Не секрет, что именно Венеции в этом году досталось наиболее пристальное внимание международной кинообщественности. И официальная конкурсная программа Мостры была на голову выше и Канн, и Берлинале, и интрига сохранялась target="_blank">фактически до последнего.

Фестиваль-2010 действительно на редкость противоречив. Во-первых, председателем жюри был выбран Квентин Тарантино (хотя с таким же успехом его место мог бы занять, скажем, Финчер).

Бешеные псы

Это решение уже само по себе вызывает множество размышлений. Ведь как ни крути, а Тарантино всё же режиссёр кассовый и массовый, ассоциирующийся скорее с американским развлекательным кино, нежели с европейским интеллектуальным.

Впрочем, количество мэтров, обладающих необходимым для председательства символическим капиталом, ограниченно, и известный Тарантино всё же лучше, чем абстрактный широко известный в узких кругах артхаусник (хотя напомним, что за последние годы председательствовали и Вим Вендерс, и Энг Ли, и в адрес последнего в прошлом году неслись те же нападки, что и в адрес Тарантино в этом).

Компанию ему составили тоже люди довольно любопытные: известный мексиканский писатель (и сценарист) Гильермо Арриага, лишь недавно вошедший в кинематограф в качестве режиссёра, всенародно любимая в России Ингеборга Дапкунайте (во время фестиваля интервью с ней в отечественных СМИ ценилось не меньше, чем интервью, скажем, Джессики Альбы), знаменитый кинокомпозитор Дэнни Эльфман, а также пара итальянских собственноручно выращенных кадров, включая target="_blank">нашего любимца Луко Гваданино. Разумеется, при таком составе именно Тарантино получает гарантированный решающий голос: собственно, только от его мнения всё и зависело, чем, по слухам, он активно пользовался.

Азиатские тигры

Не секрет, что Тарантино любит азиатское кино. Обожает азиатское кино и директор фестиваля Марко Мюллер. Последний решил оторваться: такого количества азиатских фильмов в программах не ждали даже привычные к венецианской политике критики.

Тут была и первая интрига: наградят ли по логике азиатов, или постесняются, раз уж их и так много и в конкурсной программе, и во второстепенных? К тому же задолго до начала фестиваля стало известно, что «Золотого льва» вручат Джону Ву...

Впрочем, контракт Мюллера заканчивается в 2012 году, и все обсуждают, что эпоха азиатского кино в Европе скоро кончится, так что могло произойти всё что угодно. Например, Тарантино любит и американское кино, и, что характерно, американского кино на сей раз тоже было много.

При этом неожиданно активизировались и хозяева фестиваля: четыре итальянских ленты в основной программе - это безусловный рекорд. Таким образом, сложилась интересная ситуация: при очень сильной основной программе (ну как можно всерьёз решать, что лучше: новый фильм Тыквера «Три», исторический азиатский Шерлок Холмс - детектив Ди, столь озоновский, но прекрасно сделанный новый проект Озона с Катрин Денёв или тонкая и ироничная «Страсть» Карло Маццакурати?) и отсутствии ярко выраженных фаворитов соревнование проходило даже не между картинами и режиссёрами, а между блоками.

Азиатское кино, американское кино, итальянское кино, французское кино, ключевые аутсайдеры вроде нестандартного фильма из России и никогда не получавших «Золотого льва» Греции и Чили или маститые мэтры вроде Сколимовски и Тыквера.

При всей разнице в составе каждого из блоков, всем было очевидно, что любое решение здесь по определению конъюнктурное и сугубо политическое. Особенно ввиду грядущего ухода Мюллера и реформации внутри самого фестиваля.

Новые горизонты

А коснувшиеся фестиваля изменения довольно сильны. Во-первых, ещё год назад мы не менее пристально, чем за основной программой (а иногда и внимательнее), следили за «Оризонти» - второй по значимости секцией, представляющей новаторские работы.

