— Ой, нет, нет, не скажу! Ещё нельзя пока. Я бы с радостью, но пусть это останется сюрпризом.

— Вот, знаешь, в фейсбуке есть сейчас очень крутая обложка «Эсквайра» с Ириной Фарион. Она дико смешная — нам всем очень нравится.

— Даже не знаю. Хотя  вполне могу представить, как о Фарион можно написать профайл, составить психологический портрет, если бы она была актуальным персонажем.

— Да, будем, но, наверное, не так, как это делает российский «Эсквайр». Они, как для условно развлекательного издания, заняли достаточно интересную позицию — такой, ультралиберальный журнал. Мы эту позицию уважаем, но ориентируемся в этом случае больше на установки классического «Эсквайра». У нас будут и политические истории, и социальные. У журнала должны быть и зубы, и яйца и все остальные органы, необходимые для нормальной жизнедеятельности. Вот сейчас же выборы будут парламентские — ну, осенью — и мы на эту тему заказали уже несколько материалов. Думаю, должно всё хорошо получиться.

Я тебе больше скажу, в какой-то момент мы поняли, что у нас наметился даже перекос в сторону текстов на социальную тематику. Мы их порядком заказали. Видимо тут, как раз повлияло то самое общественное мнение, что мы можем быть просто глянцевым развлекательным журналом.

— Наша. Вот честно, когда появилась эта новость, я сразу подумал, что это хорошая тема для «Эсквайра». Тем более, было же много всего. Закрыли ещё и Megaupload, а перед этим ещё что-то. То есть потенциально это наш материал. Только в это конкретном случае есть сложность: мы же делаем номера заранее, первый выходит на третьей неделе марта, и совсем не ясно, что через полтора месяца со всеми этими ресурсами будет происходить.

— Нет, к сожалению. Могу только сказать, что у нас будет много украинского контента. Мы сначала думали сделать упор на переводные тексты. И в принципе это было бы логично — запуск, первый номер, невероятный дедлайн. Но в итоге так вышло, что процентов на 80 этот номер будет состоять из текстов наших авторов. Пока это единственное, что могу сказать о первом «Эсквайр-Украина».

— Ну, я действую следующим образом: сначала представляю, что мне нужно, а затем начинаю искать автора. Просто нужно чётко понимать возможности человека и то, чем он может быть полезен. Я не могу сказать, что мы нашли какое-то огромное количество авторов, но прямо такой грандиозной проблемы, что их совсем не существует, — нет.

Тут есть ещё одно направление, которое я собираюсь продвигать. Есть классическая концепция «Эсквайра» 60-х, когда журналистскую работу выполняли писатели. И мне очень хочется, чтобы это было и в украинской версии журнала. Единственная проблема с писателями состоит в том, что они все, скажем так, — ждут музу. Поэтому я не могу сказать, насколько эта концепция проявится в первом номере. Не уверен, что наши писатели успеют сдать тексты в срок.

— Тут вот в чём дело. И Лошак, и Сапрыкин, и Идов — первоклассные авторы. И тот же российский GQ с приходом Идова должен стать ну совсем уже отличным журналом. По поводу качества текстов я могу только процитировать недавнее интервью с Идовым: очень важна редактура. С автором и с его текстом нужно серьёзно работать. Я часто трачу больше времени на комментарии к тексту автора, чем сам автор тратит на текст. И это работает. Единственное что — это довольно трудоёмкий процесс. Но никто и не говорил, что будет легко.

А сравнивать нас с ними, конечно, будут, ну так что же? Всегда будет категория людей, которые, что бы мы ни делали, станут говорить, что мы — говно. Причём, это никакие не тролли, а вполне умные, образованные люди. Это просто изначальная настройка такая. Есть люди positive thinking, а есть negative thinking. И я не хочу никого ни в чём переубеждать. Наша задача сделать хороший качественный журнал, под которым бы было не стыдно подписаться.

Я чувствую куда большее внутреннее моральное давление по поводу того, что «Эсквайр» — легендарный бренд и надо этому соответствовать. Это же вообще одна из лучших компаний в мире. Несколько лет назад один очень авторитетный сайт написал, что «Эсквайр» — один из брендов, которые скоро исчезнут. А он снова переживает очередное рождение. Буквально в прошлый понедельник вышла большая статья в New York Times о том, что «Эсквайр» is on fire.  В смысле, у всех на устах.

— У нас установка — быть максимально открытыми. Украина же, в культурном смысле, находится на пересечении всего: Европы, Азии, Америки. Ну, и в геополитическом смысле, в общем, тоже. И ещё —  на пересечении варварства и христианства. И вот всё это осмыслить — действительно интересно. Я сто раз уже читал, что мы станем перепечатывать тексты из российского и американского «Эсквайров». Но это совершенно невозможно — в каждой стране свои особенности, а значит — масса материалов для внутреннего потребления.  Сейчас, например, из декабрьского американского «Эсквайра», я смотрел, что могу взять всего-то полтора материала.

