— Абсолютно о**уенный и прекрасный Алексей Алексеевич Громов. Без которого чувак сидел бы лет десять как зайка. Как же я, с**ка, уже хочу писать мемуары, — такое сообщение некоторое время назад прислала знакомым главный редактор RT Маргарита Симоньян, близкая к первому заместителю главы кремлевской администрации Алексею Громову. Это характерное сообщение. В последние две недели приближенные больших начальников — Громова, Сергея Кириенко (еще один первый замглавы администрации президента), мэра Москвы Сергея Собянина — наперебой рассказывают о том, как много их боссы сделали для освобождения незаконно задержанного журналиста «Медузы».
Но борьба за лавры спасителей Голунова началась среди чиновников далеко не сразу. В день, когда стало известно о задержании журналиста, сотрудники президентской администрации не сомневались в его виновности и уверяли, что впервые услышали о существовании спецкора. «Я не читал ни одного расследования этого человека и не слышал о нем никогда, к сожалению…», — так вскоре после появления информации об аресте написал корреспонденту «Проекта» один из начальников в администрации президента.
Первой реакцией чиновников на задержание Голунова было раздражение. На других журналистов. Едва ли не вся элита находилась на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ), где слушала выступление президента Владимира Путина. Работавшие на ПМЭФ корреспонденты спрашивали участников не столько о выступлении главы государства, сколько о деле Голунова. Несколько журналистов пытались задать вопрос мэру Москвы Сергею Собянину, но тот их проигнорировал. Один из участников недовольно сказал корреспонденту «Проекта», что журналисты «достали», мешают работать, а самому Голунову «делают только хуже» таким вниманием.
«Они осаждали вопросами бедную Гульнару (Гульнара Пенькова, пресс-секретарь мэра — „Проект“), а что она могла ответить? Никто ни про какого Голунова там не обсуждал, его не было в повестке», — описывает ситуацию высокопоставленный участник ПМЭФ.
Впрочем, генпрокурор Юрий Чайка через помощника согласился принять у главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова тут же написанную просьбу взять дело под личный контроль.
Сами кремлевские начальники в этот момент полностью верили полицейским рапортам. «Мы должны каждого наркомана спасать?», — спрашивал корреспондента «Проекта» кремлевский чиновник вскоре после появления новостей об аресте. Тем не менее шум в прессе был такой, что уже днем сразу несколько управлений администрации президента вынуждены были заняться делом Голунова — они изучали его публикации и обратились в МВД с вопросом, достаточно ли у них доказательств.
Человек, близкий к руководству кремлевской администрации, говорит, что попытки разобраться в случившемся шли в Кремле до трех часов ночи, но полицейские ничего, кроме общих слов о наличии доказательств, так и не представили. «Менты не ожидали резонанса, они просто не знали, что Голунов — журналист», — объяснял упорство и растерянность полицейских участвовавший в разбирательствах чиновник.
Однако гораздо больше о ситуации знали в силовых ведомствах — некоторые чиновники там уже 7 июня понимали, что дело, вероятнее всего, заказное. «Скорее всего, дело развалится», — дал прогноз собеседник «Проекта» в силовых структурах и даже назвал вероятного заказчика дела — высокопоставленного сотрудника УФСБ по Москве и Московской области Марата Медоева.
Вечером 7 июня на Петровке образовалась очередь из желающих провести одиночный пикет в поддержку Голунова. В этот момент кремлевские начальники поняли, что история «приобрела очень большой общественный резонанс», а на улицы выходят люди, которые по другим поводам в протестах не участвуют. Именно поэтому, по словам собеседников «Проекта», чиновники приняли решение вмешаться.
Из Кремля позвонили в МВД и попросили отпустить задержанных на пикетах, тем более, что никаких оснований для задержаний не было — пикетирующих выпустили, только доставив в отделение.
К вечеру субботы стали усиливаться сомнения в виновности Голунова и в Кремле, которому МВД никак не могло предоставить доказательств. «В выходные мы начали говорить: хорошо, вы допускаете ошибки — имеется в виду размещение в сети фотографий с наркотиками не из квартиры Голунова, — но тогда выдавайте больше информации, которая подтверждает его причастность к распространению наркотиков. И вот на этом этапе у них случился провал — выяснилось, что доказательств нет и предъявить их невозможно», — рассказывает кремлевский чиновник.
В Кремле заранее узнали об этой акции — идея вызвала некоторое недовольство, но и запрещать ее никто не стал. Два собеседника, близких к руководству «Коммерсанта», говорят, что акция была согласована с лояльным властям акционером газеты Алишером Усмановым, и он не был против нее.
Вступались публично и непублично за Голунова и близкие к власти журналисты. «Я весь день (в субботу — „Проект“) был на связи с Маргаритой Симоньян, которая ходила в администрацию президента и тем же самым занималась, что и мы в мэрии», — говорит Венедиктов.
Уже к вечеру воскресенья из разговоров с чиновниками стало понятно, что никаких доказательств нет и Голунова отпустят.
