В советское время профессия журналиста считалась престижной. Сейчас – достаточно хлопотной, и все же нужной настолько, чтобы обеспечить небольшой, но стабильный доход. Сколько времени еще так будет продолжаться – зависит от того, какими темпами Украина будет догонять процессы, происходящие сейчас в западном медиарынке. Американские эксперты уже начинают беспокоиться о том, что выражение «профессия: репортер» через пару десятилетий будет ассоциироваться исключительно с фильмом Антониони.

 

Подавляющее большинство журналистов – это люди, живущие в постоянном цейтноте, натренированные на то, чтобы за короткое время как можно глубже закопаться в тему, проанализировать ситуацию, синтезировать материал и повторять этот цикл снова и снова. Часто им просто «ніколи вгору глянути» и попытаться оценить и спрогнозировать более общие тенденции – это скорее задача системных аналитиков. Однако к некоторым людям такая способность и такое желание приходит с возрастом. 12 ноября один из известнейших репортеров Британии и редактор отдела журналистских расследований газеты Guardian Дэвид Ли написал колонку под названием: «Репортеры обречены?», на которую его вдохновил постинг коллеги Роя Гринслэйда в его блоге под названием «Газеты обречены? Вам решать».

 

Оба почтенного возраста труженики пера являются университетскими профессорами и в силу этого склонны к обобщениям. Гринслэйд противопоставляет оптимизму очередного своего коллеги, который уверен в будущем газет в силу того, что британцы – читающая нация (не будем называть коллегу, эта цепь обещает быть бесконечной), проценты постоянного падения доходов от рекламы, на которые газеты выживают и содержат штат. Понимая, что с цифрами не поспоришь, Ли склонен поддержать озабоченность Гринслэйда и приводит как еще одно доказательство существования проблемы свидетельства авторитетного международника с Би-би-си и бывшего редактора газет Daily Telegraph и London Evening Standard. Первый рассказывает: «Репортеры сейчас находятся перед серьезной угрозой – медиавладельцы говорят нам: вы не нужны, нам нужны реакция людей на события, а не сами факты» (многие украинские журналисты, особенно международники, подтвердят, что и у нас так же, знания и аналитические способности часто невостребованны, ценятся «дешевые студенты», умеющие перевести синхроны, быстро подскочить к людям с диктофонам и имеющие еще одно выгодное менеджерам свойство – заменяемость). Второй добавляет: «В газетах все еще серьезнее. Есть куча областей знаний и множество стран, которые объявлены скучными, и корреспондентов там держать признано нецелесообразным. Жанр комментария победил репортаж».

 

Ясно, что без работы люди с журналистским образованием не останутся, но что это будет за работа? Ли прогнозирует, что качество информации снизится пропорционально росту количества информирующих источников. Это логично – если зубры, десятилетиями вырабатывавшие стандарты качества материала и журналистской этики, умрут, а их место займут многочисленные дешевые в производстве сайты, качество явно к ним не перейдет. Журналистом цифрового будущего, как опасаются многие нынешние журналисты, будет блоггер-любитель из местности, где произошло событие, работающий за ситуативный гонорар и не знакомый со стандартами баланса точек зрения, требованиями жанров и прочими подобными вещами. Нет, профессиональные сотрудники редакций, конечно, останутся, но будут заниматься практически только редактированием текстов фрилансеров, выбиранием важных для издания данных из лент новостей и прочих баз и написанием сухих информационных сообщений по пресс-релизам. Таких в Штатах называют «bunny journalists» – многочисленные и неотличимые, как кролики, взаимозаменяемые работники фронта не творческого, но более технического.

 

Ли проводит параллели между журналистикой и системами питания – цифровая журналистика будущего угрожает превратиться в аналог фаст-фуда, но, как уже существует движение слоу-фуд, так и он предлагает отстаивать качественную «медленную» журналистику. Главной причиной этого остается даже не перспектива примитивизации журналистского труда и вариант потери рабочих мест квалифицированными специалистами, а распорошение силы социального воздействия. Если в стране одна газета «Правда» или «Таймс», одни новости Би-би-си или программа «Время», эффект воздействия материалов оных колоссален не только на публику, но и на политиков.

 

Ли провел несколько расследований и вывел на чистую воду чиновников и бизнесменов, жульничавших в политике и наживавшихся незаконными способами. Он небезосновательно предполагает – когда медиагиганты с репутацией падут, журналистика перестанет быть цербером демократии, и мелкие интернет-СМИ окажутся в положении мосек перед политическими слонами. Второй важный фактор – моральные ценности. Печатные СМИ и телевидение в определенной степени выполняют образовательную и воспитательную функции в обществе. В сети же пространство как обратную сторону свободы дает бесконтрольную возможность выражения худшей стороны каждого. Если кто-то сомневается – достаточно посмотреть на комментарии под статьями. Многие из них содержат некорректные, грубые и бездоказательные тезисы, большинство – уходят далеко от темы статьи в сторону выяснения личных отношений с первым встречным комментатором на уровне «сам дурак».

 

Однако, не все западные университетские профессора придерживаются концепции «апокалипсис завтра». Марк Деузе, читающий лекции в Индиане и Нидерландах, недавно выпустил книгу о перспективах работников медиа в свете дигитализации. В труде «Медиаработа. Цифровые СМИ и общество» он на примерах эволюции деятельности конкретных людей исследовал, как изменяются в последние годы обязанности сотрудника телевидения, киноиндустрии, рекламной отрасли и других областей медиа. В интервью порталу IWantMedia он рассказал о своем видении медийщика будущего.

 

В отличие от своего коллеги из прошлого, это с большой долей вероятности фрилансер или даже аутсорсер. А это значит, что стабильность трудоустройства ему отнюдь не гарантирована – глобализация способствует открытости рынков труда, и всегда можно найти не менее талантливого, зачастую более упорного и более дешево стоящего индийца вместо австралийца или канадца. Еще глобальнее – компании могут переносить все производство в страны, где рабочая сила дешевле или меньше налоги. Журналисту придется столкнуться с отсутствием сформированной аудитории, которая «ждет слова откровения». Это существенно подрывает личностную мотивацию, которая является одним из главнейших двигателей журналистского саморазвития и развития области в целом.

 

Вторая проблема – управленческая. Многие медиаменеджеры среднего звена выросли из журналистов и редакторов и остались журналистами и редакторами, застряв в производственном аспекте и будучи не в состоянии видеть цели так, как их видит собственник и топы. Не меньшие проблемы в любых СМИ вызывает схема «запуск в ньюзрум выпускника МВА» – этот менеджер мыслит категориями некреативного производства и зачастую не способен эффективно работать с творческими личностями, видящими в своих материалах искусство, в то время как он воспринимает последние как детали на заводе. Деузе советует журналистам, стремящимся преуспеть в новом изменяющемся мире, иметь, фигурально выражаясь, МВА и MFA – то есть развивать и оригинальные креативные таланты, и менеджерское видение. Он не разделяет мрачные прогнозы коллег, несмотря на то, что в этом году рекордные 18 000 сотрудников медиа в США потеряли работу. По его мнению, будущее еще отнюдь не предрешено, да и главная битва будет не между газетами и интернетом, а между интернетом и телевидением. Студенты и молодые специалисты всех стран тем более склонны видеть вещи в еще менее черном свете и рассматривают динамику рынка своего труда как интересный вызов для себя, возможность создать что-то новое и вложить свой кусочек в пазл постоянно изменяющейся картины мира.