Еще год-два и Шевченковскую премию давать будет некому. Одни уйдут в мир иной, а другие - еще слишком молоды.

В отличие от скромной прошлогодней пятерки, в которую ни один образец художественной прозы не попал, в этом году победителей десять. И хотя формально речь идет о разных номинациях, большинство произведений-лауреатов имеют непосредственное отношение к книжной сфере. Это документально-художественная трилогия «Брати грому», «Брати вогню» и «Брати просторів» Михаила Андрусяка, поэтический сборник «Село в терновому вінку» Дмитрия Иванова, монография «Народна ікона Середньої Наддніпрянщини ХVІІІ-ХХ століть» Николая Бабака и Александра Найдена, книга публицистики «Ave, Europa!» Оксаны Пахлевской. В литературной части премии почему-то оказались иллюстрации к произведениям украинской литературы и монументальные росписи в Государственном театре кукол Костя Лавро. Наконец отметили роман «Слуга із Добромиля» Галины Пагутяк. На получение премии произведение выдвинуто второй раз - в 2008 году членам комитета роман, очевидно, показался не очень выдающимся, поэтому Шевченковской премией тогда отметили супругу руководителя Всеукраинского общества «Просвита» Павла Мовчана Любовь Голоту за книгу «Епізодична пам'ять».

В области художественной прозы у членов Шевченковского комитета в этом году выбора как такового не было. Конкуренцию львовской писательнице составили только сатирик Олег Черногуз и Геннадий Щепкивский, более известный своей политической деятельностью. Очевидно, «Ремезове болото» і «Перестиглий грім» к премиальному мерилу «вершинное духовное обретение украинского народа» недотянули. Однако вряд ли это подходит и к книге Пагутяк. Да, в тексте немало исторических аллюзий, но художественную прозу мы любим не только за упоминание воинов-героев и утверждение гуманистических идеалов. Написанный по лекалам авантюрного романа «Слуга із Добромиля» в то же время содержит намеки на психологическую драму и мистический триллер. На таком горючем современные писатели смело преодолевают дистанцию, отделяющую высокооктановую литературу от массовой. Однако Пагутяк перейти эту границу не спешит. Ее экскурсы в старину и изображение причудливых миров, пересекающихся с нашими реалиями, изложены с применением лексического ресурса, назвать который отборным - значит, ничего не сказать. Автор романа «лелеет язык», насыщая текст диалектизмами и архаизмами, подбирая соответствия фантасмагорическим понятиям и явлениям. Словесное кружево кое-где кажется таким густым, что начинает смахивать на ликбез по родной словесности. К тому же оно порой нуждается еще и в редакторских толкованиях. Часто неуместных в собственной очевидности, но комментарии будто предупреждают: не с популярным чтивом имеем дело. Словом, нынешнее решение Шевченковского комитета не вызовет шквал упреков в клановости и предубежденности экспертов. Однако это скорее исключение, чем правило.

До тех пока не претерпит принципиальных изменений система выдвижения произведений на премию, пока этические параметры не будут заменены эстетическими, пока бывшие лауреаты той же премии не уступят места специалистам, не только рассматривающим готовые предложения, но еще и разбирающимся в контексте и особенностях украинской современной литературы, мы обречены ежегодно в начале марта, когда президент подписывает соответствующий указ, слышать критическую песнь с несколькими характерными запевами. О тех, кто, как Василий Шкляр или Моисей Фишбейн, трижды номинировались, но ни разу отмечены не были. Или об антагонизме инженеров человеческих душ старой школы, чей творческий багаж совершенно не известен нынешним активным читателям и писательской молодежи, которая наград «еще не заслужила».

Если уже не раз обсуждаемые метаморфозы так и останутся в публицистической плоскости, следующим членам Шевченковского комитета придется иметь дело с небольшим набором претендентов на награду в сфере изящной словесности. За вычетом оставшихся за бортом. За вычетом принципиальных «отказников». За вычетом массовиков-затейников, число которых в литературном процессе с каждым годом увеличивается, но самому литературному процессу от того ничуть не лучше. И в самом деле, действующее положение о Шевченковской премии, процедура, критерии ее присуждения и т.п. в принципе позволяют представить себе список будущих писателей-лауреатов. Более чем трижды номинироваться на премию нельзя, получить ее больше одного раза в жизни - тоже. Между тем литераторов, которых можно было бы отметить государственной наградой «за выслугу лет», становится все меньше. Далеки от перехода в разряд «живых классиков» и те, кто ныне находится в статусе звезд украинской современной литературы.

Еще хуже обстоят дела с крупными литературными произведениями, которые согласно положению о Шевченковской премии можно считать «выдающимися». Литературная ситуация в последние два-три года такова, что не приходится говорить даже о появлении более-менее резонансного романа. И это не просто каприз критиков и литературных снобов. Роман как большая литературная форма в определенной степени является явлением социально значимым, поскольку кроме эстетической его функция заключается еще и в рефлексии современной жизни или же в создании так называемого национального нарратива - фундамента национальной идентичности. Таких произведений из-под пера тех, кого принято считать прогрессивными писателями, не выходит - по большому счету, они держат творческую паузу. Масса же публикуемых ныне «нарративов» преимущественно представляет собой откровенную конъюнктурщину.

Впрочем, какие бы требования не выдвигало общество к мастерам слова, какую бы миссию на них не возлагало, творческий прорыв сдерживает сама общественно-политическая и экономическая ситуация. «Роман - это предмет роскоши, продукт достаточно богатого общества. Наличие романа и большого романа само по себе свидетельствует о времени и об обществе, так как для его появления требуется очень много предварительных социальных условий», - сказала, презентуя свой новый роман-эпопею «Музей покинутых секретов», писательница Оксана Забужко. Практически никто не сомневается в том, что роман Забужко будет номинирован на Шевченковскую премию-2011, несмотря на неоднозначные мнения специалистов об этом произведении (откажется ли от нее писательница и на этот раз - это уже другой вопрос). Ведь Шевченковский комитет в последние годы поощряет значительными суммами из госбюджета именно попытки создания упомянутого выше «национального нарратива» - роман Галины Пагутяк, со всеми скидками на жанр, не является исключением.

Ирина Захарчук, еженедельник «Комментарии»

Фото -  «Комментарии»