Впрочем, действительно. В прошлом году случился подлинный ажиотаж: отметить с армянами первую «полукруглую» -- пятую -- дату рождения «Золотого абрикоса» собрались 250 кинематографистов всего мира, включая Вима Вендерса, Катрин Брейа, Михаэля Главоггера и других звезд. Организаторам понадобилось очень много труда, чтобы уважить всех. Нынче спокойнее, гостей на сотню поубавилось, «датская» суета не возникла. Вряд ли нужно так уж благодарить кризис, хотя он сказался: друзья «Золотого абрикоса» из России смогли прислать гораздо меньше денег.

Но остался генеральный спонсор -- компания VIVAcell-МТС, глава которой Ральф Ерикян стал председателем основанного нынче Клуба меценатов и вручил первые ордена «Рыцарь Манташян» (учрежден министерством культуры Армении совместно с фондом развития кинематографии «Золотой абрикос»; Манташян -- видный армянский меценат) тем господам, кто поддержал фестиваль в особо крупных размерах.

При естественно ограниченной материальной помощи государства (Армения очень маленькая страна без всяких углеводородов и алмазов в каменных пещерах) экономического «равновесия» киносмотр такого ранга может достичь лишь при содействии, которое мы не совсем верно привыкли называть спонсорским. Достаточно взглянуть на беспримерное количество логотипов разных компаний на фестивальной полиграфии, чтобы представить себе объем переговоров-уговоров, которые были проведены его организаторами. 95 партнеров, спонсоров и медиаспонсоров!

Государство же все лучше осознает, какую пользу получило и еще получит от «Золотого абрикоса»: кинофестиваль стал мощной консолидирующей силой всех армян в мире (напомню, что диаспора -- это семь с лишним миллионов человек, а сама Армения -- около трех миллионов). С каждым годом выявляются все новые и новые знаменитые «кинематографические армяне».

Ну, президент «Золотого абрикоса» режиссер Атом Эгоян -- понятно (нынче не смог прибыть, так как занят новым проектом, но его супруга актриса Арсине Ханджян работала в жюри). В прошлые годы мы узнали, что продюсером фильмов Копполы была Анаит Назарян, и посмотрели «Молодость без молодости». Теперь госпожа Назарян привезла новую работу Копполы «Тетро» (второй показ в мире после Канна) и сообщила, что маэстро хотел бы приехать в Армению, но только вне фестивальной шумихи, которую не любит.

Зато дорогим гостем нынче стал глава гильдии продюсеров Франции, президент Cesar Academy Ален Терзян, который приветствовал публику на родном языке и был очень растроган приемом (в частности, орденом Почета, который был вручен президентом Армении Сержем Саргсяном). Господину Терзяну и режиссеру Лорану Тюэлю оказали честь открыть фестивальный показ фильмом «Первый круг» с Жаном Рено в роли главаря знаменитой марсельской мафии (Рено был обещан продюсером лично, однако в последний момент улетел в США по семейным обстоятельствам). Точнее название фильма следует перевести как «Замкнутый круг» -- это драма любви сына хозяина семьи к педикюрше: папа против, сын убит в момент очередного дерзкого грабежа, но родился внук.

Фишка в том, что папу-Рено в фильме зовут Мило Малакян, это оммаж известному французскому режиссеру, корифею криминального жанра Анри Вернею, настоящее имя которого -- Ашот Малакян (их семья в 1924 году эмигрировала во Францию из Турции после геноцида; во многом автобиографичен фильм Вернея «Улица Паради, дом 588», по этому адресу жили Малакяны в Марселе). Верней много помогал Алену Терзяну в начале его карьеры.

Правда, эти все внутренние обстоятельства, столь милые сердцу любого киномана и придающие видимость объема даже самому плоскому произведению, не слишком смягчили уже воспитанную высоким артуровнем фестивальных показов публику, которая весьма скептически отнеслась к очередному перепеву «Крестного отца» и немножко расстроилась, что марсельская мафия оказалась армянской. Не обратив никакого внимания на ее прокламируемое бессмертие.

