После посвящённого Дню Победы радиомоста с Россией было даже любопытно: каким же выйдет радиомост с Беларусью? Со страной, которая официально декларирует преемственность советских традиций, имеет чуть-чуть изменённый советский государственный флаг и не провозглашает даже «управляемой» демократии. Со страной, которая не ставит на повестку дня интеграцию в Европу и в мировое сообщество. Кстати, забегая чуть-чуть вперёд: белорусские участники радиомоста так ни разу и не назвали Беларусь «страной» - только «республикой».

А вышло намного менее пафосно, намного более человечно, чем с Россией. Никто не говорил о величии, а все попытки склонить разговор в пафосную плоскость исходили, увы, от гостей киевской студии. Не было и речи о притянутых за уши ко Дню Победы вещах, вроде общего учебника истории. Об общем учебнике с Беларусью, если не ошибаюсь, вообще вопрос не стоит. Что и стало очередным подтверждением: все проекты «союзов», «славянского единения» и прочая муть - это на самом деле субординационные, а не координационные проекты. Пирамиды, где на вершине - Россия, а в её ногах - Украина и Беларусь; где все связи между Украиной и Беларусью, всё «единение» должны идти исключительно через Москву. Убери из разговора Россию - и сразу же ко всему «союзническому» вздору пропадает всякий интерес. Сразу же День Победы становится «праздником с человеческим лицом». Насколько это возможно в постсоветском контексте.

Впрочем, вопрос остаётся: почему радиомосты были только с Москвой и Минском? Почему не с Кишинёвом, не с Варшавой? События Второй мировой войны в Молдове, Польше и других ещё недавно «братских» странах, празднование годовщин Победы в них - это же настоящая terra incognita для большинства украинских слушателей! Об этом же, несмотря на всё недавнее «братство», практически никто у нас ничего не знает! Да разве только об этом? Как в советско-коммунистические времена, так и сегодня в разговорах о «союзах» и «единстве» пропагандистские заклинания о «братстве» подменяют собою знание, адекватные представления друг о друге.  

Итак, радиомост между Национальным радио Украины и Радио Беларуси, 9 мая. Ведущая в украинской студии - Оксана Маловичко, в белорусской - Светлана Мацкевич. Гостями украинской студии были Виталий Журавский и координатор проекта электронной базы памяти, руководитель поискового отряда «Днипро» Дмитрий Заборин. Белорусскую сторону представляли начальник управления памяти и жертв войны министерства обороны Беларуси Виктор Шумский, директор музея Великой Отечественной войны Сергей Азаронок и председатель белорусского отделения Фонда мира Маргарита Савчик, отвечающая в том числе за «связь поколений». И снова возник такой же вопрос, как и после радиомоста с Россией: почему Журавский? Почему именно он? Чем он так знаменит в смысле Дня Победы?

Если во время радиомоста с Россией спасали довольно специфические тембр голоса и произношение Анатолия Толстоухова и, в меньшей степени, Костя Бондаренко, то здесь был и вовсе кошмар: чаще всего нельзя было понять не только то, кто конкретно говорит, но и с какой стороны. Представления вроде: «Вопрос к украинской стороне» или обращения друг к другу по имени-отчеству только запутывали слушателей.

Начался диалог с разговора о жертвах и потерях, о памяти. Тема эта в том или ином виде возникала постоянно. Речь заходила то о поиске неизвестных захоронений солдат войны, то о перезахоронении. Чрезвычайно важной показалась вот какая тема: пропавшие без вести на самом деле никуда не пропали, они полегли в боях. Поиск и восстановление их имён, обстоятельств гибели и мест захоронения - безусловно, крайне важная задача.

Было, разумеется, и в этих темах немало сугубо советских рецидивов. Рассказы о том, что «в перезахоронении участвовал весь город», выглядят преувеличенными. Когда госпожа Савчик рассказывала о работе со школьниками, многие мероприятия (линейки, торжественные уроки) выглядели словно вернувшиеся из советской школы. Игра «Зарница» при ближайшем рассмотрении выглядит обычным милитаризмом, никакого отношения к памяти о героях и жертвах войны на самом деле не имеющим. Но всё это не перечёркивало общей направленности слов белорусских участников - пытаться смотреть на память о войне глазами человека, а не государственной машины.

