Апрельский круглый стол «Детектор медіа», традиционно прошедший в ресторане «Велюр», был посвящен теме «PR и СМИ в Украине: кто на кого влияет?». Взаимоотношения индустрий, которые вряд ли можно назвать трепетными, обсуждали основатель и партнер холдинга «Медиа Дом» Николай Княжицкий, шеф-редактор группы сайтов «Обозреватель» Олег Медведев, главный редактор газеты «Деловая столица» Инна Ковтун, заместитель председателя правления канала СТБ по информационному вещанию Алексей Мустафин, ведущий канала «1+1» Вячеслав Пиховшек, генеральный директор агентства Starget Наталья Березовская, генеральный директор агентства «Интерактив PR Груп» Денис Богуш, управляющий партнер компании «Группа РОСТ» Алена Сибирякова, управляющий партнер и генеральный директор агентства Publicity Creating Руслана Плис и Валерий Курейко, менеджер по связям с общественностью OTP Bank Маргарита Бондаренко.

Материал в сокращенном виде был опубликован в журнале «Детектор медіа» № 4 (апрель 2007 года). На сайте публикуется полная расшифровка обсуждения.

Евгений Минко, главный редактор журнала «Детектор медіа»:

– Этот круглый стол посвящен взаимоотношениям украинских СМИ и пиар-индустрии, а точнее, вопросу, кто на кого из этих сторон на самом деле влияет. Не секрет, что самый большой вопрос, который поднимается постоянно, и в последнее время даже наметилось определенное развитие в прозрачности обсуждения – это то, что на самом деле под пиаром в Украине подразумевается по большей части размещение платных материалов, публикаций, заангажированных материалов. И вот этим пиар и ограничивается. Мы хотим узнать, так ли это, кто может быть заинтересован в таком порядке вещей, кому это на руку, избавимся ли мы от этого когда-нибудь.

И вот первый вопрос. Почему в Украине СМИ может быть выгоднее принимать заказы на размещение оплачиваемых материалов, чем работать на свою репутацию, публиковать материалы исключительно редакционные и, соответственно, затем повышать цены на рекламу, например? По-моему, это может быть только выгоднее для журнала, газеты, если они будут получать деньги легально и больше, чем они получают сейчас.

Алексей Мустафин, заместитель председателя правления канала СТБ по информационному вещанию:

– Мне кажется, что это, во-первых, более легкие, более быстрые деньги. Во-вторых, это определенная культура взаимоотношений между СМИ и пиар-агентствами. Хотя сложно назвать пиаром размещение заказных статей, мы все понимаем значение слова «пиар». Если у нас появилось словосочетание «черный пиар» (что явный оксюморон), в данном случае это не имеет значения. Тем не менее, я все-таки предпочитаю говорить о рекламных агентствах и рекламных услугах, я не вижу причин – не юридически, а именно в политике средства массовой информации – искать различия между заказными и рекламными сюжетами. То есть, существует определенная культура СМИ.

И, наконец, то, что мы говорил о капитализации бизнеса и о повышении цены на рекламу. Мне кажется, как раз проблема с капитализацией бизнеса в Украине очень большая. На самом деле, у нас очень недооценивают репутационную составляющую бизнеса. Поэтому, с моей точки зрения, просто не существует устойчивых связей между репутацией и ценой бизнеса. Мне кажется, такой комплекс обстоятельств влияет прежде всего на то, что под пиаром у нас по-прежнему понимаются рекламные услуги и СМИ охотнее идут на размещение заказных статей и сюжетов, чем заботятся о собственной репутации.

И последнее, что мне хотелось бы сказать и что, с моей точки зрения, является вообще вне сферы СМИ и пиар-бизнеса, – это, безусловно, политическое влияние на средства массовой информации, использование средств массовой информации в качестве политического инструмента, как правило (особенно до 2004 года) происходившее вообще не на рыночных основаниях. Это было в административно-приказном порядке и, безусловно, не могло не влиять на снижение цены на подобные услуги. По сути, политические влияния демпинговали на этом рынке: зачем я буду платить деньги, если я могу навязать этот заказной сюжет административным путем.

Сейчас, конечно, ситуация поменялась, но опять же длительный тренд остается. Мне кажется, что политический фактор тоже влияет, продолжает влиять на эту ситуацию.