О равновесии между авторским и коммерческим кинематографом судачили как-то неопределенно, даже вяло, уже в других терминах и понятиях: всем очевидно, что кино стоит на пороге какой-то серьезной трансформации -- кажется, дробления на гораздо более хитрые и тонкие подвиды, ориентированные на все более изощренные запросы дробящейся по интересам аудитории. Даже те, кому мил попкорн глобализации, заскучали от предсказуемости. Председатель жюри японец Кохей Огури во время своего мастер-класса говорил о том, что заканчивается кино XX века, основанное на культуре нарратива и вообще слова, а значит, реализма, приходит кино образа (и надо так понимать, что с Востока).

А вот Сергей Соловьев, как рассказывают очевидцы, поразил слушателей своего мастер-класса, сообщив, что снимает кино исключительно ради визита к окошку кассы. Фестивальная газета назвала Сергея Александровича Giant of Russian Cinema, ему был вручен знак Мастера, а Татьяне Друбич приветственный диплом -- этот творческий дуэт представил в Ереване обе «Ассы» и «Анну Каренину».

Все три картины, хотя и совершенно по-разному, заставили загрустить кинематографистов постсоветского пространства. Экранизация Толстого разочаровала зал, переполненный теми, кто проходил великий роман в советской школе. А история девушки Алики, которая в 1987-м убила нехорошего Крымова, а теперь выясняет, что голова славного мальчика Бананана пришита к телу махрового уголовника, оказалась слишком сложна ироничным наворотом метафор, непонятных большинству ныне заграничных поклонников первой «Ассы».

Армяне действительно в целом гораздо более нас серьезны и ответственны. Они живут на перекрестке цивилизаций и культур, осознают это, так и формулируют -- так и действуют. Значимой частью фестиваля стала Армяно-турецкая киноплатформа -- семинар по развитию совместных или связанных между собой проектов, от производства фильмов до обменных показов. Программа была представлена весной на стамбульском МКФ, теперь договорились, что в столице Турции покажут как игровые, так и документальные армянские фильмы, многие из которых посвящены трагической истории армян и нынешним взаимоотношениям двух народов. В частности, за минувший год сделана еще одна картина про убитого журналиста Гранта Динка. Очевидно, что среди каменных гор боли некуда уходить -- только к небу. И ясно, какой точности равновесие здесь необходимо.

Граница среди гор -- еще одна продуктивная метафора фестиваля в целом, а шестого в особенности, поскольку в цикле «Армянская премьера» значится новый фильм самого Арутюна Хачатряна «Граница», уже многими странами приглашенный и даже успевший получить несколько международных призов. Состоялась большая ретроспектива этого известного режиссера и на последнем Московском фестивале. Людям, непривычным к ярко индивидуальным даже по меркам авторском кино образам Хачатряна, трудно воспринимать его бездиалоговые повествования -- не то документальные, не то игровые.

Надо быстро найти внутри себя некий ключик, чтобы, скажем, понимать взгляд в камеру героини фильма Хачатряна. Ей спасли жизнь, но при этом угнали на чужбину, с чем невозможно примириться настолько, что, рискуя получить все новые побои, она совершает один побег за другим до тех пор, пока не умирает среди колючей проволоки узенькой нейтральной полосы. Оставив подле себя только что рожденное дитя, которое никогда не будет знать, где его корни.

А теперь, когда сюжет описан, представьте себе, что речь идет о черной буйволице на земле между Арменией и Азербайджаном, разделенных войной.

Картина медленная и вроде бы слишком ясная, что раздражает привычных к экшену во всех его видах. Но автор дает время почувствовать, вспомнить, что за совершенно универсальными привычными понятиями -- хоть политического лексикона (конфликт между странами), хоть мировоззренческого толка (Родина, свобода, свои/чужие), хоть затасканно-поэтического («На Васильевский остров я вернусь умирать», к примеру) -- нечто живое, животное, инстинктивное. От чего не отделаться, даже если считать себя человеком мира, не знать препон и быть уверенным, что чужие страдания тебя не касаются.

Границу между Грузией и Абхазией в поисках отца пересекает 12-летний Тедо, герой фильма Георгия Овашвили «Другой берег», которому жюри отдало главный приз игрового конкурса «Золотой абрикос». Премьера этой грузино-казахстанской картины состоялась в Берлине, затем она получила Гран-при в Висбадене, была показана на ММКФ.