«То же самое делается и в Украине - в школах, ПТУ, вузах (? - Б.Б.)», - отвечали украинские участники. И ещё говорили что-то вроде: «Есть патриоты и есть люди, которым не дано быть патриотами. Хорошо было бы, чтобы 90% жителей Украины гордились Победой». Почему именно 90%, почему не 93,7%? Увы, на фоне белорусских участников украинские зачастую выглядели пустословами.

«Чем дальше уходит время, тем ценнее свидетельства ветеранов», - сравните эти слова Савчик со звучавшими в «российском» радиомосте «памятниками народу-победителю». Или ещё: «Память не абстрактна, всё приближается к семье». Можно было, конечно же, придираться к не всегда удачно выстроенным фразам, но зачем?

Белорусы вдруг задали «наивный» вопрос: почему в Украине поиском занимаются добровольцы, а не государство? Украинские визави только и ответили: «Будем перенимать белорусский опыт». Ну откуда же белорусам было знать, что у нас государство (то есть, его официальные представители) вообще любит говорить красивые слова, но не любит что-то делать?

И всё было бы хорошо, если бы время от времени разговор всё-таки не сползал в плоскость глубоких обобщений. Например, необходимо «эту мысль донести, что не рядовой Райан спасал нас, завоёвывал нам свободу, а наши граждане». К чему было это противопоставление? Какому такому выдуманному оппоненту стремились что-то доказать участники радиомоста?

Снова зашла речь о «западных» школьных учебниках, которые якобы «крадут нашу Победу». Не современная ли это версия пресловутого «Я Пастернака не читал, но осуждаю»? Абсолютное большинство украинских радиослушателей в жизни не видели американских учебников истории. Да и участники радиомоста - держали ли они в руках эти учебники, или и у них это осуждение с чужих слов?

Да и зачем было об этом говорить? Мы празднуем свою обоюдную Победу или сплетничаем о других? Зачем пытаться кому-то что-то доказать, когда никто и не спорит? «Никто не может показать разрушенных американских городов, а Минск был разрушен до основания», - говорили участники диалога. Что это, как не пресловутое «у меня корова сдохла, так пусть сдохнет и у соседа»? Ну, повезло американцам, до США Гитлер не добрался, - так что же, винить американцев за это?

А вот разрушенные британские города были. А тем более польские. Но нет, никто об этом и не вспомнил. Двойная подмена понятий: во-первых, «Запад» и «США», а во-вторых, «герои» и «жертвы». На самом деле ведь не показатель героизма - не разрушенные города!

Когда говорят о Победе в таком контексте, выходит никакой не акт единения. Акт разделения, «мы» и «они» - вот что выходит. Зачем?

Кто-то из украинцев (кажется, Журавский) рассказывал о том, что увидел в Венгрии на кладбище советских воинов: «За все годы со времён войны там никто не стоял, никто не приходил... Кладбище в Киеве для собак и котов в лучшем состоянии, чем воинское кладбище в Венгрии». Вот как, мол, они относятся к нашей памяти! Здесь Журавский пытался сделать обобщение из одного-единственного факта. Причём, в отличие от телевидения, радио не могло подтвердить картинкой сказанные им слова. А кстати, если со времён войны на кладбище «никто не стоял», где же была Южная группа войск СССР, стоявшая в Венгрии до начала 1990-х? Где инициатива постсоветских стран? Откомандировать на два дня на кладбище бригаду уборщиц - для этого ни реформы не нужны, ни инвестиции. Что это было, если не манипуляция?

«Все силы Европы были брошены на то, чтобы нас завоевать, растоптать и уничтожить», - прозвучала ещё одна «свежая» мысль. Это кто же нас «растаптывал и уничтожал»? Британцы? Французы? Поляки? «Западная Европа подняла руки вверх и сдалась Гитлеру. Сегодня европейцы должны благодарить наших дедов, без них сегодня Европы не было бы». Опять же: это Британия подняла руки вверх? Польша, растоптанная не без помощи СССР? Франция?

«Мы - победители, и никому этого у нас не отнять». А что, кто-то отнимает? Это уже было похоже на паранойю.

