- Как вы оцениваете свое попадание в десятку врагов прессы?

- К любой общественной активности я отношусь положительно. Если это общественная активность и общественная оценка.  В этой  же номинации сложно определить, кто является экспертом и принимает решения. Я заходил на сайт Института Массовой Информации, института который создавала Виктория Сюмар.  Там написано, что у ИМИ должен быть наблюдательный совет, но кто это такие на сайте не указано.  Не понятно кто же мне дал такую оценку.   Это анонимная оценка структуры, связанной с Викторией Сюмар, которая участвовала в недавнем сближении с Хорошковским. Я выступал ее оппонентом в том эпизоде. Поэтому я воспринимаю это как месть за наш конфликт в те времена, когда происходило «отбеливание» репутации господина Хорошковского. 

В День Журналиста ко мне звонили коллеги и друзья из разных регионов Украины. Они поздравляли меня лично. И это для меня важнее, чем анонимки.

 - Что нового происходит в профильном комитете ВРУ по свободе слова? 

- Мой законопроект про разгосударствление СМИ и проект коллег по комитету уже получил оценку со стороны парламентских экспертов-юристов. Они высказали свои критические замечания к обоим текстам, но к моему проекту они отнеслись более благожелательно. Что мне приятно.  Есть еще третий законопроект, поданный Ириной Геращенко. Мы с коллегами решили проанализировать эти законопроекты и в течение недели, господин Раупов за это отвечает, собрать  позитивные моменты всех трех проектов и объединить. Наша задача, чтоб это разгосударствление происходило справедливо и прозрачно, в соответствии с рекомендациями ЕС, которые мы должны учесть перед  подписанием договора об ассоциации с этим сообществом.  

-  Каковы законодательные инициативы правительства в сфере СМИ? В чем ваши разногласия?

- Есть правительственный проект, который касается вопросов формирования общественного телевидения. Есть проект моих коллег (не мой) на ту же тему. Разногласия касаются того как именно формируются наблюдательные советы.  И первый, и второй проекты являются позитивным шагом.  Впрочем,  они оба не предусматривают контроль за общественным телевидением со стороны широких слоев общества.  Есть и другие минусы. 

Про разгосударствление СМИ правительство пока своего проекта не подавало.  Наш проект закона о прозрачности медиасобственности прозрачнее и последовательнее правительственного. В правительственном остаются лазейки для того, чтоб скрыть истинного собственника.

- В ситуации вокруг ТВі, например, многие видели признаки именно этой непрозрачности.  Как  вы оцените нынешнее положение дел на канале?

- Компания, которая производит программы для ТВі принадлежит группе журналистов, в том числе и мне.  С «Инфо24» ситуация прозрачна, в отличии от ТВі .  Как неизвестно кому принадлежал  ТВі раньше, так и сейчас.  Этот процесс не был прозрачен, но он не был прозрачен с самого начала.  Принятие закона о медиасобственности может помочь решить эту проблему. Кстати, ТВі тут не исключение. Все наши отечественные каналы находятся примерно в такой же ситуации.  Есть иллюзия, что мы знаем собственников СМИ, но мы их не знаем.

- Вы совладелец «Инфо24», но вы не руководите компанией, хотя и знаете о ее планах?

- Говорить о планах лучше руководителям. Я не хочу, чтоб меня подозревали в предпринимательской деятельности.  Я хочу сказать о другом. В конфликте вокруг ТВі я не хотел раскола и манипуляций трудовым коллективом.  Мне не хотелось бы разбираться в конфликтах между собственниками.  На моих коллег, которые хотели заниматься своей работой, оказывалось давление. Я бы хотел их защитить от него.  Я не становился на сторону  собственников, я стал на сторону людей, которых оскорбляли.

- Почему же так жестко ваши действия оценивала одна из групп внутри трудового коллектива ТВі?

- Я дал обещание Яценюку не вмешиваться, поэтому мои комментарии не могут касаться нынешних конфликтов. Я не могу быть слишком откровенным с вами. Когда я ушел с канала, было закрыто ряд дорогих мне программ. Например, моя. Хотя, после моего ухода в политику, господин Кагаловский и госпожа Катеринчук уговаривали меня продолжать ее вести.  Но вдруг в какой-то момент они без предупреждения объявили мою программу последней.    То же самое произошло с проектами Марии Бурмаки, Вахтанга Кипиани и программой «Шалений тиждень».  И тут же неожиданно запускается ежедневная программа с Павлом Шереметом.

Если у тебя, как у менеджера канала,  финансовые проблемы, то ты не закрываешь еженедельную программу, а потом сразу запускаешь ежедневную.  Большинство закрытых программ было украиноязычными. В них много говорилось об украинской культуре и национальных ценностях. Когда эти программы были сняты с эфира, ТВі созданный мной был убит. Мне было больно, что многие мои коллеги, которые выступили в защиту Кагаловского, не протестовали тогда против закрытия этих программ. Более того, они начали оказывать давление на тех, кто вернулся на канал или сейчас пришел на ТВі.

- Вы собираетесь возвращаться на ТВ?

- Хочу, но не могу сказать, что собираюсь. Есть желание.  Я телевизионщик, я люблю эту работу, статус народного депутата не запрещает заниматься журналистикой.  На лето  таких планов нет (смеется).

- Как вы относитесь к законопроекту № 2208а депутата Олийныка про внесение изменений в Закон Украины «Про защиту общественной морали» ?  Может ли он привести к ограничению свободы в интернете?

- Ограничивать интернет могут либо такие большие страны Китай, либо такие страны как Северная Корея.  Закон этот скорее не опасный, а бессмысленный.  Ограничивать свободу интернета в центре Европы, в стране, которая хочет вступить в ЕС - не самая удачная идея.

 Владимир Задирака