел, а в это время по Первому российскому каналу говорят, что боевых действий в Грозном не ведется?"»

И еще он нам сказал: «Я знаю, что такое война. И мне хочется, чтобы вы этого никогда не испытали. Лучше уехать сейчас, потому что нагнетание ситуации может закончиться гражданским противостоянием. И, поверьте, вы не захотите сидеть в подвале с младенцем и мечтать о воде, дойти до колодца с которой можно будет лишь под очередью автомата».

Для кого-то война - это ужас, а для кого-то - возможность заработать и дорваться до власти. И вторые как раз намного более решительны. Уже тут, в Москве, Миша долго рассказывал мне о том, как это - быть русским в Грозном и русским «чеченом» в России. Он говорил о том, как это - терять целый город, прощаться с пластом своей жизни, о том, что вернуться уже не хочется, потому что там никого не осталось.

Мы пока что живем с нашими друзьями, купили всё необходимое для сына - кроватку, пеленальный столик и всякие другие мелочи. Ждем выборов Президента в нашей стране, потому что, как предсказывают эксперты, в этот день в Донецке будет очень небезопасно (интервью состоялось перед выборами. - ТК). Ждем, чем это всё закончится. Хотя мне кажется, что нестабильность растянется теперь на годы. Нужно было эту ситуацию рубить в зародыше - не давать захватывать административные здания, увольнять силовиков-предателей и вводить армию, а не бояться Путина. Атомную бомбу бы на соседа он не скинул - зачем ему такие напряги? А для остального ему бы потребовалось время, которое украинцам нужно было использовать грамотно для зачистки от иностранных агентов и сепаратистов. Теперь антитеррористическая операция - это не что иное, как борьба с раком. Тут вырезали, тут подлечили - он проявился в другой части организма.

- В России вам приходится скрывать свои взгляды?

- Мне этого делать не приходилось и не приходится. И в Москве я их не скрываю. Наши друзья очень толерантны и понимают, что украинцы - отдельная нация, а Украина -  суверенная страна, у которой есть своя территория, на которую посягнула Россия.

Мы с мужем оба поддерживали Майдан, нам близки его идеалы. Но теперь мы оба уже совсем по-другому к этому относимся. Скептически, я бы сказала. Мы сейчас четко чувствуем, что нас предали. Предали Крым, когда отдали его без боя. Предали нас, когда с начала марта сдавали одно административное здание за другим в Донбассе. До смешного доходило. Мы знали расписание захвата зданий. А власть ничего не делала. Я не знаю, что это. Нерешительность или халатность. Желание заработать на войне или некомпетентность. Да мне это и не важно. Важно, что этого можно было избежать, если бы всё это пресекли сразу, а не начали АТО через два месяца, когда террористы обосновались в жилых кварталах многих городов. Необходимо было перевести милиционеров из других областей в Донбасс, арестовывать за сепаратизм, защищать админздания, закрыть границы по-настоящему. А то ведь до сих пор ничего не закрыто. Мне товарищ писал из Горловки, что приехали к ним россияне на трех КАМАЗах - выборы срывать. Коллега Денис Казанский ездил на границу и сам переходил ее с легкостью. Потому что в Донбассе во многих местах граница - это улица в деревне или городе. Без всяких пропускных пунктов.

- В Москве планируете заниматься своей профессией?

- Тут полно вакансий для журналистов, но в нормальные редакции типа «Новой газеты» или «Дождя» уже давно стоят очереди из адекватных коллег, а быть орудием пропаганды я не то что не хочу - не могу.

- Собираетесь ли вы принимать российское гражданство?

- Нет, конечно. Об этом не может быть и речи. Я и задерживаться тут не собираюсь. Это не конечный пункт назначения, а просто временное убежище.

- Были ли у вас контакты с украинским Посольством в России или украинской диаспорой?

- Нет, зачем нам это? Если наше государство не смогло обеспечить нашу безопасность дома, то к чему мне тут обращаться в посольство? Разве что проголосовать, но это очень проблематично из-за того, что мы находимся в Подмосковье. А ехать с двухмесячным ребенком в Москву - это достаточно сложно. Поэтому голосовать не будем.

- Алена, как ваши родственники в Донецке отнеслись к вашему решению уехать в Россию?

- Мама моя очень переживала. Всё же Костя совсем маленький, ему лишь два месяца, но в итоге мама очень рада, что мы уехали. Говорит, что поседела бы, если б мы остались в Донецке, там, где на крышах снайперы. Хотя патриотов в Донецке в разы больше, чем сепаратистов. Донецк - это Украина, без сомнений.