Николай Княжицкий, основатель и партнер холдинга «Медиа Дом»:

– Если смотреть на историю вопроса, то заказные сюжеты начали появляться еще в начале перестройки, когда были только государственные средства массовой информации и люди, которые проводили какое-то коммерческое мероприятие, чтобы попасть в новости, начали коррумпировать журналистов. После этого руководители СМИ осознали: зачем коррумпировать только журналистов – надо, чтобы и нам что-то доставалось. Так выстраивалась некая схема коррупции информационного попадания в средства массовой информации для коммерческих акций или мероприятий.

Но это абсолютно не исключало того, что если мероприятие было действительно интересное, то оно могло без денег попасть в средства массовой информации. Это был чистой воды пиар или связи с общественностью. Ведь если какая-то корпорация проводила что-то интересное для средств массовой информации, то средства массовой информации об этом писали. Но если это было что-то неинтересное, то надо было платить деньги. 

Потом эволюция пошла еще дальше. Появились коммерческие СМИ, они начали объединяться в корпорации. Сначала они для себя поняли, что коррупцию на уровне исполнителей надо прекратить: деньги должны официально поступать в кассу издания или телерадиоканала. Так деньги начали попадать непосредственно в канал, а люди, принесшие эти заказы, начали получать проценты.

Но тогда перед изданиями встал еще один вопрос. Если мы размещаем это за деньги, то почему мы должны вообще кого-либо размещать бесплатно? Поэтому, если вы хотите даже в деловом издании сделать то, что называется пиаром или связями с общественностью, если ваша корпорация хочет сделать благотворительный ужин, или построить детский дом, или кому-то помочь, то все равно средства массовой информации без денег про это не напишут. У вас должен быть так называемый пиар-бюджет – что бы вы ни делали.

Поэтому пиар как таковой, именно как связи с общественностью и работа корпорации в интересах общественности, в нашей стране фактически утерял смысл. Пиаром стала покупка рекламных сюжетов о той или другой деятельности, это часть индустрии. Безусловно, такая ситуация вредит построению нормального гражданского общества, поскольку корпорации не могут поддерживать какие-то общественные организации, не могут делать какие-то благородные вещи, которые бы заметили…. Без денег все равно не заметят – значит, можно не сделать, заплатить и все равно расскажут, что корпорация плохая. То есть, для развития общества это очень пагубно. Но это портрет нашей сегодняшней индустрии, именно так она сегодня построена.

Олег Медведев, шеф-редактор группы сайтов «Обозреватель»:

– Я думаю, що питання поставлене в режимі вчорашнього дня. Це застаріла постановка. Говорити, що такої тенденції немає, безумовно, ще час не прийшов. За моїми спостереженнями, впродовж багатьох років інтенсивно зростає рекламний ринок. В принципі, саме його зростання не зводить нанівець ту проблему, яка поставлена сьогодні на порядок денний, але значною мірою й мінімізує її.

Наталья Лигачева, шеф-редактор проекта «Детектор медіа»:

– Все деловые программы на телевидении – это проплаченный заказняк. Политики, во время выборов особенно, приходят туда и платят деньги.

Медведев:

– Я говорю зараз про тенденцію. Умовно кажучи, якщо брати політичний піар, є період невиборчий і виборчий. Безумовно, коли виникає виборчий період, рано чи пізно, особливо на фінальних стадіях виборчої кампанії, постає питання, що без грошей неможливо нікуди потрапити. Коли немає виборчого періоду – інша ситуація. Наприклад, є Тимошенко. Я думаю, кожен телевізійний канал ще до вчорашнього дня, поки не стояло питання про вибори, її хотів би отримати в ефір. Поява Тимошенко в будь-якому ефірі одразу підвищує рейтинг.

Лигачева:

– Во время выборов Тимошенко платила на «Интере»?