«В годы испытаний мы были вместе, сейчас должны жить вместе, вместе реформировать экономику, улучшать жизнь! (Содержательно же как! - Б.Б.) Для Украины на этой Победе держится мир - а для этого не должно быть пересмотра, на котором настаивают некоторые личности, не должно быть искусственно навязываемого переосмысления, ревизионизма», - говорили украинцы.

Никто и не спорил. Белорусы не касались ни «ревизионизма», ни «некоторых личностей». Они говорили о памяти, о героях и жертвах, о том, как они хранят эту память. Украинские участники что есть сил пытались столкнуть разговор на тему «ревизионизма» и «тлетворного влияния Запада». Не для того ли предназначались эти крики: «Победу отнимают!», чтобы внушить: украинские «ревизионисты», как говорили раньше, «пляшут под дудку Вашингтона»? Когда же украинцы заводили речь о конкретном - это слишком часто оказывались бессодержательные наборы правильных слов.

Заборин рассказывал о проделанной его поисковой группой работе. На его собственные деньги. «Это свидетельство того, что у нас никто не забыт, ничто не забыто» - сказал он, говоря о частной инициативе, не государственной и не общественной.

Оксана Маловичко завела было речь о «красном отпечатке на Дне Победы», которого не должно быть, но её слов так никто и не поддержал.

...«Между нами тысячи километров», - сказала белорусская ведущая. Для справки: расстояние от Минска до Киева - 548 км. Что это было, как не атавизм «широкой страны моей родной», атавизм мышления советскими масштабами?

***

Разговор о радиомостах останется простым пересказом, простой констатацией отдельного факта, если не попытаться соотнести его с общей тональностью информационного сопровождения Дня Победы. Проще говоря, пропаганды.

Оба радиомоста - и с Россией, и с Беларусью - заставили мучительно искать ответ на вопрос: почему все так боятся, что кто-то «украдёт Победу»? Откуда эта мания преследования? Неужели во всём мире - одни лишь жулики? Кроме святого и праведного «русского мира», разумеется? Или же те, кто боится «кражи», сами понимают: та трактовка событий Второй мировой войны, которую они отстаивают, не совсем соответствует истине? Есть в ней изъяны, которые не выдержат серьёзной критики, и поэтому любую критику, любое инакомыслие нужно загодя дискредитировать?

Именно этим, увы, и становится у нас каждый День Победы - праздником торжества «русского мира» и праздником единомыслия, когда любое отклонение от «линии партии» объявляется заведомо преступным. Словно 9 мая нас возвращают не в поверженный Берлин и не в ликующую Москву, а в ГУЛАГ.

При чём только здесь ветераны? При чём люди, пережившие войну; при чём те, кто потерял в той войне родных и близких? Все они сегодня - лишь «винтики», лишь повод поговорить о «русском мире» и о его якобы победе над всем остальным, «вражеским», миром. Вот эта выдуманная победа над всем миром - это и есть та идеологема, которую могут «украсть». А точнее, разрушить до основания. Вот именно этого и боятся те, кто говорит о «краже Победы».

Для чего и нужна Великая Отечественная война как якобы самостоятельная страничка истории, отдельная от Второй мировой войны? Причём о Второй мировой войне приказано забыть, не упоминать ни словом? Только ли комплекс неполноценности перед Западом? Только ли мысль: «Пускай Европа богата и благополучна, но зато мы - победители»?

Не только. Она нужна, чтобы убедить людей на уровне стереотипов: не было союзников, не было героев за пределами СССР, не было других стран, растерзанных гитлеровцами, - были одни враги и только враги, а СССР (Сталин) всех их победил. Пусть всего на мгновение, пусть всего на миг, но мировое господство. Поверженный мир под «нашими» ногами. Сладостные воспоминания, которым можно теперь предаваться веками - пусть короткий, но момент глобального триумфа. «Отсюда (из Украины и Беларуси. - Б.Б.) мы взяли Европу», - сказал один из участников радиомоста с Минском. Красноречивее не бывает.

Вот именно ради этого и нужно монополизировать Победу, оттеснить от неё всех прочих, лишить всех прочих прав на неё и на звание победителей.