  

— Я не думаю, что у редакции «Эсквайр-Украина» есть такой уже прямо комплекс писателей. Мы — редакторы и журналисты. Да, мы пытаемся сделать интересный нам журнал. Но это нужно рассматривать шире. Аудитория, я её условно называю «молодые профессионалы». Молодые — от 25-ти и до 45-ти лет — строго эти рамки никто не очерчивает. Это люди, которые чего в жизни достигли и им нужен такой вот журнал. С другой стороны, мы же в том числе это поколение и представляем. Поэтому получается, что пишем вроде для себя, но и для всех этих прекрасных, умных, образованных людей.

— Не совсем. Американская и британская версии — они, да, более классические мужские. Нам такая концепция не подходит. Конечно, существуют какие-то стандартные темы: еда, путешествия, секс – но их можно подавать совсем по-разному. Я для себя определил три обязательных составляющих любого материала: нужно удивлять (даже если это какая-то избитая тема, она должна быть подана в необычной форме), нужно развлекать, нужно заставлять думать.

Ещё, конечно, все мы хотим длинную форму. В западной журнальной традиции есть жанр профайла. 8-10 полос про какого-то общественно важного человека, с которым журналист проводит много времени, и в итоге получается смесь психологического портрета и репортажа. Я заказал несколько профайлов, но пока не понимаю, какого качества они будут. Но мы очень хотим это делать. Будут какие-то колонки, но, опять же, не в традиционном формате.

У меня даже сначала была дурацкая идея разделить весь журнал на два раздела: первый назывался бы «Коротко», и там всё было бы коротко, а второй — «Длинно». Но для динамики журнала это не очень хорошо.

— Да, всё так и было. Если я правильно понимаю, сначала Юлия Стефанишина — издатель Sanoma Media Ukraine — выбрала кандидатов, которые ей казались наиболее подходящими. Потом всем претендентам предложили выполнить что-то вроде большой экзаменационной работы: я пространно отвечал на какие-то вопросы, писал письмо редактора и так далее. Затем, на основании этих работ, в нью-йоркском офисе отобрали двух кандидатов, провели с ними собеседования и потом уже выбрали главного редактора. Окончательное решение принимали американцы.

— Ну, чем я их взял — не очень скромно об этом говорить. Скажем так, мое видение журнала максимально соответствовало тому, как его себе представляют в Hearst.  При том, что у них нет никаких требований, а только пожелания, рекомендации.

Моя основная установка: любой текст в «Эсквайре» — это личный опыт, пережитый автором. Не обязательно что-то драматически-травматическое, но если ты пишешь о никарагуанских кулинарных традициях, то ты должен был побывать в Никарагуа и попробовать их кухню.

— Мы идём другим путём: если человек был в Никарагуа и в состоянии об этом написать, мы его найдём. Бюджетов на то, чтобы поехать в Никарагуа, пока что нет.  Сейчас это почти никто в мире не может себе позволить. Знаешь, как американский «Эсквайр» работает? У них, кроме «Правил жизни» и больших интервью, есть ещё одно, которое открывает секцию Man at his Best. Я говорил с её редактором и он объяснил, что они интервьюируют только тех, кто приезжает в Нью-Йорк. Потому что они не могут себе позволить отправить журналиста даже, например, в Лос-Анджелес.

  

— Нас семь человек. Можно было подумать, что в «Эсквайрах» какие-то грандиозные редакции. Но, например, в турецкой редакции работает четыре человека. В Esquire Middle East — три человека. В американской редакции, правда, человек 20-ть. И в российской тоже.  Нас вот семь человек. Такой — бутиковый проект. Но при этом у нас хороший штат авторов.

— Я не вижу никакой проблемы. Тем более что американский офис, после всех этих собеседований, решил доверить должность главного редактора мне. Я много где работал — и в глянце, и с изданиями типа журнала «Корреспондент», и на телевидении. И этот опыт помогает. Да, непосредственно руководящую должность я занимал один раз, когда был заместителем главного редактора в «Афише». Но понятно, что журнал «Афиша» — это не то же самое, что журнал «Эсквайр».

На самом деле глупо сейчас говорить о том, какой я прекрасный и какой будет прекрасный журнал. Пусть все дождутся первого номера, а потом уже станут обсуждать, провалился он или нет. И потом, журналов такого уровня тут не было никогда. Мы можем говорить, что в Украине были и есть какие-то имена международные, но ничего такого как «Эсквайр» на рынке никогда не было. Поэтому, наверное, такого опыта нет ни у кого. Да, я никогда не руководил ничем таким грандиозным как «Эсквайр», но этого здесь не делал никто.

— Не могу. Как только ты начинаешь что-то описывать в таких мелких деталях, теряется магия. Наш читатель открыт ко всему новому, достаточно образован, успешен, или, по крайней мере, будет успешен. Вообще, я для себя всё это так определил: 90-е были десятилетием выживания, или, там накопления первичного капитала, «нулевые» были периодом безумного консюмеризма, а нынешнее десятилетие, как мне кажется, — это такой период осмысления. Осмысления всего: от покупок до поступков. И в принципе «Эсквайр-Украина», каким я его себе представляю, это журнал, олицетворяющий сегодняшнее время, журнал о смыслах. И потенциальный читатель «Эсквайра» — это, собственно, тот, кому смыслы важны и интересны. Так как я сам представляю это поколение, если уж так громко и пафосно говорить, то могу предположить, что это именно то, что сейчас всем необходимо.