Национальная экспертная комиссия по вопросам защиты общественной морали всегда умела удивить. Книгу Олеся Ульяненко, шевченковского лауреата, одного из любимых авторов Павла Загребельного и пр. и пр., изъяли из магазинов - отныне он не официально признанный писатель, но официально признанный порнограф. Каким образом чиновникам удалось прийти к столь беспрецедентному выводу, рассказывают члены комиссии Данила Яневский и Лилия Григорович.

 «ЗАПРЕЩАТЬ ЛЮБОЙ ТЕКСТ - БЕЗУМИЕ»

Д. Я.: Мне об этом рассказал Курков - мы с ним каждую субботу аморально моемся в бане, приглашаю всех желающих посмотреть - так вот, он рассказал следующее. Издательство «Клуб семейного досуга» направило официальный запрос на экспертизу. Комиссия состоит из двух частей: аппарат, то есть чиновники, и придурки вроде меня, Куркова и ряда других деятелей. У аппарата есть эксперты, и некий эксперт из Института психологии (при Академии педнаук. - Прим. ред.) написал: представленный фрагмент - порнография.

 «ПЛ»: Фрагмент? Разве правомерно рассматривать только фрагмент, а не художественное произведение в целом?

Д. Я.: Я не знаю, это не ко мне вопрос. По моему мнению, запрещать любой текст - безумие. Возьмите всю историю Индекса запрещенных книг - четыреста лет! Безумие! Речь может идти о другом: если эксперт, уполномоченный государством, - это как пожарная охрана - говорит: «порнография», то издательство на книжку должно вешать блямбу «Детям до 18 запрещено», и она должна продаваться в ограниченном доступе.

«ПЛ»: Дело в том, что в современном мире, если мы говорим о цивилизованных странах, государство вообще не имеет привычки начинать изыскания на тему моральности или аморальности художественной литературы, не говоря уж о том, чтобы навешивать на нее ярлык «порнография». В пуританской Америке громкие судебные процессы на эту тему закончились еще в 60-х, на «Голом завтраке» Берроуза - сегодня же это выглядит как некоторая дикость.

Появляется Лилия Григорович.

«ПЛ»: Лилия Степановна, ваше отношение к тому, что комиссия признала книгу Олеся Ульяненко «Жінка його мрії» порнографией?

Д. Я. (протестующе): Комиссия не признавала книгу порнографией! Я об этом вообще впервые услышал от Куркова! Экспертизу проходила не книга, а рукопись. Книгу из магазинов отзывало издательство, а не комиссия, при чем тут комиссия?

Л. Г.: Знаете, что меня удручает? Непрофессионализм. Многие не знают, что есть закон про общественную мораль, согласно которому комиссия ничего не может запретить. Она может только дать экспертное заключение: вредит то или иное произведение общественной морали или нет.

«ПЛ»: Нас тоже беспокоит такая вещь, как непрофессионализм. Скажите, был ли эксперт, дававший заключение по книге Ульяненко, литературоведом?

Л. Г.: Я могу точно сказать, что было на последнем заседании комисии, но на предпоследних и так далее... Вся детальная информация есть на нашем сайте.

«ПЛ»: Если продолжать параллели, то в России все попытки обвинить Владимира Сорокина и Баяна Ширянова по «порнографической» статье закончились пшиком. Если, конечно, не считать результатом тот факт, что у Сорокина продажи мгновенно взлетели до небес. При этом делалось великое множество экспертиз, привлекался Союз писателей, Литинститут, филфак МГУ и т.п. В нашем же случае за анализ художественного текста берется Институт психологии и чиновники, которые слово «кАгорта» в своих экспертных заключениях предпочитают писать через «а».

Л. Г.: Знаете, это так модно - везде искать повод для критики. Проклятая, кошмарная комиссия, все запрещает. А между тем в Днепропетровске два мальчика, им по 20 лет, «днепропетровские маньяки», снимали свои убийства на видео. И это благополучные, домашние дети. Когда с ними поговорили психиатры, то признали их психически здоровыми, а вот когда поговорили психологи, сказали: моральных ценностей никаких. Кровавые фильмы, компьютерные игры, порнуха...

«ПЛ»: Наверное, кроме всего прочего они еще и читали слишком много современной украинской литературы?

«ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО БЫТЬ ПОСЛЕДНИМ, КОМУ МОЖНО ДОВЕРИТЬ БОРЬБУ ЗА КАКУЮ БЫ ТО НИ БЫЛО МОРАЛЬ»

«ПЛ»: Давайте о цензуре поговорим. А также о, цитируем: «Рабам и холуям не нужна свобода слова».

Д. Я.: Да, я выступаю за введение цензуры в стране, да, не нужна рабам и холуям свобода слова. А что тут комментировать? Давайте говорить о том, что такое цензура в моем понимании, а не в том смысле, в каком это прописано в украинском законодательстве, то есть «предварительное ознакомление». Я выступаю за введение цензуры в СМИ и приведение СМИ к некоему средневзвешенному евроатлантическому стандарту. Это означает, что если в прайм-тайм показали расчлененный труп, то телеканал должен быть закрыт. Если в газете, которая выходит миллионным тиражом, напечатан материал «Убил бабушку топором и изнасиловал труп», - я не шучу - то газета должна быть закрыта сразу. Я выступаю за цензуру голых жоп, которыми переполнено наше информационное пространство. Я категорически против и никогда не выступал за цензуру политических или, например, религиозных взглядов.

 «ПЛ»: Принудительное закрытие таблоидов под флагом движения к европейским ценностям - это не увязывается вообще никак. Желтая пресса к нам оттуда, собственно, и пришла. Включая «Блик».

Д. Я.: Я сказал не «европейские ценности», а «средневзвешенный евроатлантический стандарт». У нас свои ценности, мы живем в уникальной стране с уникальной системой ценностей и уникальным культурным наследием, совершенно не осознаваемым ни нашей так называемой элитой, ни населением страны. Наше общество находится в дегенеративном состоянии, оно лишено моральных устоев и моральных авторитетов, наша элита - это элита сточной канавы. И как профессиональный психоаналитик я утверждаю, что пока у нас в фокус государственной политики не будет поставлен человек, до тех пор не будет института государства. В каких условиях наши женщины рожают детей, что эти дети едят, что они пьют, чем они дышат - об этом нужно думать, а не о национальной идее!

«ПЛ»: Если элита у нас - это элита сточной канавы и - добавим от себя - власть наша абсолютно аморальна, то государство должно быть последним, кому можно доверить борьбу за какую бы то ни было мораль. Да еще и за счет налогоплательщиков.

Д. Я.: Минуточку. Я говорю лишь о том, что общество должно высказывать свои претензии государству и делать это в цивилизованных формах. Почему бы общественным организациям, любым, не написать письмо: г-н Костицкий, г-н Яневский, мы хотим делегировать такого-то и такого-то в состав вашей безумной и вонючей комисии. Почему не собрать десять книгоиздательств, не прийти к комиссии и не артикулировать свою позицию? Этот Ульяненко - мы все проголосуем и попросим Юлию Владимировну Тимошенко издать постановление Кабмина, чтобы его тоже туда впустили. Пожалуйста, мы только за.

«ПЛ»: Из комиссии, кажется, пока только выходят. Дзюба, Вакарчук, Курков...

Д. Я.: Курков еще не вышел, неправда. Курков в бане мне сказал: я, наверное, выйду из комиссии. Я ему говорю: Андрюха, ты представляешь себе, какая вонь поднимется в стране по этому поводу? Он мне показал свое расписание на год, и я понимаю, что как ответственный человек - а он ответственный человек, он баню пропускает, а мужская баня важнее любой комиссии... «Букер» - он, Шевченковский комитет - он... Естественно, он не может.

«ПЛ»: По каким критериям отбирались члены комиссии? Каким образом попал в комиссию, например, г-н Мазурчук?

Л. Г. (пытаясь вспомнить): Мазурчук?..

«ПЛ»: Директор некой харьковской студии «Муза», а также, по совместительству, совесть нашей нации. Тот самый, о котором ничего не знает даже Google.

Д. Я. (смеясь): Классический вопрос: ты кто такой? А ты кто такой? Не в этом дело. Кто формировал эту комиссию? Я не имею понятия. Как я туда попал? Я не знаю. На службе Божьей каждую неделю искренне произношу установленную литургическую формулу: «Среди грешников наибольший - я». Я грешный человек, я грешу каждый день, но я никому не говорю, что это Божья роса, сижу и молчу в тряпочку. Упаси Господи кому бы то ни было следовать моим моральным принципам и правилам. Живите по своим! Но если промычали: «Бог есть», так живите по Божьему Завету. Вот для меня комиссия, можете написать большими буквами, является сегодня трибуной, через которую я хочу до людей это донести.

