Спасти спецкора
Главной причиной прекращения преследования Ивана Голунова стали массовые уличные протесты. Не случись их, журналист оказался бы за решеткой, несмотря на то, что силовики с самого начала понимали заказной характер его дела и даже знали инициаторов провокации. Но больших отставок или смягчения статьи о хранении наркотиков не последует. «Проект» рассказывает, как менялось отношение властей к самому громкому делу лета.
— Абсолютно о**уенный и прекрасный Алексей Алексеевич Громов. Без которого чувак сидел бы лет десять как зайка. Как же я, с**ка, уже хочу писать мемуары, — такое сообщение некоторое время назад прислала знакомым главный редактор RT Маргарита Симоньян, близкая к первому заместителю главы кремлевской администрации Алексею Громову. Это характерное сообщение. В последние две недели приближенные больших начальников — Громова, Сергея Кириенко (еще один первый замглавы администрации президента), мэра Москвы Сергея Собянина — наперебой рассказывают о том, как много их боссы сделали для освобождения незаконно задержанного журналиста «Медузы».
Но борьба за лавры спасителей Голунова началась среди чиновников далеко не сразу. В день, когда стало известно о задержании журналиста, сотрудники президентской администрации не сомневались в его виновности и уверяли, что впервые услышали о существовании спецкора. «Я не читал ни одного расследования этого человека и не слышал о нем никогда, к сожалению…», — так вскоре после появления информации об аресте написал корреспонденту «Проекта» один из начальников в администрации президента.
Наркоман
Первой реакцией чиновников на задержание Голунова было раздражение. На других журналистов. Едва ли не вся элита находилась на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ), где слушала выступление президента Владимира Путина. Работавшие на ПМЭФ корреспонденты спрашивали участников не столько о выступлении главы государства, сколько о деле Голунова. Несколько журналистов пытались задать вопрос мэру Москвы Сергею Собянину, но тот их проигнорировал. Один из участников недовольно сказал корреспонденту «Проекта», что журналисты «достали», мешают работать, а самому Голунову «делают только хуже» таким вниманием.
«Они осаждали вопросами бедную Гульнару (Гульнара Пенькова, пресс-секретарь мэра — „Проект“), а что она могла ответить? Никто ни про какого Голунова там не обсуждал, его не было в повестке», — описывает ситуацию высокопоставленный участник ПМЭФ.
Впрочем, генпрокурор Юрий Чайка через помощника согласился принять у главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова тут же написанную просьбу взять дело под личный контроль.
Сами кремлевские начальники в этот момент полностью верили полицейским рапортам. «Мы должны каждого наркомана спасать?», — спрашивал корреспондента «Проекта» кремлевский чиновник вскоре после появления новостей об аресте. Тем не менее шум в прессе был такой, что уже днем сразу несколько управлений администрации президента вынуждены были заняться делом Голунова — они изучали его публикации и обратились в МВД с вопросом, достаточно ли у них доказательств.
Человек, близкий к руководству кремлевской администрации, говорит, что попытки разобраться в случившемся шли в Кремле до трех часов ночи, но полицейские ничего, кроме общих слов о наличии доказательств, так и не представили. «Менты не ожидали резонанса, они просто не знали, что Голунов — журналист», — объяснял упорство и растерянность полицейских участвовавший в разбирательствах чиновник.
— Задержали какого-то журналиста, о котором никто раньше не слышал, с наркотой. Еще и «Медуза» — то есть вся вот эта околозападная тусовочка, где вполне могла, конечно, быть наркота. А может и нет, — пересказывает отношение власти в тот момент человек, близкий к Кремлю.
Однако гораздо больше о ситуации знали в силовых ведомствах — некоторые чиновники там уже 7 июня понимали, что дело, вероятнее всего, заказное. «Скорее всего, дело развалится», — дал прогноз собеседник «Проекта» в силовых структурах и даже назвал вероятного заказчика дела — высокопоставленного сотрудника УФСБ по Москве и Московской области Марата Медоева.
Нет доказательств
Вечером 7 июня на Петровке образовалась очередь из желающих провести одиночный пикет в поддержку Голунова. В этот момент кремлевские начальники поняли, что история «приобрела очень большой общественный резонанс», а на улицы выходят люди, которые по другим поводам в протестах не участвуют. Именно поэтому, по словам собеседников «Проекта», чиновники приняли решение вмешаться.
Из Кремля позвонили в МВД и попросили отпустить задержанных на пикетах, тем более, что никаких оснований для задержаний не было — пикетирующих выпустили, только доставив в отделение.
К вечеру субботы стали усиливаться сомнения в виновности Голунова и в Кремле, которому МВД никак не могло предоставить доказательств. «В выходные мы начали говорить: хорошо, вы допускаете ошибки — имеется в виду размещение в сети фотографий с наркотиками не из квартиры Голунова, — но тогда выдавайте больше информации, которая подтверждает его причастность к распространению наркотиков. И вот на этом этапе у них случился провал — выяснилось, что доказательств нет и предъявить их невозможно», — рассказывает кремлевский чиновник.
Засомневавшиеся чиновники решили, что в этой ситуации нужно помогать Голунову, и сделали два шага навстречу ему и возмущенным журналистам.
В Кремле заранее узнали об этой акции — идея вызвала некоторое недовольство, но и запрещать ее никто не стал. Два собеседника, близких к руководству «Коммерсанта», говорят, что акция была согласована с лояльным властям акционером газеты Алишером Усмановым, и он не был против нее.