Увы, «Оризонти» как показатель реальных (а не фестивально-политических) тенденций международного кино канули в Лету. Пользуясь неожиданно сложившейся прекрасной конкурсной программой (и слабостью в этом году главных конкурентов: международного - Канн и домашнего - Рима), директор всея венецианских биеннале Паоло Баратта при попустительстве Мюллера превратил секцию в грандиозную свалку target="_blank">всевозможного киномусора.

Были сняты все ограничения: к соревнованию допускалась любая работа, вне зависимости от жанра и длины. По ряду вполне субъективных критериев картины объединялись в блоки, заботливо разложенные target="_blank">по определённым маршрутам.

В результате если среди гигантского количества больших и малых, документальных и псевдодокументальных работ и встречались жемчужины (например,  «Противогаз» - новая работа культовых корейских режиссёров братьев Кима и Сана Гоков, сюрреалистический, абсурдный палимпсест на тему азиатских и американских блокбастеров, или спорная, но всё же интересная работа Катрин Брейя «Спящая красавица»), то отследить их в этом месиве было почти нереально.

Идея La Bienalle, состоявшая в организации международного клуба «Оризонти» для молодых и не очень режиссёров, провалилась чуть менее чем полностью. Никто в этот их фиктивный клуб не ходил, и карты доступа под конец получить мог почти кто угодно, да уже не было желающих.

Тем более что при насыщенной программе вместо шести показов в день получилось семь, поэтому, например, чтобы сходить на обсуждение, пришлось бы пропустить какой-нибудь действительно стоящий показ.

Нюансы

В результате всё внимание общественности - зрителей, критиков, журналистов - было приковано к основной программе. Тут-то и начинались нюансы.

Ситуация с противоборством целых блоков давала, казалось, реальный шанс множеству случайных работ, не относящихся ни к одному из условных конкурентов-кинематографов.

Именно по этой причине многие критики вполне реально прогнозировали успех таким фильмам, как чилийский Post mortem (частная история на фоне трагических событий 1973 года в Чили), греческий «Аттенберг» (камерная и занудная лента о взрослении и познании собственной сексуальности девочкой-подростком) или русские «Овсянки» (интересная по концепции, но не менее камерная и не менее занудная картина Федорченко).

Характерно, что главный приз достался картине «Где-то» бывшей подружки Тарантино Софии Копполы - картине, которая, несмотря на достойных вышеперечисленных конкурентов, вполне заслуживала Гран-при по затянутости, занудности и блёклости.

Сама Коппола на пресс-конференции, кстати, даже не смогла объяснить смысла своего фильма. Любопытно, что вручение приза американской картине как-то не вписывается в общий посыл фестиваля не творить стран-любимчиков и не награждать одну и ту же страну слишком часто: за последние годы «Золотой лев» уезжал в США с Аронофски (2008) и Энгом Ли (2007, 2005), то есть вместе с Копполой - четыре раза за шесть лет.

Звездопад

Поистине удивительна шумиха, раздутая по поводу «Овсянок» отечественными СМИ: стоило только «Овсянкам» всего один раз выйти в лидеры неофициального рейтинга критиков, как ленту тут же стали прочить в лауреаты и сравнивать со «Сталкером» Тарковского как образец нового российского кино.

И неважно, что уже на следующий день первое место в том же рейтинге прочно занял «Детектив Ди» Цуй Харка - действительно добротная развлекательная, хотя и не совсем фестивальная лента.

Удивительным образом российским СМИ интересно только то, что связано с Россией: святой Грааль для русских журналистов - взять интервью у Дапкунайте (!), чтобы она как член жюри рассказала (!!), как ей понравились «Овсянки» (!!!).

Впрочем, скудным кругозором отличаются все официальные СМИ во всех странах. Для большинства европейских журналистов проблема стояла немного по-другому: «Цуй Харк, да? Культовый режиссёр? Ну ладно, возьмём, только напишите подробнее, кто он... А Джессику Альбу точно не получится достать?»