 «Я БЫ ЕМУ В РОЖУ ДВИНУЛ ВО ВРЕМЯ ЭФИРА, ПЛЮНУЛ БЫ ЕМУ В ХАРЮ, ПОВЕРНУЛСЯ И УШЕЛ»

«ПЛ»: Возвращаясь к вопросу политической цензуры. Когда издание заявляет, что после публикации критической заметки о Викторе Ющенко его руководство стараниями комиссии вызывают на допрос в МВД - ничем иным как политической цензурой, увы, это при всем желании не назовешь.

Д. Я.: Первый раз об этом слышу.

Л. Г.: Скажите, а вас не волнует, что цензуру «темников» заменила цензура кошелька?

Д. Я.: Я когда увидел вот этот жест (щелкает пальцами), которым олигарх N. на одном телеканале подзывал к себе журналистов, и те на цырлах подбегали... Я бы ему в рожу двинул во время эфира, плюнул бы ему в харю, повернулся и ушел! Кстати, о птичках. Можно говорить о Порошенко что угодно, но за все время Порошенко ни единого слова мне не сказал, о чем говорить, о чем не говорить.

«ПЛ» (в пространство): Интересно, почему с «5 канала» ушли Соболев и Скрыпин?

Д. Я.: А это уже к ним вопрос.

Л. Г.: Вы знаете, я как-то включила один телеканал и увидела сюжет о Батурине. В стиле - ничтожная нация, ничтожный Батурин, ничтожное все. Я получила такую пощечину... Вот это - ужас.

«ПЛ»: Если СМИ позволяет себе в недостаточно комплиментарном тоне высказываться на тему Батурина - это можно считать достаточным поводом для того, чтобы комиссия обратилась в прокуратуру?

Л. Г. (оскорбившись): Кстати, это был тот самый телеканал, съемочная группа которого пострадала от депутата Олега Калашникова. И я была первым человеком, который направил депутатский запрос в Генпрокуратуру по данному поводу. А теперь этот канал меня... «оскорбил в лучших чувствах».

    ДОСЬЕ «ПЛ»

Комиссия по вопросам защиты общественной морали была создана в 2004 году. В 2009-м госбюджет предусматривает ее финансирование в размере 3,7 млн грн. Глава комиссии - Василий Костицкий.

Первые имевшие резонанс последствия деятельности комиссий - запрет рекламы в метро белья «Ажур», рекомендации переставить на ночное время «Симпсонов» (в США идут в прайм-тайм), отказаться от показа «Камеди Клаб» и трансляции песни и клипа «Скрябина» (с формулировкой «за пропаганду насилия»). Но подлинную славу комиссия получила после так называемого дела Infostore (детская порнография), рекомендаций правительству России избавиться от порноконтента в сети «ВКонтакте», а также утки о том, что комиссия собирается заняться ЖЖ. В журнале «Фокус» вызвала неудовольствие обложка - женская туфелька с каблуком в виде тризуба (с формулировкой «унижает государственный символ Украины»). Газета Gay.ua была признана порнографической, а на сотрудников редакции завели уголовное дело. Интернет-издание «Фраза» после критической публикации о Викторе Ющенко было вызвано на допрос в угрозыск ГУМВД (с формулировкой за «оскорбительный и неуважительный тон по отношению к Президенту»). В газете «Блик» порнографией посчитали фотосессию группы «НеАнгелы», а оскорблением чувств верующих - фотографию скульптуры известного художника Мартина Киппенбергера. Скульптура в виде распятой лягушки выставлялась в галереях Tate и Saatchi, на Венецианской биеннале и т. п. После того как скульптуру назвал богохульной Папа Бенедикт XVI, ее фотографию опубликовало множество изданий в Украине и в мире. По словам «Блика», комиссия обращалась в Генпрокуратуру и Минюст с просьбой лишить газету свидетельства о регистрации и возбудить уголовное дело против ее должностных лиц. Сейчас дело рассматривается в суде.

