— Алексей, вы сейчас ведете переговоры со многими ведущими и журналистами?

— Да, со многими. Это раньше были ситуации, когда ведущий, переходя с канала на канал, практически ничего не менял в своей жизни. У нас в информационном вещании все по-другому: ты меняешь все, у тебя по-другому начинает выстраиваться твой профессиональный мир. Профессиональный круг людей становится другим, ты начинаешь жить на канале, где все плечом к плечу и в открытом пространстве. То, что люди с национальных каналов делают такие шаги, — это очень ответственный момент. Я их понимаю. И понимаю тех, с кем мы до сих пор продолжаем вести переговоры. Я бы хотел, чтобы на нашем канале, в одной программе, в одном слоте в эфире были двое ведущих — один с «Плюсов», другой с «Интера», например. Согласитесь, это красиво. Мы разговариваем со всеми. Я думаю, что как только они будут готовы, мы пригласим журналистов, чтобы взять у них интервью и поговорить. Потому что тот пул ведущих, который собирается, — он действительно интересный.

— Вы подтвердили, что ведете переговоры и с бывшим ведущим утреннего эфира на «1+1» Анатолием Анатоличем…

— Мне всегда казалось, что он как-то не по-чесному там (на канале «1+1». — Ред.), хотя он прекрасен, красив, хорош, тонок, умен, обаятелен, но есть предел его телевизионного экрана. Я знаю, насколько он роскошный человек с великолепным чувством юмора, с чувством такта, с огромной любовью к своим детям. То есть я знаю изнутри его как гораздо большего человека, чем я видел его в телевизоре. Если, дай бог, получится так, что он будет работать у нас, я предоставлю ему все возможности, чтобы он наконец-то в своей профессии стал самим собой, потому что это больше, чем его телевизионная роль… И если с Анатолием Антоличем все получится, то, думаю, ему будет интересно будет поработать с теми, кто раньше работал на «Интере».

— У вас на канале будет работать и Юлия Литвиненко?

— Понимаете, с кем-то мы еще разговариваем, и у всех есть вот этот переходный момент. Мы сейчас снимаем проморолики с некоторыми людьми, даже с теми, которые уже «отпали» в ходе переговоров — или они, или мы выходили из переговорного процесса. Но мы все равно какие-то наши внутренние промоактивности с ними делали, потому что иначе мы не успевали бы по времени, если бы начали готовить промокампанию позже. Поэтому какие-то вещи мы вынуждены делать параллельно, что-то даже вхолостую. Мы, конечно, и с Юлей разговариваем на эту тему.

— С кем еще ведутся переговоры? Как они себя видят в рамках информационного канала?

— С очень многими ведущими мы разговариваем. Кого-то видим только в тех программах, которые мы себе наметили. Ведь отличие информационного вещания — это наличие совершенно других форматов, это не просто прямое вещание, когда люди транслируют новостную ленту и ее обсуждают, у нас будут еще какие-то вещи, связанные с героями этих дней. Я сейчас не могу рассказать все подробно, но мы уже работаем и много снимаем.

— А в чем отличие в съемках?

— Даже какие-то, казалось бы, привычные вещи мы снимаем по-другому — те же интервью. Например, у нас будет замечательная авторская программа Евгения Киселева, и мы ее записываем на семь фотокамер. И вроде бы казалось, что в этом нет ничего особенного, что это же простое интервью вроде бы — это же Киселев и его собеседник, интересный персонаж по всем своим параметрам. Но в то же время — семь камер, которые снимают одновременно интервью, — это гораздо больше значит для визуализации, чем одна или две камеры. И это связано не с количеством, а с теми эмоциями собеседников, которые эти камеры могут заметить. И знаете, невероятные вещи: во время монтажа ты подбираешь даже мимолетные движения тех камер, которые гораздо точнее передают, усиливают эмоции ведущего и гостя этой программы. То есть, условно говоря, мы начинаем рихтовать даже многие привычные сегодня вещи в телевидении, мы делаем их более совершенными. Это очень важно.

Вся эта работа позволит увидеть, насколько более совершенный продукт мы сделали в этот раз, насколько он приближается к телевизионному зрителю. Тем более что телевизионный зритель уже избалован, у нас много каналов, выстроенных на информационной ленте. Поэтому удивить его непросто. Нужно дать возможность информационному вещанию выйти на какие-то новые рубежи, задавать новые планки. Многие каналы повторяют вещи, которые мы впервые вводили, адаптировали, разрабатывали. Сейчас мы запускаем много новинок, даже технологических, которых до этого в стране еще не было. Это не означает, что они сверхдорогие, но в то же время это будет совершенно другое отношение к визуализации. По сути, мы занимаемся обновлением телевидения, и это нужно сделать. Потому что если мы сейчас этого не сделаем, то потом кому-то это придется догонять…

— Правда ли, что журналисты и ведущие, которых вы приглашаете на свой канал, предстанут в новых образах?