Медведев:

– Зараз я про це скажу. Наприклад, є нещодавня історія, пов’язана із закриттям «Толоки». В прямий чи непрямий спосіб, як я розумію, керівництво телеканалу звинуватило ведучого програми в тому, що він отримав гроші від Тимошенко за запрошення на цю програму. Я сьогодні про це скажу вперше, може, з огляду на те, що журнал вийде аж у квітні. Я не можу говорити якісь детальні подробиці, але випадково я виявився причетним до появи Тимошенко в ефірі «Толоки». І ситуація якраз полягає у зворотному: програма витратила більше року на те, щоб затягти Тимошенко в ефір. Юлія Володимирівна, як людина технологічна, перед ніж іти на якийсь ефір, завжди цікавиться рейтингом каналу, рейтингом програми. Її завжди цікавить, скільки мільйонів людей її почує, якщо вона йде в ефір. І тому протягом року програма не могла запросити Тимошенко, і мене попросили посприяти. Упродовж кількох тижнів я провів певну роботу, до речі, поклавши на стіл рейтинги, показавши, що програма має вищий рейтинг, ніж інші програми на УТ-1. Довів, що якщо це буде ефір із Тимошенко, то програма матиме ще більше. Тобто, через цілу ланку зв’язків удалося переконати людину піти в ефір на УТ-1.

Княжицкий:

– А якщо це стосується невідомих політиків? Знову ж таки, ринок є достатньо різним. Я, наприклад, точно знаю, що в новинах СТБ сюжет замовити в принципі неможливо.

Лигачева:

– Расскажи, где можно.

Медведев:

– Оскільки я не працюю з бізнес-структурами, цікавими чи нецікавими, я можу сказати, що стосується попередніх парламентських виборів. Грошова форма розрахунків стосувалася в основному регіональних телеканалів. Причому телеканали вимагали, й абсолютно справедливо, проплат через виборчий фонд. Дуже часто відбувалося узгодження цінової політики, бо платити через виборчий фонд по тарифікації щохвилинно-щосекундно, були в каналів спеціальні тарифи і йшли проплати через виборчий фонд. Це стосувалося практично кожного прямого ефіру. Принаймні, так було в той момент, коли закон вимагав уже проплат із виборчого фонду.

А стосовно того, куди взагалі можна потрапити із проплаченим телевізійним сюжетом, то я думаю, що йдеться якраз про низку бізнесових програм на телебаченні. Я нікого туди не заводив, нічого туди не заносив, та можу припустити це за характером сюжетів, які є на цих телеканалах.

Але дивіться, як ситуація змінюється на позитив. Кілька років тому в Україні практично не було ділової преси. Чому в газетах друкували матеріали про якісь бізнес-компанії і вони здебільшого були проплачені? Бо те, що робив бізнес, концептуально не було об’єктивною новиною для звичайної щоденної газети. Тепер там формується інше поле, є низка ділових видань або якісної преси. Слава Богу, з’являються й нові видання такого ґатунку.

Те, що раніше могло з’являтися в інших газетах тільки як проплачені матеріали, сьогодні стає новиною. І вже між цими виданнями виникає конкуренція, хто зафіксує цю новину, хто не зафіксує. Тому ситуація не є ідеальною, але я хотів би сказати, що в цьому сенсі на ринку спостерігається однозначно позитивна тенденція, тенденція позитивних змін.

Инна Ковтун, главный редактор газеты «Деловая столица»:

– Давайте разделим политический и коммерческий пиар в обсуждении. Это разные вещи. И мне бы хотелось, пусть мне кто-то даст определение пиара. Что такое пиар?

Медведев:

– Що таке піар? Сиджу я, нікого не чіпаю і думаю кожного дня, що би придумати такого, щоб інші засоби масової інформації писали й говорили про «Обозрєватель». Раптом, ні сіло ні впало, виявляється, що Рінат Ахметов подає позов до лондонського суду. Там ціла низка публікацій, сюжетів – і головне, що ні за що не треба платити. Я відкриваю газету, а там ціла шпальта: «Обозрєватель», заголовки, та все таке інше.

Денис Богуш, генеральный директор агентства «Интерактив PR Груп»:

– Существует несколько определений. Два простых и одно правильное. Одно простое: пиар – это технология формирования доверия. Второе – это менеджмент коммуникаций, управление коммуникациями между объектом коммуникации и группами общественности, которые его знают и могут с ним неким образом вступать в коммуникацию.

Официальное определение, из учебников: пиар – это формирование позитивного общественного мнения у различных групп общественности средствами общественной коммуникации. Объектом может быть человек, партия, организация, бизнес-структура. Это формирование позитивного общественного мнения. «Черного» пиара по определению быть не может. В принципе, это менеджмент коммуникаций.

