Заголовок «Беспрограммная любовь» расшифровывается в первой же строчке статьи: мол, у правящей в республике партии (она, кстати, называется «Единая Абхазия») вместо программы только любовь к президенту. Дальше — размышления автора. О съезде этой партии, выдвинувшем Сергея Багапша на второй президентский срок — Хашиг назвал съезд «тостообразным». Об особенностях экономики независимой Абхазии — «от большинства лимузинов, заполонивших наши улицы, за версту несет землей»; «Мы становимся по своим повадкам похожи на индейцев, в свое время разменявших Манхэттен на груду бус и ящик рома». Наконец, о двух президентах. Хашиг не согласен с теми, кто сравнивает Сергея Багапша с первым президентом республики Владиславом Ардзинбой: «C одной стороны, победа в войне, а с другой — признание независимости Абхазии Россией и Никарагуа».

В общем, обычная статья обычного журналиста, несколько критически относящегося к власти своей страны.

«А потом, — рассказывает мне со слов Хашига журналист телекомпании «Абаза-ТВ» Валерий Кураскуа, — за Иналом приехали трое, посадили без спросу в свою машину и увезли за город, на пляж Келасура».

Трое, о которых рассказывает ссылающийся на самого Хашига Валерий Кураскуа, — это офицер личной охраны Давид Багапш (родственник президента), депутат городского собрания Сухума Кондрат Самсония и директор муниципального рекламного агентства Адгур Тарба. «Они ему сказали, что, если он не хочет повторить судьбу Холодова и Политковской, то не надо в статьях переходить на личности. Еще сказали, что беспокоятся за президента не как его сторонники, а как близкие люди, и политику сюда приплетать не надо. Потом говорят: «Ну все, ты понял, мы свое сказали», — и увезли его обратно, даже бить не стали».

Точно такими же словами рассказ Инала Хашига пересказывает глава гильдии журналистов Абхазии Ахра Бжания. Ссылаюсь на них, а не на самого Инала Хашига, потому что Хашиг, которому я позвонил, сказал, что «решил ни с кем больше не обсуждать эту историю».

«У нас так не принято, — объясняет Валерий Кураскуа, — чтобы мужчина выставлял напоказ свое жалостливое положение. Мужской разговор есть мужской разговор. Но мы все равно хотим, чтобы таких мужских разговоров не было, потому что нужно развиваться в цивилизованном русле, а не в таком, чтобы людей за город увозили».

«Мы не привыкли к такому обращению, — говорит Ахра Бжания. — Конечно, такая практика — давление через суд, через прокуратуру — существовала всегда, но суд и прокуратура — это гласность и публичность, а теперь мы видим, что даже такой гласности власть начинает бояться. Скоро выборы президента, все понятно, и давление на журналистов будет усиливаться. Мы хотим этому противостоять».

Гильдия журналистов Абхазии выпустила по поводу инцидента с Хашигом специальное заявление, которое подписал 31 журналист — то ли слегка наивное, то ли саркастическое. «Признание независимости Абхазии со стороны России и Никарагуа и надежды на то, что процесс международного признания продолжится и дальше, ставят перед нами задачу соответствовать демократическим нормам, — пишут журналисты. — Если власть собирается и дальше отвечать на критику силовыми методами, это вновь приведет страну на грань гражданского противостояния».

Обращение адресовано президенту Багапшу, но абхазские власти на приключение Инала Хашига никак не отреагировали, более того, по словам Валерия Кураскуа, пресс-секретарь президента Абхазии Кристиан Бжания (однофамилец главы гильдии журналистов) после инцидента перестал отвечать на звонки журналистов, сразу же бросая трубку, когда ему звонят.

На звонок с московского номера Кристиан Бжания, впрочем, отреагировал. «Какие могут быть комментарии? — говорит Кристиан Бжания. — Когда несколько журналистов, о которых все в республике уже забыли, собрались и решили напомнить о себе, разве должен президент им в этом помогать? У нас в каждой газете из номера в номер — жесткая критика президента, и никого не задушили, не ущемили, не посадили, не убили. Вот если бы закрыли газету или опечатали редакцию, тогда я бы сказал, что руководство об этом думает. А тут я вообще не знаю, что случилось, — сам же Инал молчит». Статью «Беспрограммная любовь» Кристиан Бжания, однако, читал, и она ему не понравилась: «Обычная критическая статья, ничего особенного».

Здесь с Кристианом Бжанией спорить трудно — обычная критическая статья. «Российская дотация, при полной нашей экономической несостоятельности, становится главным источником абхазского благосостояния. После признания нашей независимости и вовсе просматривается безграничная уверенность <…> что [мы] считаем вполне нормальным явлением, когда все силовые структуры, в том числе и спецслужбы, с нескрываемым облегчением полностью готовы перевестись на довольствие хоть и очень дружественного нам, но иностранного государства». Наверное, собеседникам Инала Хашига и этот абзац в его статье показался переходом на личности.

Спустя несколько дней после случая на пляже Келасура Инал Хашиг сделал специальное заявление: «Беседа проходила в корректной форме. Думаю, другого варианта и не могло быть. Да, в какой-то момент прозвучали имена Дмитрия Холодова и Анны Политковской, но, думаю, это скорее можно списать на молодость моих оппонентов, не совсем понимавших смысловой нагрузки этих имен». И еще: «Я категорически против того, чтобы меня представляли как великомученика или в роли «жертвенного барана». Также я против того, чтобы и этих молодых ребят изображали в качестве разбойников с большой дороги».

Наверное, здесь стоит сказать что-нибудь умное, типа: «Ну, ему же там жить». Но, мне кажется, ничего такого говорить не нужно, и вообще, Бог с ним, с Иналом Хашигом. В этой истории ключевые слова — «Единая Абхазия», «Холодов» и «Политковская». Интересно, возможна ли независимость под покровительством Российской Федерации без этих слов?



* Газета издается в Сухуме, но названа в честь того Чегема, который у Фазиля Искандера.

Автор — заместитель главного редактора журнала «Русская жизнь» 

 

Фото:  Виктория Ломаско, OpenSpace.ru