«Детектор медіа» продолжает серию публикаций о «Молодости-2011» рассказом о насыщенной неконкурсной программе фестиваля. Об итогах конкурса читайте в статье «Кинопортрет поколения эпохи упадка». Мастер-класс Александра Башырова смотрите на «ВидеоТеКе». Там же скоро будут опубликованы мастер-классы Романа Балаяна и Алексея Германа-младшего.

Вот уж воистину - не было бы счастья, да несчастье помогло: благодаря бушующему в мире экономическому кризису нынешний 41-й кинофестиваль «Молодость» возвратился к своей изначальной и оригинальной творческой парадигме. И преподнёс это как сознательный, вполне зрелый выбор: «Молодость» - снова прежде всего международный конкурс молодого кино, поиск новых имён и новых форм.

С последними, правда, в этом году не очень сложилось: большинство конкурсных лент демонстрировало продолжение главной тенденции «Молодости-2010» - дрейф молодых режиссёров в сторону слияния игрового кино с неигровым. И в этом отслеживании потока жизни, окружающей реальности, недооформленной киносредствами, далеко не всем конкурсантам удавалось увидеть и зафиксировать её внутренний драматизм, вычленить историю, достойную зрительского внимания. Как это сумел сделать, к примеру, немецкий участник студенческого конкурса Йоганес Ляйстнер в своей «Жертве», показав конфликт сорокалетнего папаши и юного бойфренда его дочери, в котором оба меняются ролями жертвы и преследователя. Или победитель конкурса «Украинская панорама» Мирослав Слабошпицкий, обратившийся в своей короткометражке «Глухота» к уже даже чересчур проторенной в сегодняшнем нашем кино теме, но сумевший найти её сверхлаконичное и выразительное решение.

Среди основных лидеров конкурса только «Акации» Джорджелли (Аргентина - Испания), уже отмеченные в Каннах «Золотой камерой» и Призом «Молодости-2011» за полный метр, продемонстрировали истинное своеобразие киноязыка. Победитель в номинации короткого метра «Побег» (Испания) Карея при всей динамике и формальной изобретательности выглядел скорее как остроумный киноэтюд, который на «Молодости» прошлых лет мог бы удостоиться разве что приза зрительских симпатий. И, наконец, награждённое Гран-при этого года «Дыхание» австрийца Марковича впечатлило прежде всего психологическим драматизмом и чёткостью воплощения той же конкретной истории о юном зеке и его пути к новой жизни, но отнюдь не поисками новых киноформ.

Таким образом, за собственно киноискусство на нынешней «Молодости» отвечали скорее как всегда очень насыщенные внеконкурсные программы - традиционный «Фестиваль фестивалей», небольшое по объёму, но очень представительное «Новое российское кино», остросоциальное «Немецкоязычное кино». И, наконец, своеобразнейшая «Скандинавская панорама» объединила в себе все киножанры, кроме скучного - от экспериментального триллера «Чудовище» датчанина Кристофера Бое и жестокой психологической драмы «Хороший сын» финки Сайды Бергот - до неигрового кинофарса из Исландии «Гнарр» от Гаукура Ульфарссона и комедийной «Страны вечного лета» ещё одного исландца Гримура Хаконарсона.

Но самой изысканной составляющей нынешней «Молодости», предназначенной уже для киногурманов, стала со вкусом составленная программа «Специальных событий». Она получилась эдаким фестивалем внутри фестиваля: благодаря объединению нескольких знаковых для мирового кино режиссёрских фигур и показу их фильмов, демонстрации двух восстановленных киношедевров самого начала киноэпохи - польско-немецкой «Мани» (1918) и украинских «Двух дней» (1927) в сопровождении живого оркестра. А также сопутствующему этим событиям синтезу искусств, из которого кинематограф возник более века назад и к которому тяготеет сегодня, на новом витке своего развития.