Да, для украинского (равно как белорусского) народа эта война действительно была отечественной. «Великая отечественная война» - сильный, невероятно меткий и красивый образ, символ. Для литературы, публицистики, мемуаристики, кино, театра. Для бытового, повседневного сознания. Наука, увы, не оперирует образами и символами. Её язык сух и терминологически точен. По крайней мере, должен таковым быть. И с точки зрения исторической науки разделение одной и той же войны на Великую отечественную и «всю прочую, не стоящую внимания»; вдалбливание в головы людей мысли, что якобы в мире одновременно происходили две разные войны, не имеющие друг к другу никакого отношения (только почему-то с одним и тем же участником - Германией), - вот это и есть фальсификация. Фальсификация знания, фальсификация сознания, фальсификация памяти.

Отечественная война... А для поляков эта война разве не была отечественной? А для героически оборонявшихся британцев, так и не впустивших нацистов на свою территорию? А для французского Сопротивления? Патриотизм, любовь к родине, готовность оборонять её от врагов - это сугубо советское качество, отличительная черта «русского мира», больше никому на земном шаре не присущая - так, что ли? Советская пропаганда утверждала, что именно так. Остаётся признать как факт: советская пропаганда существует у нас и по сей день.

Обратили ли вы внимание на парадоксальную, невозможную ситуацию - и, тем не менее, сегодня вполне реальную? Чем больше День Победы становится сугубо идеологическим праздником, чем больше он превращается в фундамент государственной идеологии, тем меньше слышно о нацизме как преступлении против человечества и о победе над ним как о спасении земной цивилизации. «Русскому миру» нет никакого дела до земной цивилизации. «Мы победили, они (немцы. - Б.Б.) проиграли, мы оказались сильнее», - говоря это в эфире «Большой политики» 29 апреля, Сергей Поярков очень точно воспроизвёл тональность информационного сопровождения Дня Победы.

Вот вам и все уроки войны: «Ах, как мы им накостыляли! Ах, какие мы могучие!» Вот это любование собственной силой (которая, между прочим, давно уже в прошлом) целиком и полностью устраняет из поля общественного внимания правовой, моральный, исторический, политический и все прочие действительно важные аспекты.

Хочет того официальная пропаганда или нет, а она сама, собственными руками ставит знак равенства между сталинским СССР и гитлеровской Германией. Если единственным различием между ними было то, что СССР оказался сильнее, а Германия слабее, - разве не так выходит?

Это трудно осознать, с этим трудно примириться, но День Победы превратился у нас в день отбеливания гитлеризма, в день замалчивания преступной сущности его как идеологии и как государственной практики. Происходит постоянная подмена обвинений против гитлеризма. Подмена состава его преступления. Преподносимый нам 9 мая дискурс вполне позволяет поставить Гитлера в один ряд с Наполеоном и прочими «врагами земли Русской», не делая между ними никакого различия: все они «на нас мечом пошли» и все «от меча и погибли». Этот дискурс позволяет не видеть в Гитлере и гитлеризме ничего особенного: кроме того, что «на нас с мечом пошёл», словно и не было у него никаких прегрешений. Вот таким выходит результат информационного отмежевания Великой Отечественной войны от Второй мировой, вычленения её из целостного контекста!

Вот именно в этом дискурсе «как мы им накостыляли!» только и возможны красные флаги: официальная Украина что есть сил подчёркивает свою принадлежность к тем, кто «накостылял». Если бы речь шла о победе человечества и человечности над бесчеловечной идеологией нацизма, красные флаги были бы ни к чему: в мире множество флагов, и все они символизируют победившие нацизм Объединённые Нации. Пусть даже вклад СССР в эту общую победу добра над злом был решающим.

Накануне Дня Победы неоднократно приходилось читать и слышать: СССР, мол, победил с красными флагами, ну как же без них в этот день? По такой логике, улицы городов Индии должны 8 мая расцветать флагами Великобритании: именно под этими флагами сражались и побеждали многие и многие индийцы! Ну а индийское освободительное движение - чего греха таить - в определённый момент возлагало определённые надежды на Гитлера: враг моего врага - мой друг. Надежды эти, впрочем, растаяли, только лишь стало понятно, что такое Гитлер. Но были ведь, были! Так что индийские «буржуазные националисты», по логике наших «интернационалистов» - тоже те ещё были деятели!