При этом любопытно, что подобный звёздный интерес вызывали картины, которые как раз не блистали с кинематографической точки зрения: та же Альба снялась в попсовом, но дешёвом «Мачете» Родригеса, Катрин Денёв - у не самого интересного Озона, Мишель Уильямс - в как-то уж совсем затянутой картине «Кратчайшая дорога Мика». Увы, бокс-офис всегда делают звёзды.

Зато на фестивале обнаружилась ещё одна тенденция, на сей раз касающаяся скорее журналистов. Впервые в истории журналистам разрешили снимать видео в рамках бумажного интервью. И хотя в рамках фестиваля приоритетом по-прежнему пользуются обозреватели daily - ежедневных газет, ситуация может поменяться уже очень скоро.

Так, скажем, коллега Матиас Бауэр, обозреватель австрийской Wiener Zeitung, параллельно готовивший материалы для 5-6 онлайн-изданий, полагает, что традиционная киножурналистика довольно скоро канет в Лету по причине неудобности, уменьшающейся аудитории и растущей некомпетентности редакторов.

Востребованным в такой ситуации будет журналист, который готов писать, говорить, записывать аудио и видео и достаточно быстро готовить полученные материалы для онлайн-СМИ.

Готическая клоунада

Темы, поднятые этим фестивалем, тоже напоминали какую-то готическую клоунаду (и не только в основной программе).

Пусть и осторожно (режиссёры - народ обидчивый), можно сказать, что картины так или иначе были связаны со следующими вопросами: сексуальностью во всех её проявлениях, в основном нестандартных («Трое» Тыквера, «Чёрный лебедь» Аронофски, «Аттенберг» Цангари, «Пост мортем» с её читающейся между кадров некрофилией); шоу во всех его проявлениях, большей частью фрик-шоу («Баллада» де ла Иглесиа, «Чёрная Венера» Кешиша, психоделическая последняя работа Шванкмайера во внеконкурсной программе); историей как развлечением (почти все азиаты - Цуй Харк с «Детективом Ди», «Власть убийц» Джона Ву и Сю Шао Пина, та же «Венера», Марио Мартоне с «Мы верили»). А победила - вялость.

Что же касается итогов фестиваля, то большей частью они вызвали вялое изумление: победил американский блок (победил дважды, так как Тарантино наградил не только Копполу, но и Монте Хеллмана), из всех мэтров, которым могли дать за выслугу лет или раскрученность (Озон, Сколимовски, Аронофски, Тыквер, Миике, Харк), дали Сколимовски с картиной, с показа которой большинство людей выходили с чувством полного недоумения, совсем обошли азиатов, чьи работы были на самом деле на голову выше всех остальных, представленных на конкурсе, и Восточную Европу (ну, устно погладили по голове Федорченко, но это не считается, а «Озелла» - это, в общем, не приз национального масштаба).

Награды Международного Венецианского кинофестиваля:

«Золотой лев» (лучшая картина): «Где-то» Софии Копполы,

«Серебряный лев» (лучшая режиссура): «Печальная баллада для трубы» Алекса де ла Иглесиа,

Специальная премия жюри: «Необходимое убийство» Ежи Сколимовски,

Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль: Винсент Галло («Необходимое убийство»),

Кубок Вольпи за лучшую женскую роль: Ариан Лабед («Аттенберг»),

«Озелла» за лучшую операторскую работу: Михаил Кричман («Овсянки»),

«Озелла» за лучший сценарий: Алекс де ла Иглесия («Печальная баллада для трубы»),

«Специальный лев»: Монте Хеллман (за совокупность заслуг перед кинематографом),

Награда Марчелло Мастроянни лучшему молодому актёру: Мила Кунис («Чёрный лебедь»),

Награда за вклад в кинематограф (объявлена заранее): Джон Ву.

Ксения Щербино, Владислав Поляковский, «Частный корреспондент»

Фото - Reuters