Первым и наиболее близким киевскому зрителю спецсобытием «Молодости» стала приуроченная к 70-летию Романа Балаяна премьера фильма о нём «Да будем мы к своим друзьям пристрастны!», снятого оператором и режиссёром Михаилом Агроновичем (его камере принадлежит, в частности, знаменитое «Покаяние» Абуладзе). Скорее фильм - дружеское подношение, чем дотошный анализ творческого пути юбиляра, опус Аграновича тем не менее - через интервью с главным героем и его блистательные монологи, а также признания в любви его друзей-режиссёров Криштофовича, Соловьёва, Михалкова, актёров Збруева и Друбич - как бы исподволь, но вполне точно определил главные черты уникальной балаяновской личности и кинематографа. Это духовная бескомпромиссность при формальной импровизационности, тихая любовь к человеку - при мудро-меланхоличном взгляде на него, и, наконец, магически тающая атмосфера киноповествования в соединении с мощным внутренним экзистенциальным напряжением.

Однако самым интересным и неожиданным моментом в фильме стала живая реакция-обида Романа Балаяна на утверждение Михаила Агроновича, что фильмы их режиссёрского поколения - те же балаяновские «Райские птицы» - уже не нужны современному зрителю. Именно в этой спонтанной реакции вдруг проглянул «до дна» весь Роман Балаян - зрелый, но уязвимый художник и... юноша из Нагорного Карабаха, который когда-то, попав в Киев и выучившись здесь киноремеслу, снял самые тонкие экранизации русской классики и одновременно - целую киноантологию советской и постсоветской интеллигенции с её извечным тихим сопротивлением злу. Киноантологию, которая помимо своих неоспоримых художественных достоинств, возможно и к сожалению, никогда не утратит своей актуальности в «вечно беременной» тоталитаризмом России и в Украине, вечно колеблющейся на перепутье между европейской цивилизацией и азиатчиной.

... Но знает ли выход из сегодняшних духовно-исторических тупиков и современная цивилизация Запада? Этот вопрос неотвратимо вызывало следующее специальное событие кинофестиваля «Молодость», посвящённое «Жертвоприношению» - фильму-завещанию гениального режиссера ХХ столетия Андрея Тарковского. Помимо его показа на фестивале, это событие включило в себя, прежде всего, фотовыставку «Андрей Тарковский. Фотохроника "Жертвоприношения"», привезённую в Киев Лейлой Александер-Гарретт, которая в течение съёмок фильма и двух последних лет жизни режиссёра была его переводчиком-ассистентом и другом. Автор лично представила киевским киноманам свою книгу «Андрей Тарковский: собиратель снов» и прокомментировала уникальную фотоэкспозицию. Здесь очень тёплые портреты великого мастера в минуты отдыха соседствовали с главными моментами работы над фильмом: от чисто технических (например, сверка часов со знаменитым оператором «Жертвоприношения» шведом Свеном Ньюквистом) - до самых драматичных, связанных с финальной сценой пожара дома главного героя, которую пришлось из-за досадного брака снять дважды, ценой невероятных творческих усилий всей группы во главе с Мастером. Четверть века назад, в 1986-м, этот акт жертвоприношения героем самого сокровенного во имя спасения мира от ядерной катастрофы был воспринят зрителями как кинопророчество в связи с Чернобыльской катастрофой. Сегодня - в момент глобального материального тупика, в котором оказалась цивилизация потребления, - фильм Тарковского, вновь показанный на «Молодости» и как бы проиллюстрированный изнутри, приобретал новый пророческий смысл. Его углубило и подчеркнуло ещё одно неординарное для фестиваля «Молодость» мероприятие - концерт киевского камерного оркестра New Era Orchetra «На каждый звук есть эхо на земле», организованный культурно-просветительным центром «Мастер-класс», в котором прозвучали любимые симфонические произведения Андрея Тарковского.

Третьим событием «Молодости», связанным с уникальной режиссёрской индивидуальностью уже сегодняшнего мирового кино, стал показ неигровой авторской ленты корейского режиссера Ким Ки Дука (однажды он был главой жюри киевской «Молодости») под названием «Ариранг». Знаменитый инфант террибль сегодняшнего кинематографа, шокировавший европейский киномир невиданной жестокостью и красотой своих 15 фильмов - среди которых самые яркие «Остров», «Адрес неизвестен», «Плохой парень», «Самаритянка», отмеченная «Серебряным медведем» Берлинале-2004, - последние три года переживает острый творческий кризис. И в своем киномонологе «Ариранг» - вернее диалоге, ибо в двух ипостасях интервьюирует сам себя - с присущей его игровым шедеврам натуралистической обнажённостью Ким Ки Дук анализирует причины своего творческого и духовного надлома.

Фото -  «Життя. Українська правда»