По словам Ивана Дзюбы, он не присутствовал ни на одном заседании комиссии. «У меня недостаточно времени, к тому же я не очень вижу себя в подобной роли, поэтому несколько месяцев назад отправил заявление о выходе из состава комиссии», - рассказал Иван Михайлович. Как сообщили в пресс-службе Святослава Вакарчука, недавно он подал аналогичное заявление. Андрей Курков отметил, что выйти из комиссии планирует через месяц-полтора, так как не хотел бы, чтобы этот шаг связывали со скандалом и хлопаньем дверьми. «Основная причина - занятость», - подчеркнул г-н Курков.

Согласно мировой практике в сфере госрегулирования общественной морали, особенно жестко государство преследует детскую порнографию: например, в ФБР есть специальное подразделение, мониторящее Интернет в поисках детского порно. «Традиционная» порнография в США и большинстве стран Европы в той или иной степени легализована, но осуществляется строгий контроль за тем, чтобы к ней не имели доступ несовершеннолетние. В Германии существует Федеральное ведомство по проверке материалов, вредных для молодежи (экстремистские книги, пропагандирующие насилие компьютерные игры и фильмы). Осуществляется регулирование эфира общедоступных телеканалов и радиостанций: в США этим занимается FCC, во Франции - CSA, в Великобритании - Ofcom. FCC имеет право следить только за эротическим контентом и сквернословием, причем, чтобы ее не обвинили в цензуре, сама не мониторит эфир, а только реагирует на жалобы зрителей. CSA борется также с насилием на телеэкране, разжиганием религиозной розни и пр. Английское телевидение по сравнению с другими странами достаточно консервативно: еще в 1982 году Маргарет Тэтчер могла позволить себе распорядиться о цензурировании «Шоу Бенни Хилла» перед выходом в эфир. За нарушения на телеканалы накладывают внушительные штрафы.Госструктур, отвечающих за мораль в прессе и Интернете (за исключением детского порно, зоофилии и пр.), в демократических странах, как правило, нет. Считается, что когда взрослый человек покупает газету или заходит на сайт, он отдает себе отчет всвоих действиях и несет ответственность за свой выбор. Функции ограничения доступа для детей возложены на родителей (фильтры в интернет-браузерах). Платное кабельное и спутниковое телевидение и радио обычно также не имеют ограничений, и, к примеру, именно по этой причине перешел на спутниковое радио Говард Стерн. Регулированием рекламной сферы в Европе занимаются независимые организации - в Великобритании это ASA. В большинстве европейских стран действуют общественные комиссии, отслеживающие нарушения журналистской этики. Их главный принцип не репрессивные меры, а общественный резонанс (самая тяжелая санкция - требование опубликовать вывод комиссии, в Дании и Швеции также накладывают штрафы). В России эту роль играет Общественная коллегия по жалобам на прессу. В Украине существует комиссия по журналистской этике, возглавляемая Владимиром Мостовым. Госструктур, которые следили бы за соблюдением этических норм одновременно в сферах телевидения, радио, прессы, Интернета, рекламы, книгоиздательского бизнеса и т. п., в демократических странах нет.

    МОРАЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА КАК СПОСОБ ЗАТКНУТЬ РОТ РАБАМ И ХОЛУЯМ

    Текст Анатолия Ульянова Фото из архива автора

Изначально «ПЛ» предполагал, что Анатолий Ульянов станет одним из героев проекта «Без свидетелей». Но глава Комиссии по морали Василий Костицкий счел наше предложение составить ему компанию оскорбительным. Да и Лилия Григорович с Данилой Яневским предельно четко мотивировали свой отказ от разговора с главредом издания «ПРОЗА». Памятуя, что арткритик и журналист был героем скандала во время одного из заседаний Комиссии по морали, мы решили дать ему слово для комментариев. Поскольку редакция «ПЛ» не во всем разделяет точку зрения г-на Ульянова, мы готовы предоставить слово всем, чьи имена упомянуты в статье.

8 февраля 2009 года член Комиссии по морали Данила Яневский в эфире программы Юрия Макарова «Культурный фронт» на главном государственном канале «УТ-1» прямым текстом на всю страну заявил следующее: «Я особисто виступаю за впровадження цензури у нашій країні. У прямій формі... Рабам и холуям не потрібна свобода слова. Не потрібна! Вони мають сидіти, їм потрібно заткнути рота...»