В плане обсуждения я хотел бы сказать несколько моментов. Лично я пять лет работаю с корпорацией «Фоззи групп». Это супермаркеты «Сильпо». И за пять лет мы ни разу не дали ни одного проплаченного сюжета в СМИ. Каким образом это все происходит? Мы были и на обложках крупных журналов, у нас стояли лайт-боксы по всему Киеву. «Деловой журнал» – один из вариантов. Когда он выходил, это был его второй номер, ему нужно было красивое интервью. Я сказал: вы знаете, наш Костельман – это просто супергениальный человек. Он вообще никогда не дает интервью, но, может быть, вам, если вы сильно попросите, даст. Они взяли два разворота и на обложке. Так как у них была рекламная кампания, они повесили его фото. И с «Фоззи групп» все лайт-боксы по Киеву стояли маленькие. И по «Интеру» еще была реклама с этой обложкой. Ни копейки мы не платили.

Существует два вида PR. Один профессиональный, другой – непрофессиональный.

Ковтун:

– Профессиональный – это когда вы втюхали без денег, а непрофессиональный – когда пришлось заплатить?

Богуш:

– Конечно. Я в принципе бесплатно делаю. Элемент профессионального пиара – это отсутствие проплаченных материалов в СМИ.

Ковтун:

– Вот мы подошли (как и формулировали в идее встречи) к проблеме спора между пиарщиками и журналистами, который длится уже много лет. Это попытка пиарщиков отчитаться перед клиентом, не затрачивая денег, получить при этом деньги за свои услуги и, таким образом, заработать на СМИ. То есть, профессионально – это то, что сделано бесплатно на СМИ за деньги заказчика пиар-услуг. А непрофессионально – то, что вам пришлось заплатить СМИ.

Алена Сибирякова, управляющий партнер компании «Група РОСТ»:

– Я хочу не согласиться с Олегом в отношении позитивных тенденций. Есть две ситуации, свидетельствующие немножко о другом.

Первая: за последний год основные крупные бюджеты заказчиков (поскольку существует треугольник пиарщик-медиа-заказчик) перешли даже не в политический пиар или бизнес. Есть такое понятие, как кризисный пиар. Я думаю, что та же «Деловая столица» и масса других хитовых изданий об этом знают.

Это очень большие бюджеты, которые как раз и стоит рассматривать. С одной стороны, это не реклама, а с другой – это очень заинтересованные в слежении за своей репутацией лица. Я думаю, тут многие скажут, насколько большие бюджеты идут с этой целью и в телевидение, и в другие СМИ. Иногда доходят, иногда не доходят.

Второй момент – позавчерашняя ситуация. Когда объявили о том, что Президент подписал указ, мне сбросили порядка десяти смс такого содержания: ура, у нас будет новая работа и много денег. Девять из десяти были журналисты. Не пиарщики, что самое интересное. И вот эта тенденция, мне кажется, абсолютно не позитивного свойства.

На сегодняшний день, медийные структуры стали, по сути, пиар-структурами. Плохо это или хорошо – я бы даже не обсуждала. Но это так, и по одной простой причине. На мой взгляд, инструментов и возможностей влияния на медиа в сегодняшней Украине гораздо больше, чем на пиар-структуры. Во-первых, сегодня манипулировать СМИ с точки зрения заказчика гораздо проще, чем пиар-агентствами, потому что пиар-агентства могут сказать: у нас есть такие рамки, такие правила. В отношении СМИ это сделать легче. Поэтому с нашими СМИ мы имеем ту ситуацию, которую имеем.

Минко:

– Какую такую ситуацию?

Сибирякова:

– Ситуацию, которая демонстрирует не позитивную тенденцию, складывающуюся между СМИ и обществом. В СМИ потеряна ценностная позиция, которую должен формировать любой пиар-специалист, когда он берет заказ и обращается в СМИ за помощью.

Богуш:  

– Политический и бизнес-пиар абсолютно одинаково профессионально работают. Пример – акции партии ПОРА. Они бесплатно попадают во все СМИ.

Ковтун:

– Это потому что СМИ заангажированные?

Богуш:

– Наоборот – потому что незаангажированные. Потому что это интересно и важно. Как бы ни было заангажировано СМИ, но важное событие сегодня… Вот как оно не может сообщить об указе Президента?

Сибирякова:

– Тут я с вами не согласна. Все СМИ у нас представляют одно политическое шоу. Это интересно. Все остальное практически неспособно попасть на экран – я вам могу практически гарантировать. Способны попасть только какие-то маргинальные структуры.