Из года в год 9 мая превращается у нас в некий идеологический Хеллоуин, когда оживают исторические привидения и исторические стереотипы. И на этих стереотипах пропаганда бессовестно играет. «Спроси у американских школьников, что такое Брест, и они ответят: порт во Франции», - не без возмущения прозвучало в ходе радиомоста с Минском. Да, Брест - это действительно город и порт во Франции. Что же, французы должны были немедленно кинуться его переименовывать? Вот если бы американских школьников спросили о белорусском Бресте или о Бресте в контексте Второй мировой войны - ещё неизвестно, какими были бы ответы.

Да, кстати: многие ли украинские и белорусские школьники знают хоть что-нибудь о событиях Второй мировой войны, происходивших вне театра военных действий армии СССР? Многим ли нашим школьникам что-нибудь скажет, например, название Эль-Аламейн? Так чем же на самом деле знания американских школьников хуже знаний наших? Не с примером ли бездоказательного утверждения мы столкнулись?

Опять же, смотря каких школьников. Как-то один знакомый журналист побывал в Австрии. «Бюргеры бездуховные! - плевался он по возвращении. - На улицах Зальцбурга - представляете, самого Зальцбурга! - на книжных раскладках партитуры Моцарта не найдёшь! Не продаются там они, никому не нужны!» Зайти в книжный, а ещё лучше в нотный магазин обличителю и в голову не пришло. «Их дети учат историю по книжкам комиксов!» - не унимался он, так и не посмотрев, для детей какого возраста предназначены эти комиксы, и учат ли историю, хоть какую-нибудь, в таком возрасте наши дети.

Ещё подобный пример: милая интеллигентная женщина переехала из Донецка в Киев. Много лет она возмущалась: «В Донецке люди вежливые и предупредительные, а в Киеве злые и вредные!» Только вот жила она в Донецке в самом центре - три минуты ходьбы до площади Ленина что от дома, что от работы - и нигде, кроме центра, не бывала. А в Киеве поселилась на Борщаговке.

Вот это постоянное сравнивание «нашего профессора с "американо-европейским" дворником» - естественно, не в пользу «американо-европейцев» - не оно ли в том или ином виде становится лейтмотивом всего информационного сопровождения Дня Победы? Разве не манипулирование стереотипами, не эксплуатация пробелов в знаниях?

Оно ведь, по сути, унижает ветеранов! «Праздничная» пропаганда прямым текстом заявляет: если убрать идеологические подпорки и фактологические натяжки, если разрешить свободный обмен мнениями и не называть оппонентов априори фашистами, то от подвигов ветеранов не останется и следа. «Подвиги ветеранов - на самом деле дутые!» - внушает наша пропаганда; сами по себе, без манипуляций и натяжек, они не заслуживают ни уважения, ни поклонения.

Вслед за советской властью наша инерционно-постсоветская пропаганда совершает чудовищный по своей жестокости акт: она отбирает у ветеранов их Победу, присваивает её себе (то есть государству - правопреемнику СССР), прославляет само себя, государство, и с барского плеча милостиво дарует ветеранам объедки славы.

Из той же серии ещё один популярный стереотип, который озвучивают, не задумываясь: «Побеждённые живут лучше победителей». Констатация этого факта стала уже штампом. Но почему, собственно, побеждённые должны жить непременно хуже победителей, да ещё и через 66 лет после войны? Если это была Великая Отечественная война, то разве об обогащении шла речь? Повторяя этот штамп, мы убеждаем себя в двух тезисах. Во-первых, в том, что война - это надёжный способ «повышения материального и культурного уровня жизни народа». Помните популярное в советские времена убеждение: война была полезной для СССР, поскольку подняла его технологический уровень? И, во-вторых, что нужно было тогда, в 1945-м, вывезти из Германии всё до последнего гроша, а теперь лежать на печи и счастливо проедать это богатство. Эта вот альтернатива «победители - побеждённые» не позволяет взглянуть на вещи реально: экономическая политика послевоенной Германии была несравнимо более эффективной, чем политика СССР, а теперь Украины. И война тут ни при чём. Российская политика «подсаживания Европы на газовую иглу» - в сознании россиян она не что иное, как «восстановление исторической справедливости»: пусть, мол, обидчики теперь поработают на Россию. Но это Россия. А Украина, копируя российский дискурс, на какую иглу собирается подсаживать Европу? Как она предполагает в будущем доить её?