— Мы работаем с очень хорошим стилистом. Я сейчас не могу его назвать, но он участвует в самых крутых проектах в Украине: вроде бы все знают, где человек работает, но потом начинают ревновать... Я, например, никогда не страдаю, если человек от меня уходит на другой канал или совмещает свою работу, я от этого не страдаю, я всегда за этого человека счастлив. А другие телевизионные менеджеры от этого страдают — не могут позволить себе думать, что их сотрудники могут куда-то уйти. Я спокойно с людьми расстаюсь, многие не спокойно расстаются, для них люди становятся собственностью: если работаешь на канале, то куда это ты пошел, работай у меня всегда.

— Вы заявили в ролике, что у вас будут работать лучшие. Так вы с лучшими ведете переговоры?

— Ну что такое «лучшие»? Я звал многих, которые не согласились пойти или выдвигали условия, которые я не мог себе позволить. И это связано не с деньгами, а с проектами или форматами. Кто-то не хочет в кадре сидеть. У меня есть очень много любимых ведущих в этой стране, особенно женщин, с которыми я мечтал бы работать. Но в этот раз тоже не срослось, я не смог их убедить, что это будет нечто интересное для них, значимое. Ну не знаю, не смог. Для меня это большое поражение. А то, что я хотел пригласить многих, — это же все процесс переговоров, взаимоотношений, доверия. Опять же желание — какой-то части я симпатичен, а другой — нет. Это меня нисколько не расстраивает. Но жаль, что они не захотели со мной работать, я их по-прежнему люблю, и, может, когда-то все-таки мы еще увидим их на канале.

Поэтому сложно сказать, кто профессионалы. Крепких профессионалов очень много. Я всех ведущих люблю, они все для меня клевые. Они для меня делятся на две категории: одни стали большими, то есть ты знаешь, что это большая телевизионная звезда, хотя она может сейчас уже мало времени в эфире проводить (например, Костя Грубич — он вел на «Интере» программы, и его все знают); а другая категория — ведущие, которые каждый день эфирят — и ничего не происходит. Есть те ведущие, которые нам становятся родными с первых мгновений, и те, которые могли бы стать родными, но не попадали в форматы. Они чуть-чуть недозвезды, они «недозрели». И мне кажется, что мы сейчас схватили такую нормальную «гроздь» вот этих «чуть-чуть». Я хотел бы, чтобы они не обиделись на все мои сравнения. Я своим студентам всегда привожу такие дурацкие сравнения, чтобы они быстрее запоминали эти примеры, а в интервью это может выглядеть некрасиво получается… То есть я не могу сказать, что эти люди — маленькие; они большие телевизионные ведущие со своими телезрителями, со своей аудиторией, своим пониманием этого эфирного пространства… Это ж самая невероятная вещь, когда ты кончиками пальцев чувствуешь прямой эфир! Мне кажется, что мы сейчас многим из них дадим возможность выговориться, что ли, вот этот прямой эфир «ртом хватануть». И они прочувствуею это ощущение невероятного единения с телевизионной аудиторией настолько полно, что у них начнут руки дрожать от счастья. От этого счастья прямого эфира и отношения с телезрителями, которые благодаря всем нашим технологиям станут еще ближе, чем мы себе это раньше представляли.

— На каком этапе сейчас строительство канала?

— Сейчас у нас заканчивается строительство и начинается интеграция оборудования. Я приглашаю журналистов запечатлеть момент, когда поставят декорации и все зажжется в нашем офисе в «Парусе». На мой взгляд, перенесение информационного вещания ближе к центру города — это невероятно правильная вещь. Вот увидите, сейчас все последующие каналы не смогут создаваться не в центре. Условно говоря, цена этого телеканала и цена канала, который располагается в каком-то другом районе, не в центре города, она может быть одинаковой. Но по ощущениям я захочу этот купить — даже если показатели одинаковые, гораздо приятнее покупать канал, который находится в «Парусе». Здесь такой невероятный обзор и свобода. Поэтому все эти составляющие — они тоже новые и тоже вдохновляют.