Эти слова дают исчерпывающий ответ на вопрос о сущности Комиссии по морали. Это именно то, что скрывается за высокодуховной маской так называемой нравственной борьбы. Поражают, впрочем, не подобные фашистские манифесты квазиморалистов, но отсутствие общественной реакции на них. Названный рабом и холуем украинец имеет дивное свойство: следующим утром он снова идет на работу и стерпит еще миллион оскорблений. Но главное - тем же утром на работу пойдет и тот самый чиновник, которому уже давно не страшно нарушать закон хоть в прямом, хоть в зигзагообразном эфире.

Мы, украинские граждане, хорошо умеем две вещи: забывать и не замечать. Когда глава Комиссии по морали Василий Костицкий говорит: «Вызывать беспокойство должна не угроза цензуры, а полное ее отсутствие» (Всеукраинский пресс-центр), а затем, в интервью журналу «ПіК» (15.12.08), добавляет: «...кому-то будет больно - телекомпаниям, радиокомпаниям или журналистам, но выбора нет, хирург должен делать то, что он делает» - нам это не кажется до боли знакомым. Не было никакого СССР. И все уж позабыли, что большинство книг (от Флобера до Руссо, от Толстого до Набокова, от Бодлера до Миллера и т. д.), доступных сегодня любому, в свое время подвергались гонениям именно тех, кто провозглашал себя спасителем общества от «разлагающей скверны аморальности». СССР точно не было. Да и книги «с ведьмами» никогда не сжигали. Все это вранье!

Нас совершенно не волнует, что юридически неграмотный Закон «О морали», который среди прочего противоречит Конституции Украины и Европейской конвенции по правам человека, ратует за традиционную украинскую мораль, хотя и написан пропагандистом азартных игр Леонидом Черновецким, у которого, с одной стороны, африканский сектант, а с другой - советник, замешанный в скандале с совращением несовершеннолетней. И то, что член комиссии Богдан Бенюк состоит еще и в ультраправой организации «Свобода», обозначающей своими врагами «жидов, москалей и пидарасов», нас как-то не коробит. Подумаешь, всего лишь фашисты!

Да и то, что глава Комиссии по морали Василий Костицкий фактически бежал с предыдущей должности главы правления Государственного ипотечного учреждения, когда правление обвинило его в совершении необоснованных платежей в пользу ООО «Институт законодательных прогнозов и правовой экспертизы», где он является учредителем, а также в покупке автомобиля Mazda 6 за бюджетные деньги и размещении средств ГИУ на депозитных счетах «Укрэксимбанка» под минимальные 6,5% годовых - сущая ерунда. Можно проигнорировать, не так ли? В конце концов, кошки царапаются, чиновники воруют - закон природы. Мы-то стерпим.

Мы, будучи добрыми людьми, вообще-то не хотим, чтобы дети снимались в порнографии. И это более чем понятно. Непонятно другое. Откуда такой кредит доверия к самопровозглашенным судьям и цензорам-коррупционерам? Почему мы так свято верим, что все эти люди действительно беспокоятся о каких-то высших идеалах? Наверное, они уже успели доказать свою заботу о нас конкретными действиями, законопроектами и решениями, показали, что умеют решать реальные проблемы. Ну и что, что подобных комиссий нет в развитых демократических странах? Зато они есть в Китае, Иране, России и Белоруссии. Чем мы хуже?

Так что, может, пусть она будет, эта цензурная Комиссия по морали? В конце концов, ведь «рабам и холуям не нужна свобода слова». Вот только когда к вам придут заткнуть рот, не говорите, что вас не предупреждали.

Умиляет то, что во всех своих интервью Василий Костицкий открещивается от любых обвинений в цензуре: мол, мы только рекомендуем, а запретить ничего не можем. По этому поводу хорошо высказался пострадавший от решений Комиссии генеральный продюсер телеканала «М1» Валентин Коваль: «У нас в стране невыполнение рекомендаций иногда может быть хуже, чем нарушение закона».

Комиссия (существующая, кстати, на бюджетные - наши с вами - деньги) со всей своей сворой лицемеров, ханжей и кабинетных цензоров-коррупционеров ничего не запрещает. Но когда она назвала новый роман лауреата Национальной премии имени Тараса Шевченко Олеся Ульяненко порнографией (она у нас в стране запрещена), книга так и не добралась до книжных магазинов, а издатели просят своего автора не упоминать их во время подпольных «незаконных» презентаций романа.

Так что Яневский ошибся. Этой стране уже давно не нужна цензура в прямой форме. Достаточно порекомендовать - остальное сделает страх.

«Публичные люди»