В понедельник ситуацию с Голуновым чиновники и общественники обсуждали в кабинете Кириенко на Старой площади. «К этому времени количество косвенных доказательств подставы перевесило косвенные доказательства барыжничества», — рассказывает собеседник, близкий к Кремлю. Кроме этого, чиновники стали понимать, что «МВД в каждой версии, начиная с пятницы, врет политическому руководству страны», говоря о наличии доказательств. «Они (МВД) обосрались три раза: сначала фейковые фотографии, потом отсутствие доказательств сбыта, потом отсутствие наркотиков в смывах», — негодует высокопоставленный кремлевский чиновник.
Поэтому на совещании Кириенко чиновники уже прямо говорили, что журналиста нужно отпускать. Но для уверенности решили дождаться результатов еще одной, окончательной экспертизы — анализа ДНК на клейкой ленте свертков с наркотиками, который в понедельник доделать не успели, рассказывает один из участников.
Одновременно власти и силовики стали обсуждать варианты прекращения уголовного дела — например, был вариант передать дело Следственному комитету, который бы постепенно прекратил преследование Голунова. Но такой вариант занял бы еще как минимум несколько дней.
Утром во вторник членов президентского совета по правам человека позвали еще на одно совещание в Кремль, к сотрудникам кремлевского Управления общественными проектами. Совещание было посвящено уже не столько освобождению Голунова, сколько митингу: чиновники убеждали общественников, что журналистов нужно отговорить от шествия 12 июня или хотя бы изменить маршрут, чтобы он не проходил по центру города. Члены СПЧ в ответ требовали немедленного освобождения Голунова без торгов. Тогда чиновники попытались выдвинуть другое условие — Голунова отпустят немедленно, но только если общественники договорятся о переносе марша на другой день.
Член СПЧ Екатерина Винокурова звонила одному из организаторов митинга Илье Азару и пыталась донести точку зрения сотрудников администрации президента, но протестующие отказались выходить в согласованный с мэрией день или менять маршрут. По словам Муратова, в Кремле поняли, что шествие состоится в любом случае, шли на диалог и никаких торгов не вели, а лишь интересовались мнением журналистов.
К 17 часам Голунова освободили, но Кремль просил главных редакторов отдельно дать новость о том, что генеральный директор «Медузы» Галина Тимченко «призвала» сочувствующих журналисту не ходить на митинг (Тимченко и другие журналисты опубликовали заявление в связи с освобождением Голунова, но прямого призыва не ходить на митинг там не было). Эта новость в такой формулировке вышла на многих значимых ресурсах: ее дали «Коммерсант», РБК, все государственные агентства, «Интерфакс», Forbes, Газета.ру.
Венедиктов уверен, что решающую роль в прекращении дела сыграл президент. «Мне звонили накануне визита уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой к Путину (встреча прошла в понедельник). Звонили люди, связанные с Кремлем и просили поделиться сомнениями, разговоры были неформальные, это в основном все мои собутыльники. Когда я потом увидел Москалькову у Путина, я точно понял, что Путин дал команду Колокольцеву разобраться в очень короткие сроки, на мой взгляд, в течение 24 часов», — говорит главред «Эха Москвы». Кремль успел сам разобраться в ситуации, и Путина ни о чем не просили, а Москалькова сыграла лишь формальную роль, отрицает высокопоставленный чиновник в Кремле.
В День России самой обсуждаемой темой на приеме в Кремле стал Голунов. «Все ждут результатов проверки оперативников. Это грубый заказ, спас только резонанс и нулевые доказательства. Дело начиналось как не политическое, но стало поводом для разборок между башнями. Теперь все пользуются им, чтобы решать свои вопросы», — разъясняет собеседник, близкий к Кремлю.
После освобождения Голунова единоросс Николай Брыкин заявил, что до конца весенней сессии депутаты готовы внести законопроект о смягчении наказания за хранение наркотиков, не связанное с их сбытом, однако Путин на «Прямой линии» пресек эти попытки. В Кремле «Проект» заверили, что идея с этой темой — частная инициатива спикера Госдумы Вячеслава Володина, и она ни с кем из администрации президента не обсуждалась. «Можно подумать о том, чтобы сделать так, что нахождение наркотиков не означало сразу их сбыт. Пусть депутаты сначала напишут, и тогда можно будет посмотреть на эти предложения», — говорит один из собеседников в администрации президента.
Никто из опрошенных «Проектом» кремлевских собеседников до сих пор не может подтвердить или опровергнуть причастность к заказу Голунова сотрудников УФСБ Дорофеева и Медоева.
Даже увольнение полицейских генералов — увольнение не за дело, а за вранье, считает собеседник, близкий к Кремлю: «Если бы они сразу в пятницу покаялись и сказали, что есть косяк и надо подумать, как выйти из него с наименьшим ущербом для системы, Голунов до сих пор бы был под арестом и в лучшем случае отделался бы условным сроком».