УПА... В этом году, как никогда, о ней было слышно нечасто и почти исключительно в негативном контексте. «Нюрнбергский процесс осудил националистов. Ну, не их конкретно, но таких, как они», - вот это чаще всего и был «непоколебимый» аргумент. Хотелось бы посмотреть на суд, который выносит обвинения не адресно, а скопом, «таким, как они». На одном из интернет-форумов прочитал и вовсе «блестящее»: «В 1941 году УПА доносила немцам в Киеве о спрятавшихся евреях!.. Ну, пусть тогда УПА ещё не было, но вот такие в неё и вступали!» Не такого ли уровня дискуссии об УПА превалируют сегодня? Не они ли формируют общественное мнение?

«Большая политика», 29 апреля. Реплика Пояркова о том, что если с немцами - ветеранами «Вермахта» произошло примирение, то почему его не может быть с ветеранами УПА? Ответ: немцы были просто противниками, мы победили, они проиграли. А бойцы УПА были предателями; с предателями примирения не бывает.

Никто из обличителей УПА не сказал, а никто из защитников УПА не спросил: кого же предала она? По состоянию на 22 июня 1941 года жители Западной Украины были гражданами СССР менее двух лет. Территория, на которой они жили, отошла к СССР вследствие военных действий, а не в результате свободного волеизъявления населения. Предписанного международным правом права оптации, то есть права свободного выбора - вступать в гражданство СССР или не вступать, западным украинцам никто не предоставлял. Гражданство СССР было навязано им принудительно. Не говоря уже о бойцах УПА - жителях Закерзонья, которые вообще не были гражданами СССР. Так кого же они предали?

В военном и юридическом смысле предательством (изменой) называется сознательный переход на сторону врага. Доказан ли факт союзничества УПА с Германией? Интересно как получается: не имеет значения, воевала ли УПА в союзе с гитлеровцами или не воевала - а всё равно предатели!

Тезис о «предательстве» УПА, относительно новый (раньше УПА была «врагом», но не «предателем»!), на самом деле несёт очень важную идеологическую нагрузку. Нет, дело не только в том, что всё более очевидной становится политика официального Киева, направленная на отталкивание, отторжение Галичины от остальной Украины. Тезис о предательстве УПА ставит знак равенства между сопротивлением и государственной изменой. Он внушает украинцам: нелояльность к центральной власти является предательством. Гражданские протесты - это тоже предательство. Украинцам внушают средневековый постулат: государство - это власть; граждан нет, есть подданные власти. Может, недаром вслед за российскими в наших СМИ и в нашей переводной литературе всё реже можно встретить слово «гражданин» и всё чаще - слово «подданный»: «подданный США», «подданный Франции», «германское подданство»? А это ведь совсем не синонимы!

Да, УПА воевала против Сталина. Ещё одно навязываемое нам торжество примитивной бинарной логики: «против Сталина» = «за Гитлера». Не случайно в эфире «Шустер live» 6 мая на вопрос школьникам: «Чем была Армия Крайовая?» один из вариантов ответа был таким: «Пособниками нацистов». Они тоже боролись против Сталина, и в СССР их тоже преподносили «пособниками Гитлера». Поддерживая бинарную логику по-советски, пропаганда хочет, чтобы и сегодня всех тех, кто осуждает Сталина и видит в нём преступника, а никакого не «эффективного менеджера», приравнивали к фашистам. Чтобы и сегодня Сталина можно было только боготворить, а перед всем, что он делал, - преклонять головы.

...Совместный с Россией учебник истории, о котором вели речь в ходе радиомоста с Россией... Да при чём тут вообще День Победы? При чём тут ветераны, при чём тут их доблести, подвиги и слава? Делать этот учебник истории центром внимания в День Победы, как это было в радиомосте с Россией, - не кощунство ли? Не подмена ли события - причём подмена грубая, топорная? Но разве не на подобных приёмах строится у нас вся связанная с днём Победы официальная пропаганда? И разве в целом она - не кощунство?