Эпоха информационного общества стимулировала активное развитие возможностей противоборства в информационном пространстве. Сегодня наши сограждане, наверное, как никто в мире ощущают на себе всю силу информационной агрессии со стороны России, содержанием которой являются многочисленные информационные операции и акции.

Очевидно, что симметрично реагировать на такие угрозы лишь в формате собственных информационных операций в отношении противника - это заведомо проигрышный путь. В мире давно пришли к пониманию, что успех информационных действий возможен в результате интегрированного, скоординированного, активного сотрудничества для объединения и использования всех возможностей и средств государства (безусловно, при активном участии гражданского общества) по действиям в информационном пространстве. В западных странах это направление активно развивается под названием «стратегические коммуникации».

Проблематику стратегических коммуникаций применительно к сектору безопасности и обороны в нашей стране начинали обсуждать лишь несколько лет назад. В этой связи вспомнился один достаточно комичный случай. На совещание с участием наших партнеров по НАТО пришел советник по информационной политике одного из украинских министров. Его выступление началось со слов: «Я тут только-что «погуглил» что такое CтратКом…». И после этого с умным видом начал учить присутствующих, как Украина должна развивать сферу стратегических коммуникаций.

Безусловно, Google является хорошим помощником, но в англоязычных источниках проблематика стратегических коммуникаций исследуется достаточно давно и системно. Ее актуализацию и последующее активное развитие связывают с началом 2000-х годов, когда США и другие члены НАТО были вынуждены активно реагировать на рост террористических угроз, что привело к проведению в разных точках мира целого ряда военных операций.

Этот тезис подтверждает частота упоминаний терминов «стратегические коммуникации» и «стратегическая коммуникация» в Google:

Администрация Белого дома в документе под названием «National Framework for Strategic Communications» 2010 года дало официальное определение, согласно которому «стратегические коммуникации являются синхронизацией слов и дел, а также целенаправленными усилиями по коммуникации и взаимодействию с целевыми аудиториями».

В августе 2008 года Минобороны США в «DoD Principles of Strategic Communication» озвучило понимание стратегических коммуникаций применительно к деятельности своего ведомства. Под ними также понималась «синхронизация образов, действий и слов, чтобы добиться желаемого эффекта». Заметим, что определение и структура стратегических коммуникаций в деятельности ВС США постоянно уточняются и развиваются в сторону проблематики системных действий военных структур в информационном пространстве.

В других западных странах подходы несколько отличаются. Например, признанный в Великобритании специалист Стив Тэтхем (Steve Tatham), который здорово помог украинским силовым структурам во время событий на востоке Украины в 2014-2015 годах, вполне обоснованно считает, что стратегические коммуникации относятся к использованию системы обмена сообщениями, чтобы повлиять на изменение поведения. Он также акцентирует внимание на важности в сфере стратегических коммуникаций объединённых и скоординированных усилий правительственных структур и военных на более фундаментальном и системном уровне. Он понимает также термин «стратегические коммуникации» гораздо шире обычной синхронизации коммуникаций и обращает внимание на важность таких составляющих, как анализ целевых аудиторий, оценка эффективности проведения мероприятий и т.п.

Источник: Steve A. Tatham, "Strategic Communication: A Primer," Defence Academy of the United Kingdom, 2008, (http://www.da.mod.uk/colleges/arag/document-listings/special/08%2828%29ST.pdf).

В деятельности ООН также широко развивается направление стратегических коммуникаций. Согласно подходов в этой международной организации, стратегические коммуникации отличаются от простой передачи информации в том, что они стремятся изменить не только убеждения, но и поведение.

При попытке применения процедур стратегических коммуникаций в деятельности структур сектора безопасности и обороны Украины нас ожидает много подводных камней, часть из которых находится на уровне понятийного аппарата и различий в методологических подходах. Действительно, стратегические коммуникации активно применяются в самых различных сферах деятельности - бизнесе, PR, рекламе, деятельности масс-медиа, государственных и силовых структур, общественных организаций, что обуславливает их различное толкование и применение. И вполне очевидно, что если для «силовиков» информационные операции являются неотъемлемой частью стратегических коммуникаций, то в контексте стратегических коммуникаций применительно к работе неправительственных организаций это вообще запретная тема.

В зависимости от сущности организации, стратегические коммуникации могут быть ранжированы от маркетинга до политики. Эмили Тайнс (Emily Tynes, Director of Communications for «ACLU») в своей работе по стратегическим коммуникациям для некоммерческих структур обращает внимание, что «в мире неправительственных организаций стратегические коммуникации являются скоординированным использованием всех доступных каналов связи для продвижения и влияния в публичной политике, и формирования повестки дня».

Другой причиной многообразия подходов является наличие и активное использование похожих направлений деятельности. Приведем их небольшой и далеко не полный список:

- стратегические коммуникации;

- коммуникационная стратегия;

- стратегия коммуникаций;

- правительственные коммуникации;

- кризисные (антикризисные) коммуникации.

Даже специалистам иногда тяжело определить и разграничить их предметную область, не говоря уже о руководителях высокого уровня, принимающих решения, но не являющиеся профильными специалистами.