Политика безжалостно догнала этот сюжет примерно из середины 90-х годов, но все же, я полагаю, разные жюри (в Ереване еще и экуменическое) отмечают работу дебютанта Овашвили не за всем понятную конфронтационность, а из отчетливого сочувствия к дитю -- косоглазому пацану, одинокому, голодному, опасающемуся, и не без оснований, каждого встречного. Добропорядочным грузинам не нужен оборвыш, абхазов со времен первого конфликта напрягает даже ребенок-грузин, а уж про непотребного и такого обычного русского «миротворца» на границе я лучше умолчу.

О прокате «Другого берега» в России пока говорить не приходится, но фильм приглашен несколькими российскими фестивалями. Жаль, что «Живых» киевлянина Сергея Буковского у нас увидеть шанса нет никакого: полнометражный документальный фильм о голодоморе сделан фактически по государственному заказу. Политика в очередной раз (как, скажем в случае с «Катынью» Вайды) решает, что нам смотреть, а что нет.

Приходится, как ни противно, говорить о национальности автора: Буковский -- русский, но с детства живет на Украине и считает ее своей родиной. Известный документалист, начинавший в середине 80-х, он создал картину ни в коем случае не антирусскую, а антисоветскую. Предыдущая работа Буковского -- одиннадцатый фильм из продюсерского проекта Стивена Спилберга о холокосте -- «Назови свое имя по буквам» (Spell Your Name; Вайда делал подобный в Польше, в России -- Павел Чухрай) -- дала режиссеру опыт разговора с очень пожилыми людьми, испытавшими в своей жизни страшное. Теперь киногруппа по всей Украине находила «детей голодомора», которые вспоминают в кадре, как это было.

Фильм построен по самым современным законам документалистики: одновременно строго и эмоционально; кадр изобретателен, визуально превосходен, что особенно трудно при таком количестве синхронов. Привлечен серьезный архив, выводящий повествование в мировой контекст; основное недоумение, как сами люди могли допустить такое бесчинство власти, остается и «русским вопросом». А вот почему в России нет подобной картины о голоде 30-х -- вопрос риторический.

«Живые» Буковского получили приз «Серебряный абрикос», а главную награду в документальном конкурсе жюри во главе с продюсером Александром Роднянским (напомню, что он сам в прошлом очень хороший и успешный документалист) отдало картине «Бирма VJ» датчанина Андерса Орстергаарда. Также блестяще сделанная, эта работа выигрывает своим напряжением: люди, чья съемка в ней используется, реально рисковали жизнью в момент, который мы теперь видим. Ибо репортеры-любители с маленькими цифровыми камерами в гуще толпы снимали протестные демонстрации, чтобы потом послать изображение в Европу и не дать забыть миру о том, что происходит на их родине.

Говорят, Сергей Параджанов однажды сказал, что хотел бы на могиле иметь собственный бюст с этакой выемкой на голове. Выемка соберет воду, которую прилетят пить птицы. А люди будут видеть эту постоянную жизнь -- и он, Параджанов, не окажется забыт.

В высшей степени кинематографический образ остался не осуществлен, но Параджанов, разумеется, не забыт. Восстановленной авторской версией «Цвета граната» («Саят-Нова») фестиваль отметил 85-летие автора. Гранат алеет, абрикос золотится. В армянских деревнях по-прежнему дают свои представления бродячие канатоходцы.

Награды VI фестиваля «Золотой абрикос»

Игровое кино:

Главный приз «Золотой абрикос» -- фильму «Другой берег» Георгия Овашвили (Грузия--Казахстан).

Специальный приз «Серебряный абрикос» -- фильму «Царапина» Михала Роса (Польша). Специальный приз председателя жюри -- фильму «Осень» Озджана Алпера (Турция--Германия).

Неигровое кино:

Главный приз «Золотой абрикос» -- фильму «Бирма VJ. Репортаж из закрытой страны» Андерса Остергаарда (Дания).

Специальный приз «Серебряный абрикос» фильму «Живые» Сергея Буковского (Украина).

Специальный приз председателя жюри -- фильму «Супермен из Малегаона» Файзы Ахмада Хана (Индия--Индонезия--Япония).

Конкурс «Армянская панорама»:

Главный приз «Золотой абрикос» -- фильму «С любовью и признанием» Арки Манукяна.

Приз FIPRESCI -- фильму «Осень» Озджан Алпера.

Приз экуменического жюри -- фильму «Другой берег» Георгия Овашвили.

Фото: «Время новостей»

Ольга Шервуд, «Время новостей»