Начало 2011 года на телеканале «Интер» должно было бы ознаменоваться подарком для любителей качественного телекино. На фоне бесконечного мыльно-криминального месива начался показ сериала «В лесах и на горах», снятого по добротной литературно-исторической основе - эпопее российского классика ХІХ века Павла Мельникова-Печерского. (Производство кинокомпании Star Media, Россия-Украина, 2010, режиссер Александр Холмский, продюсеры Виталий Бордачев, Влад Ряшин). Заметим, что показ на «Интере» начался параллельно с демонстрацией сериала на канале «РТР-Планета», при этом «Интер» запустил по одной серии в не слишком смотрибельное время - 18.10, а РТР - по две и в 21.15.

Автор не первого и даже не второго ряда, Печерский - скорее беллетрист-этнограф - подал в своих четырех томах колоритную картину нравов заволжского купечества и раскольничьего духовенства, обильно сдобренную фольклорными и языковыми изысками. В отличие от уникальных персонажей Лескова или Островского, его герои - скорее характеры-типы, слегка идеализированно-утрированные. Таковы два главных персонажа первой и второй части эпопеи «В лесах» - положительный хозяин, отец и купец Потап Чапурин, который души не чает в своей дочери, своенравной Насте, и купец-самодур Макар Масленников, прямо из-под венца отбирающий у собственного сына Евграфа красавицу-невесту. Дальнейшие перипетии отношений героев также вполне соотносимы с фольклорно-беллетристической традицией: тут и тайный роман Насти с простым работником Алексеем, и исчезновение Евграфа, и бегство его бывшей невесты Марии после смерти жестокого мужа в лесную раскольничью обитель, и сложные отношения ее настоятельницы матери Манефы с непутевой дочерью-послушницей и т. д. Словом, авторы сериала имели вдоволь материала для создания добротной захватывающей истории из старинной жизни. И первые две серии это подтвердили: небедные декорации, колоритные костюмы, яркая игра двух отличных артистов старой школы в центральных ролях купцов-отцов - Владимира Гостюхина и Игоря Костолевского, и во всю старающиеся соответствовать их уровню молодые Ольга Арнтгольц (Настя) и Юлия Снигирь (Мария), Алексей Воробьев (Алексей) и Артем Михалков (Евграф).

А дальше - слом впечатления: видимо, режиссер Александр Холмский испугался недостатка динамизма и увлекательности для «среднего зрителя», и вот уже пресловутое «по мотивам» переходит в абсолютно вольное перекраивание литературного первоисточника: а что с ним церемониться, все-таки не какой-нибудь «Идиот». Если Достоевский писал целый роман, чтобы объяснить, почему в общем-то добрый молодой человек убивает топором старушку, а растлитель малолетних вдруг кончает с собой, оставляя состояние сиротке, то авторы сериала «В лесах и на горах» такими художественными проблемами не заморачиваются. Каждые 5 минут в фильме - точь-в-точь как в обычном сериальном мыле - ошеломляющий поворот сюжета или метаморфоза героя, в жертву которым приносится не только какая бы то ни была логика характеров и событий, но и всякий здравый смысл. И тут уж не только начинающая Юлия Снигирь не в состоянии актерски оправдать страсть своей героини к отцу-тирану Масленникову, которая мгновенно вспыхивает вместо любви к сыну, но даже многоопытный Игорь Костолевский выглядит нелепо в сцене внезапного предсмертного покаяния своего героя. Бледноватый и без того Евграф в исполнении Михалкова-младшего (выживший после мнимой смерти по той же заезженной сериальной «логике») до конца истории и вовсе превращается в «ни рыбу ни мясо», а никак не в героя-любовника. Но на него не тянет и красавчик-приказчик Алексей (Воробьев): у Печерского - хитрый выскочка и альфонс - а в сериале какой-то ванька-встанька, с глуповатой улыбкой волочащийся за всеми героинями подряд. Более или менее достоверными и в рамках изначально заданного образа остаются Гостюхин-Чапурин и Настя-Артнгольц - и то лишь в силу того, что их персонажей меньше всего касается «фантазия» авторов сценария «В лесах и на горах» Владислава и Марины Романовых.

Но дальше - больше: наиболее радикально авторы сериала разделываются с особенно дорогой для Мельникова-Печерского сюжетной линией, связанной с раскольничьими скитами за Волгой, с их старообрядческим бытом и традициями, кондовой святостью и намертво переплетающимся с ней пороком, как это свойственно национальной ментальности. Если у Печерского фигурирует хитрый игумен отец Михаил, промышляющий изготовлением фальшивых денег, то в сериале этот игумен (Алексей Горбунов) превращается в настоящего «пахана» с наколкой, скрытой под широким рукавом рясы (умилительно подчеркнутая оператором деталь!). И руководит он настоящим разбойничьим гнездом-скитом мнимых монахов, которые грабят и убивают мирных персонажей истории не только в лесах и на горах, но и на городских улицах чуть ли не средь бела дня. Таким образом, тщательно углубленная авторами сериала тема добрачного разврата в купеческих семьях и женских обителях (неужто так ни одна из купеческих дочерей-затворниц и не выходила замуж невинной?!) дополняется криминально-полицейской составляющей, которая к середине фильма почти вытесняет мелодраматическую. Что ж, видимо, сериальные российско-украинские производители - а по их мнению и зрители - уже не мыслят ни единого сюжета без кровищи, допросов, подозреваемых, тайных операций и агентов. И если в сценах любовно-бытовых язык персонажей «В лесах и на горах» еще кое-как стилизован под купеческую старину, то в криминальных - персонажи в униформе говорят тем самым отвратительным сленгом всех современных российских «убойных отделов».

Тут надо подчеркнуть: никто и не ожидал от сериального формата адекватного воспроизведения на телеэкране громоздкой, отчасти уже музейной эпопеи Мельникова-Печерского. Но ведь Би-би-си, к примеру, давно превратило в отдельный тренд сериальные адаптации огромного пласта английской классической литературы - романов Джейн Остин, сестер Бронте и т. д. Соль этих произведений - та же самая «широкая картина нравов эпохи», яркие характеры-типы и обусловленный ими ненавязчивый морально-психологический сюжет и, наконец, исторически-бытовой колорит - остается солью и сериальных переложений. И именно этими качествами они привлекают отдельную, но довольно широкую телеаудиторию. Роман же Печерского, обладающий ровно такими же качествами и возможностями, из-за жажды рейтингов и барышей был превращен своими телеадаптантами в ущербный лубочно-криминальный гибрид - к вящему разочарованию большинства телезрителей, между прочим, о чем свидетельствует масса отзывов на интернет-форумах.

Это еще более прискорбно, если вспомнить, что даже в далекие совковые времена именно купеческая тема, искусно замешанная отнюдь не только на марксизме, но и на мистицизме с фрейдизмом, стала золотой жилой для авторов таких шлягеров, как «Угрюм-река» или «Приваловские миллионы». А в совсем уж недавнем прошлом - несколько телесезонов назад - Юрий Мороз со своей «Пелагией и белым бульдогом» продемонстрировал, как можно в сериале на криминально-детективной основе сохранить и достаточную «правду характеров», и достоверный исторический колорит эпохи, не говоря уже о соответствии беллетристическому первоисточнику.

К сожалению, очень грустное впечатление в последние годы вызывают большинство теле- и кинопереложений классики (за немногими счастливыми исключениями). Уже давно живя на проценты со своего главного культурного «золотого запаса» - российской классической литературы ХIХ и ХХ веков - производители сериалов рискуют окончательно его обесценить благодаря новейшим экранным адаптациям.