Лигачева:

– Вопрос к пиарщикам. На мой, может быть, непрофессиональный взгляд, пиар – это еще и тогда, когда кто-то нанимает пиарщика, чтобы показать, как он позитивно решает собственные проблемы. То есть, это не только способ рассказать о собственных успехах. Допустим, на заводе возник повод для забастовки рабочих. И нанимается пиарщик – вместо того, чтобы действовать, как действовали на «Интере», когда руководство либо вообще не давало никаких комментариев, либо они говорили, что рабочие на самом деле идиоты, они просят незаработанных денег, а мы такие хорошие, хотим реструктуризировать канал. Другой выход – это сразу конструктивно выступить в прессе и сказать: «Да, мы столкнулись с такими-то проблемами, вот так и так мы будем их решать». Иногда вам приходится работать в таком пиаре? Мне кажется, это тоже пиар.

Наталья Березовская, генеральный директор агентства Starget:

– Когда я шла сюда, я предполагала, что наш разговор о взаимодействии пиар-агентств и СМИ в большей степени будет вращаться вокруг политического пиара. Мое агентство сознательно и принципиально не занимается политическим пиаром. Есть на то много причин. Я работаю с коммерческими структурами.

Во-первых, действительно очень важно разделять в обсуждении политический и коммерческий пиар, потому что одно выросло из другого и очень часто смешивается. Да, технологии общие, но сегодня эфир, печать во многом заполнены продуктами деятельности политиков, из-за чего компании у нас находятся на втором месте.

Плюс существует определенная проблема. Рынок у нас быстрый. Та ситуация, которая есть, как бы мы ее не обсуждали, является отражением этого рынка. Он и в политике безумно быстрый: у нас вчера было правительство, сегодня его может уже не быть. А в бизнесе рынок еще более сложный. Он быстрый, потому что не имеет каких-то четких правил. И пиар как явление тоже пришел к нам издалека, где все цивилизовано, где медиа действительно имеют большую власть над обществом и общество реагирует на то, что написано в медиа, и политиков могут снимать, и отстранять руководство компаний, если так отреагировало общество посредством СМИ.

А у нас есть такая ситуация. Я сейчас пытаюсь помирить немного пиар-агентства и СМИ, потому что лично у меня к СМИ нет никаких претензий по предвзятости работы с пиар-агентствами. Отдельно существует проблема проплаченных сюжетов и отдельно есть проблема профессионализма пиар-агентств по работе со СМИ, по поддержанию определенного уровня паблисити для клиента в рамках тех целей и задач, которые поставлены.

Денис привел свой пример. У меня есть масса своих примеров, когда информация о клиентах находила свое отражение в деловых изданиях. Им тоже надо писать и для них пиар-агентство может являться одним из инструментов, которые предлагают им новости. Нравится, подходит, интересная тема – будем писать, будем раскручивать. Не подходит – будем искать то, что подходит.

Но есть у нас сторона, о которой сказала Алена, – клиенты. Конечно, стыдно нападать на клиентов, которых здесь сейчас нет, но должна сказать, что они во многом испорчены сложившейся ситуацией, в том числе и за счет политического пиара. Может быть, это повод попросить в присутствии коллег о поддержке. Я очень часто сталкиваюсь с той ситуацией, когда проплаченные материалы вынуждают размещать клиенты, которым хочется результат здесь, сейчас и завтра. Пиар по определению не бывает за один день. Да, он бывает в каких-то ситуациях. Подал в суд Ринат Ахметов и за один день развернулся. Но это частности. В принципе, пиаром нужно заниматься постоянно, это постоянная деятельность. Клиенты очень часто обращаются и думают, что за месяц-два-три можно что-то решить, какую-то проблему.

Лигачева:

– Наверное, они и обращаются, когда возникает какая-то проблема.

Минко:

– Вы сказали, что заказчики вынуждают очень часто. Но получается, что они о своей репутации в профессиональной среде, в СМИ, не заботятся, а только ухудшают.

Ковтун:

– Это не совсем правда, не все компании думают сегодняшним днем. Есть куча компаний, которым нужен не кризисный пиар. Они хотят светиться, у них возникло ощущение, что они должны быть в СМИ. Для того чтобы это ощущение реализовать, они нанимают пиарщиков, которые приходят к журналистам и начинают передавать видение директора компании о том, как он должен светиться в СМИ. У нас все разбираются в футболе, политике и СМИ.

