«Все более актуальными становятся два сценария развития событий. Первый: распад страны произойдет настолько стремительно, что взять под контроль протест недовольных окружающим бардаком людей можно будет только в каждом регионе в отдельности. В каждом из них выделятся свои собственные политические лидеры, которые не обязательно будут приняты соседями.

 

Второй сценарий: распада страны удастся избежать, но... общим знаменателем... в таком случае может стать только диктатура. Правда, вначале ее трудно будет распознать, поскольку первый шаг новых правителей найдет всенародную поддержку - имущество и активы олигархов будут национализированы, а потоки капиталов сконцентрированы в едином центре...»

 

Этот редакционный прогноз, опубликованный в последнем номере журнала «Русский репортер», формально посвящен не России, а Украине - название этой страны я для верности эксперимента изъял из цитируемого отрывка. Но чем больше вчитываешься в текст, тем лучше понимаешь, что редакция хотела сказать все же не о соседней стране.

 

Журналисты «Репортера» обнаружили на Украине отсутствие раскола на Восток и Запад, всеобщее презрение к киевским политическим элитам, отчуждение простых украинцев от государства и политики. Значит, привычная схема раскола, которой уже столько лет пугают украинцев, не срабатывает, и вместо нее предлагается универсальная схема всеобщего недовольства и разобщения - схема, срабатывающая в федеративном государстве куда лучше, чем в унитарном.

 

К тому же, говоря о втором сценарии - сценарии диктатуры, - авторы признают, что придется пожертвовать украинской демократией (эти слова мне тоже пришлось оставить «на потом», чтобы сохранить чистоту комментария). В России ничем жертвовать не придется - либо победа бардака, либо установление диктатуры с последующей победой бардака. Кстати, как раз о предпочтительности того или иного выхода и идут сейчас дискуссии в политическом элите страны, именно по вопросу принятия и непринятия «жестких» решений колются недавние единомышленники и единопотребители мелеющих ресурсов.

 

Я далек от желания заподозрить редакцию «Русского репортера» в заговоре, в желании обнародовать апокалиптический сценарий российского краха в украинской декорации. Нет, это вполне патриотическая редакция. Она утверждает, что «в отличие от России внутри Украины ключевые интересы - это не интересы государства». Она пишет это серьезно и не замечает, как это и диктуется традицией российской политической пропаганды последних лет, корпоративных интересов в собственной стране.

 

Просто бывают в истории такие периоды - как раз перед крахом - когда интеллигентный человек все видит, все понимает, все ощущает, но до такой степени не хочет в это поверить и признать собственную причастность к происходящему, что с легкостью переносит свои выводы на соседний объект, к тому же необыкновенно похожий, по тому же принципу собранный, но отнюдь не обязательно по тому же принципу ломающийся. И в результате из объяснений и выводов исчезает логика, легко, впрочем, восстанавливаемая, когда понимаешь, что это было не о других, а о себе.

 

Помню, как в детстве поражал меня чудесный фильм «Волшебный голос Джельсомино», снятый в Советском Союзе - и будто бы о Советском Союзе. Герой сказки итальянского коммуниста Джанни Родари попадал в чудесную страну, где главная газета называлась «Образцовый лжец», где в магазинах продавали товары, никак не связанные с теми, что были указаны на вывесках, где солгать было доблестью, а сказать правду - моральным и уголовным преступлением.

 

То, что этот картонный мир обязательно рухнет, было ясно с первых кадров фильма - и он рушился, и исчезала газета «Образцовый лжец», и в магазинах меняли вывески, и люди становились нормальными. Я удивлялся не так фильму, как людям, которые его снимали, а главное, тем, которые его разрешили. Эти великие цензоры, гонявшиеся за каждой строчкой, каждой буквой, каждой фамилией, просто не могли понять, что это о них самих, что это и есть некролог. Но то, что Советского Союза скоро не будет, я понял десятилетним школьником, посмотрев тот фильм по телевизору. Оставалось только подождать.

 

Точно с такими же чувствами я читаю сейчас в российских СМИ статьи о чужом крахе. Точно с такими же чувствами я смотрю на людей, выходящих с просмотра «Обитаемого острова».

 

Фильм, представляющий почти документальный слепок современной России с ее анонимной по сути властью, появляющейся просто потому что кому-то хочется, чтобы преемником стал тот или этот «неизвестный отец», снятый на основании книги, поместившей машины оболванивания населения в телевизионный центр, демонстрирующий ничтожество и бессмысленность существования политической элиты, по непонятным причинам профинансирован и разрекламирован тем самым государством, о котором он рассказывает. И просмотрен людьми, которые после похода в кино будут пить чай у телеэкранов и смотреть программу «Время» - ну точь-в-точь как герои «Обитаемого острова»!

 

Опять-таки, я далек от мысли считать, что съемочная группа «Обитаемого острова» - это заговорщики. Нет уж, в России и помимо меня немало людей, пребывающих в постоянном поиске заговорщиков. Я не сомневаюсь, что люди, работавшие над сценарием и съемками фильма, думают, что это просто фантастика. И их зрители до поры до времени тоже склонны так считать и упрямо не замечать никаких совпадений между фантастикой и собственной жизнью.

 

Так, конечно же, проще. «Волшебный голос Джельсомино» - сказка. «Обитаемый остров» - фантастика. Но только на самом деле все наоборот. Это Советский Союз был сумрачной сказкой, которая не должна была бы воплотиться в реальность и которую нельзя рассказывать детям. Это сегодняшняя Россия - фантастическая, фантасмагорическая страна, предсказанная Стругацкими. А «Джельсомино» и «Обитаемый остров» - это не сказка и фантастика, а заурядная, вечно сбывающаяся правда. В этом-то все и дело.

 

Фото: «Грани.Ру»