Кстати, похожую проблему многочисленности подходов уже неоднократно решали наши западные партнеры. В 2007 году на первом (теперь уже ежегодном) семинаре по стратегическим коммуникациям (прошел под эгидой МО США на базе одного из военных ВУЗов) его участники в отчетном докладе зафиксировали следующее:

«За последние несколько лет термин «стратегическая коммуникация» стал пользоваться растущей популярностью. Однако различное использование этого термина… привело к существенному беспорядка. В результате мы полагаем, что необходимо начать этот доклад с разъяснения того, что мы (т.е. участники семинара - ред.) подразумеваем под стратегической коммуникацией.

К «стратегическим коммуникации» … относим:

синхронизацию слов и дел и то, как они будут восприняты избранными аудиториями;

программы и действия, сознательно нацеленные на общение и привлечение целевых аудиторий, включая … посредством связей с общественностью, публичной дипломатией и информационными операциями».

Источник: Murphy D.M. The Trouble with Strategic Communication(s) // IO Sphere. Winter. 2008. С. 24.

Желающих вникнуть в проблематику стратегических коммуникаций ожидают и другие «подводные камни». По той банальной причине, что практически каждая страна в понятие стратегических коммуникаций вкладывает свой смысл. В ряде случаев под вывеской стратегических коммуникаций ведется всего лишь работа на уровне ведомственной пресс-службы с соответствующими функциями и возможностями.

Почему мы вынуждены говорить о проблеме многообразия подходов? На сегодня продвигается много «общественных проектов» (часть из которых является на самом деле бизнес-проектами под прикрытием назвали «СтратКом») якобы для силовых структур и в интересах АТО, которые на самом деле к стратегическим коммуникациям в западном понимании этого термина никакого отношения не имеют. Какая польза от таких проектов нашим бойцам на передовой - вопрос открытый, но это тема для другого разговора.

Целесообразность использования опыта отдельно взятых государств мира в области стратегических коммуникаций никто не оспаривает. Учитывая многообразие взглядов, мы представим в отдельной публикации сравнительный анализ подходов основных западных стран в этой сфере.

Но ориентиром для практической деятельности для нас может и должен стать опыт именно НАТО. Во-первых, налицо заметное продвижение этой международной структуры в сфере обеспечения своей информационной безопасности. Во-вторых, в своих нормативных документах Украина задекларировала задачу (и одновременно обязательство) достичь оперативной совместимости с аналогичными структурами Альянса.

В действующей «Политике НАТО по стратегическим коммуникациям» нормативно определено, что «стратегические коммуникации являются скоординированным и надлежащим использованием НАТО коммуникационных действий и возможностей - таких как публичная дипломатия, связи с общественностью и военные связи с общественностью, информационные и психологические операции в поддержку политики Альянса, операций и мероприятий, а также в целях продвижения целей НАТО».

В свою очередь, в декларации Саммита НАТО в Страсбурге и Келе 2009 года было подчеркнуто, что стратегические коммуникации являются неотъемлемой частью наших усилий по достижению политических и военных целей Альянса. Сегодняшнее информационное пространство, характеризующееся режимом новостей в формате «24/7», ростом социальных сетей, а также взаимосвязями аудиторий за пределами территории стран-членов НАТО, напрямую влияет на то, как действия НАТО воспринимаются ключевыми аудиториями. Это восприятие всегда актуально и может иметь прямое влияние на успех политики и операций НАТО. Альянс должен использовать различные каналы коммуникации, включая традиционные СМИ, интернет-СМИ и взаимодействие с общественностью для повышения осведомленности, понимания и поддержки своих решений и действий. Это требует последовательного институционального подхода, координации усилий с государствами-членами НАТО, а также между всеми соответствующими участниками, и в соответствии с согласованной политикой НАТО, процедурами и принципами.

А также очень важна разработка концепцій реформирования и правильность координирования сферы государственных коммуникаций совместно с Секретариатом Кабинета Министров и СНБО Украины. Это является одной из наших приоритетных задач сегодня.

Стоит заметить, что ненадлежащая работа и отсутствие должной координации в сфере стратегических коммуникаций формирует негативный имидж страны для международного сообщества, обвинения в ущемлении свободы слова, нарушение международных стандартов об освещении информации с зоны боевых действий, распространение слухов и ложной информации со стороны противника из-за отсутствия достоверной информации. Конечно, противник может использовать всё это в своих информационно-психологических операциях против нас.

Надеемся, что в течение следующих нескольких лет мы сможем выйти на уровень соответствия лучшим практикам НАТО в сфере стратегических коммуникаций и укрепить коммуникационные связи между властью и обществом.

Очевидно, что вопрос стратегических коммуникаций представляет для нас интерес не абстрактно, а применительно к проблематике обеспечения национальной безопасности Украины. Поэтому в ближайшее время мы вернемся к разговору о том, каким образом могут быть реализованы механизмы стратегических коммуникаций в деятельности сектора безопасности и обороны нашего государства.Источник: http://censor.net.ua/b5497

"Цензор.НЕТ"