Чтобы закончить описание нашей специфической политической системы, которое мы провели в двух предыдущих заметках (часть 1 и часть 2),  определим место, которое занимает в ней президент. Коль скоро законы и прочие нормы являются в ней инструментами, степень манипулирования которыми зависит, прежде всего, от статуса, то для поддержания системы в равновесии необходима фигура, которая бы принимала окончательные решения в конфликтных случаях и определяла некие общие правила отношений внутри системы.

Такая фигура должна иметь рычаги воздействия на ситуацию, но в то же время - и это самое главное, - сама не должна принимать активного участия в процессе. Такой фигурой и является украинский президент. Идеальным вариантом для поддержания системы были полномочия Кучмы, о которых так теперь все тоскуют. Заметим, что хотя политреформа лишила президента многих возможностей, наша «аэлита» крайне нуждается в такой должности, о чем свидетельствуют события с досрочными выборами 2007 года, итогом которых стало усиление влияния президента без какого-либо изменения его формальных полномочий.

Даже если все не так

Допустим, все теории, которые автор пытается внушить читателю, не верны. Все равно, даже с точки зрения обывательских представлений о политике, в которых президент, как главный чиновник в стране, может вытворять что угодно с другими чиновниками, будущие выборы не имеют большого смысла.

Действительно, формальные полномочия президента ограничены конституцией. Иначе говоря, первое, что должен сделать президент, это изменить конституцию таким образом, чтобы развязать себе руки. Для этого, так или иначе ему необходимо конституционное большинство в Раде. Задача, скажем так, трудно реализуемая во всех возможных вариантах.   

Однако, главное даже не это. Главное - специфика должности президента, которая состоит в том, что он является представителем большинства избирателей. Большинство - вещь консервативная по определению. Вообще говоря, демократические государства самой своей природой не предназначены для проведения радикальных изменений. Они предназначены для поддержания баланса и стабильности, все развитие и все изменения в идеальном случае проходят в самом обществе. В истории, конечно, были случаи, когда демократически избранные лидеры были крупными реформаторами. Но это случалось тогда, когда большинство, представителями которого они являлись, само имело общее представление о содержании и направлении необходимых изменений. Президенты и премьер-министры реализовывали те изменения, в которых существовала осознанная хотя бы частью общества необходимость. Думаю, не будет преувеличением сказать, что надежды украинского избирателя прямо противоположны. Нашему избирателю не нужны реформы, а нужен «хороший» президент, который сам должен знать, что этому избирателю необходимо и который сам все за него сделает.

Что происходит?

Нужно сказать, что близкие к истерике ожидания избирателя, выливающиеся, в итоге, в потребность в «хорошем» президенте, имеют вполне объективные причины. В любом обществе есть неписаные правила, благодаря которым оно и существует. Когда эти правила изменяются, случаются кризисы, а когда они разрушаются - разрушается и общество. Эти правила часто называют «общественным договором». Полное содержание этого договора, конечно же, невозможно формализовать, однако, некоторые основные принципы доступны осознанию и формулированию.

Украинский общественный договор основан на непотизме, коррупции и паразитировании. Его основой являются своего рода «равные коррупционные возможности» для всех членов общества. Каждый может стать начальником, если ему это удастся. Важнейшей частью этого договора является риск. Больший статус и большие возможности должны быть связаны с большим риском - так считает наше общество и с этим до недавнего времени была согласна и «аэлита». Очень хороший пример здесь - отношение к депутатской неприкосновенности, которое является ни чем иным, как завистью. Депутаты выглядят своего рода «нарушителями конвенции», они на законных основаниях имеют «льготы» от риска. Интересно, что все прекрасно понимают, что реальной «неприкосновенностью» обладает любой начальник. Однако, это обстоятельство «прощается» начальникам, так как, все-таки, всякое может случиться и на каждого начальника найдется еще больший начальник. Депутаты, большинство которых в реальности имеет власти куда меньше иного начальника, выпадают из этого правила и потому вызывают такую ненависть.

В общем, мы переживаем ситуацию, когда общественный договор начинает меняться. Происходит это по многим причинам. Истощаются возможности для паразитирования. Граждане всеми силами стараются минимизировать давление антирынка. Мало-помалу развивается гражданское общество, которое неожиданно для всех показало себя в 2004-м году. Наличие конкурирующих группировок начальников вынуждает поддерживать гласность, которая тоже несовместима с существующим общественным договором. И, наконец, среди «аэлиты» давно существует желание «закрыться» от прочего народа, закрепить свое состояние и уменьшить риск. Заметим, что это абсолютно объективная тенденция - в условиях исчерпания ресурсов общества, коррупция становится дороже, а «равные возможности» становятся неравными.

Именно эти изменения и, прежде всего, желание «аэлиты» нарушить договор и ликвидировать равные возможности и вызывают  «волнение в народе».     

Что может президент? Принцип меньшего козла

Итак, если все-таки поверить в теории автора, то на вопрос «что может президент?» можно ответить следующим образом. Новый президент может либо играть роль арбитра, либо пытаться стать главным игроком на политическом рынке. Это две совершенно разные стратегии. Роль арбитра не предполагает некой постоянной активности и «реформ». Роль главного игрока, напротив, предполагает проведение активной политики. Что мы получим  в результате реализации этих стратегий? В первом случае ничего не изменится. Мы увидим хорошо знакомую картину. Второй вариант куда более опасен. Напомню, что в классическом случае вертикальные иерархии государства обслуживают горизонтальные связи общества. В нашем случае государство и общество тесно переплетены, это почти одно и то же. И вертикальные - формальные иерархии государства, и горизонтальные связи имеют одно и то же происхождение, они неразрывно связаны друг с другом и зависят друг от друга. Иначе говоря, президент, которому удастся получить необходимую власть для «наведения порядка» и которому придет в голову идея его «наводить», потянув за формальные полномочия разрушит весь тот «неформал», который нарос на них за долгие годы.  

Это может быть хорошо только в одном случае - когда изменения формальных полномочий состоят в их уменьшении либо ликвидации. То есть, когда государству дается команда «не делать». В этом случае, неформальные отношения либо исчезают, либо переходят в ведение гражданского общества. Но у нас же все хотят как раз «делать» - и население, и кандидаты в президенты.

Чем  большую активность развернет президент, тем больший ущерб он нанесет своим избирателям. Бюрократическая машина, части которой президент-активист будет таскать с места на место, будет занята только одним - восстановлением своих возможностей на новом месте. Разумеется, за счет избирателей.

Особенно опасно здесь то, что причины и следствия в такой ситуации малоочевидны для ее жертв и участников. То есть, плачевные результаты активности всегда будут вызывать потребность в еще большей активности и надежды на то, что она может изменить ситуацию к лучшему.

В результате, мы можем быть отброшены на многие десятки лет назад. Дело может закончиться авторитаризмом, а в случае Украины с ее внутренними противоречиями, отсутствием ресурсов и странными соседями, такое развитие может вообще привести к катастрофе.

Единственным реальным выходом из ситуации является быстрое развитие гражданского общества, появление и укрепление независимых горизонтальных связей. Никакой президент не в состоянии помочь этому процессу, единственное, что он может сделать - это не мешать ему.

Поэтому, с точки зрения принципа меньшего козла, оптимальный кандидат в президенты - это тот, кто ограничится ролью арбитра. Это даст нам какие-то надежды и перспективы.