Приходят, как правило, с одним тезисом: напишите о нас что-нибудь хорошее. Начинаются предложения: вот эту глупость напишите, эту, «этапы большого пути», «как удалось достичь таких выдающихся результатов», «компания не собирается останавливаться на достигнутом», и вся та муть, которую вы кое-где встречаете.

На самом деле почему был вопрос пиарщикам, что такое пиар? Потому что работа пиарщика – создавать стратегию продвижения компаний. Это не работа СМИ. Это работа ваша, за которую вы должны получить деньги. А не получить деньги за то, что вы втюхаете что-то за деньги нам или бесплатно.

Богуш:

– Почему вы считаете, что если вы что-то бесплатно написали, то это вам втюхали?

Ковтун:

– В том-то и дело, что мы обо всем пишем бесплатно, поэтому я могу спокойно об этом говорить.

Березовская:

– Я в вашей газете, буквально в последнем номере читала проплаченную статью (с пометкой, что это реклама, все законно) об успехах компании «Конти». Какое-то время назад я с компанией «Конти» имела переговоры в отношении их желания наконец-то эту пагубную привычку оплачивать все материалы искоренить. Когда я прочитала эту статью, у меня не возникло никаких претензий к вам как к изданию, потому что стоит реклама, через отдел рекламы пришли и заказали. Но при этом там есть интересная информация. У меня возник вопрос. Почему же компания «Конти» за все это прошедшее время не сделала ничего того, что позволило бы вам написать о них, как вы видите, со своими комментариями, со своим развитием событий. Зачем они в очередной раз прибегли к этому инструменту?

Ковтун:

– Любой главный редактор, человек, который отвечает за политику редакционной компании в издании, объясняет пришедшему человеку редакционную политику. То есть, какие материалы мы ставим бесплатно. В нем должно быть то, то и то. У меня есть в письменном виде, я даю читать, потому что голоса не хватает.

Сибирякова:

– Чьи это проблемы?

Ковтун:

– Ваши, пиарщиков. Потому что я занимаюсь наполнением газеты новостями, информацией и аналитикой.

Богуш:

– Для того чтобы попасть в СМИ, основное правило (мое, по крайней мере) – это быть умнее главного редактора издания. Нужно знать все слабые стороны, редакционную политику издания, и тогда ты можешь легко опубликоваться.

Княжицкий:

– Є європейське, західне розуміння піару й те, що під цим розуміємо ми. Ми під цим розуміємо дійсно проплачені сюжети, що дійсно далеко не є піаром. Хто несе відповідальність за те, що існують проплачені сюжети? Безумовно, багато в чому засоби масової інформації. Ви можете робити прекрасну, чудову подію, але про неї не напишуть, якщо ви комерційна структура.  

Я є одним із співзасновників благодійного проекту, ми будуємо будинок для безпритульних. Учасники – великі західні компанії, як «Метро», на рівні перших осіб. А також дуже великі західні компанії. Французькі газети, німецькі пишуть про це безкоштовно. Українські – деякі пишуть безкоштовно, багато які просять у нас за це гроші.

Уявити собі, що в західній газеті ви зможете заплатити гроші і розмістити статтю без помітки, що це реклама, неможливо. Оскільки в нас існує така послуга, яку надають ЗМІ, то відповідно, цією послугою користуються клієнти. Може бути політика видання когось підтримати. Але це не просто за гроші, там якась інша система стосунків. Просто за гроші прийти і в західній газеті чи журналі розмістити матеріал неможливо. У нас – можливо. Чому? Тому що наше завдання, дуже часто – обдурити читача чи глядача.

Коли засоби масової інформації йдуть на те, щоб обдурити читача чи глядача, і це систематично, то це стає цілою системою індустрії на рівні власників. Не можна тут засуджувати один конкретний ЗМІ. Це система стосунків у суспільстві, а жити в ньому і бути вільним від нього неможливо.

Інша справа, чи можна це обходити. Можна. Я навів приклад з дитячим будинком і сказав, що деякі написали. Це дійсно форма піару для цих крупних компаній, які це фінансують. Там є і українські компанії, і західні. Це абсолютно європейський піар.

Ми зараз виводимо на ринок газету «24». Зовсім не так, як планували, дуже погано, але якісь речі нам вдаються. По