Вступались публично и непублично за Голунова и близкие к власти журналисты. «Я весь день (в субботу — „Проект“) был на связи с Маргаритой Симоньян, которая ходила в администрацию президента и тем же самым занималась, что и мы в мэрии», — говорит Венедиктов.
Уже к вечеру воскресенья из разговоров с чиновниками стало понятно, что никаких доказательств нет и Голунова отпустят.
Решили отпускать
В понедельник ситуацию с Голуновым чиновники и общественники обсуждали в кабинете Кириенко на Старой площади. «К этому времени количество косвенных доказательств подставы перевесило косвенные доказательства барыжничества», — рассказывает собеседник, близкий к Кремлю. Кроме этого, чиновники стали понимать, что «МВД в каждой версии, начиная с пятницы, врет политическому руководству страны», говоря о наличии доказательств. «Они (МВД) обосрались три раза: сначала фейковые фотографии, потом отсутствие доказательств сбыта, потом отсутствие наркотиков в смывах», — негодует высокопоставленный кремлевский чиновник.
Поэтому на совещании Кириенко чиновники уже прямо говорили, что журналиста нужно отпускать. Но для уверенности решили дождаться результатов еще одной, окончательной экспертизы — анализа ДНК на клейкой ленте свертков с наркотиками, который в понедельник доделать не успели, рассказывает один из участников.
Одновременно власти и силовики стали обсуждать варианты прекращения уголовного дела — например, был вариант передать дело Следственному комитету, который бы постепенно прекратил преследование Голунова. Но такой вариант занял бы еще как минимум несколько дней.
Между тем вопрос о скорости освобождения Голунова к тому моменту уже был критичен для Кремля — на день России, 12 июня, был назначен митинг в поддержку журналиста, чего власти допустить не хотели.
Утром во вторник членов президентского совета по правам человека позвали еще на одно совещание в Кремль, к сотрудникам кремлевского Управления общественными проектами. Совещание было посвящено уже не столько освобождению Голунова, сколько митингу: чиновники убеждали общественников, что журналистов нужно отговорить от шествия 12 июня или хотя бы изменить маршрут, чтобы он не проходил по центру города. Члены СПЧ в ответ требовали немедленного освобождения Голунова без торгов. Тогда чиновники попытались выдвинуть другое условие — Голунова отпустят немедленно, но только если общественники договорятся о переносе марша на другой день.
Член СПЧ Екатерина Винокурова звонила одному из организаторов митинга Илье Азару и пыталась донести точку зрения сотрудников администрации президента, но протестующие отказались выходить в согласованный с мэрией день или менять маршрут. По словам Муратова, в Кремле поняли, что шествие состоится в любом случае, шли на диалог и никаких торгов не вели, а лишь интересовались мнением журналистов.
К 17 часам Голунова освободили, но Кремль просил главных редакторов отдельно дать новость о том, что генеральный директор «Медузы» Галина Тимченко «призвала» сочувствующих журналисту не ходить на митинг (Тимченко и другие журналисты опубликовали заявление в связи с освобождением Голунова, но прямого призыва не ходить на митинг там не было). Эта новость в такой формулировке вышла на многих значимых ресурсах: ее дали «Коммерсант», РБК, все государственные агентства, «Интерфакс», Forbes, Газета.ру.
Венедиктов уверен, что решающую роль в прекращении дела сыграл президент. «Мне звонили накануне визита уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой к Путину (встреча прошла в понедельник). Звонили люди, связанные с Кремлем и просили поделиться сомнениями, разговоры были неформальные, это в основном все мои собутыльники. Когда я потом увидел Москалькову у Путина, я точно понял, что Путин дал команду Колокольцеву разобраться в очень короткие сроки, на мой взгляд, в течение 24 часов», — говорит главред «Эха Москвы». Кремль успел сам разобраться в ситуации, и Путина ни о чем не просили, а Москалькова сыграла лишь формальную роль, отрицает высокопоставленный чиновник в Кремле.
Последствия
В День России самой обсуждаемой темой на приеме в Кремле стал Голунов. «Все ждут результатов проверки оперативников. Это грубый заказ, спас только резонанс и нулевые доказательства. Дело начиналось как не политическое, но стало поводом для разборок между башнями. Теперь все пользуются им, чтобы решать свои вопросы», — разъясняет собеседник, близкий к Кремлю.
После освобождения Голунова единоросс Николай Брыкин заявил, что до конца весенней сессии депутаты готовы внести законопроект о смягчении наказания за хранение наркотиков, не связанное с их сбытом, однако Путин на «Прямой линии» пресек эти попытки. В Кремле «Проект» заверили, что идея с этой темой — частная инициатива спикера Госдумы Вячеслава Володина, и она ни с кем из администрации президента не обсуждалась. «Можно подумать о том, чтобы сделать так, что нахождение наркотиков не означало сразу их сбыт. Пусть депутаты сначала напишут, и тогда можно будет посмотреть на эти предложения», — говорит один из собеседников в администрации президента.
Никто из опрошенных «Проектом» кремлевских собеседников до сих пор не может подтвердить или опровергнуть причастность к заказу Голунова сотрудников УФСБ Дорофеева и Медоева.
«Никаких выводов, кроме косметических, не будет, и вывод в таких историях всегда один — с людишками надо пожёстче, а то разболтаются вконец», — заключает собеседник, близкий к Кремлю.
Даже увольнение полицейских генералов — увольнение не за дело, а за вранье, считает собеседник, близкий к Кремлю: «Если бы они сразу в пятницу покаялись и сказали, что есть косяк и надо подумать, как выйти из него с наименьшим ущербом для системы, Голунов до сих пор бы был под арестом и в лучшем случае отделался бы условным сроком».
