Из всех политических ток-шоу, запущенных на украинском телевидении, я смотрю только «Шустер live». Специально включаю телевизор в 19:30 с понедельника по четверг и в 21:30 по пятницам. «Свободу слова» на ICTV, а уж тем более «Свободу на Интере» не смотрю принципиально, поскольку убеждена, что подобного рода проекты должны быть руководимы только тем, кто их задумал и воплотил в жизнь. Но включаю я телевизор в указанное время только потому, что, как не равнодушный к судьбам страны гражданин, хочу получить новую пищу для размышлений.

 

Да, долгое время мне (и, думаю, не мне одной) казалось, что альтернативы Савику Шустеру на отечественной телеарене нет и не может быть. Его профессионализм в подборе тем и умении повернуть дискуссию в нужном направлении, при этом в течение часа или даже четырех оставаясь практически «невидимкой», достойны только зависти его украинских коллег. Подборка новостных сюжетов с различных, в том числе и зарубежных, телеканалов, прямые включения из «горячих» точек, общение по сателлиту с заграничными экспертами и ньюсмейкерами, социально ориентированные вопросы населению («задерживают ли вам зарплату?» или «экономите ли вы на питании?») – все это, безусловно, делает программу Шустера неповторимой, поднимая ее уровень на несколько порядков над «Подробностями», «ТСН», «Пятью копейками» и прочими потугами украинских тележурналистов заниматься политической аналитикой в эфире.

 

Но с некоторых пор я начала задаваться вопросом: а какова конечная профессиональная мотивация этого автора «самой свободной программы в стране»? Или, иными словами, на какую таргет-группу нацелен каждый эфир этого искрометного импровизированного лайва? Савик не устает повторять, что борется за рейтинг, как не устает напоминать, что сидящая в студии аудитория – это микромодель страны, намекая тем самым на то, что внестудийная аудитория программы – вся Украина целиком.

 

Тем не менее, подбирая для дискуссий действительно глубокие и достойные всестороннего анализа темы (такие как участь украинских моряков, плененных на «Фаине», или, как в прошлую среду, 28 января, значение персоны Дмитрия Фирташа в российско-украино-европейских газовых войнах и подлинность докладного письма Виктора Пинзеника Юлии Тимошенко, выложенного на сайте «Экономической правды», с которым мог ознакомиться только подключенный к инету все еще относительно небольшой процент населения), все декорации ток-шоу своего имени Шустер строит согласно совершенно иным законам. Он хочет рейтинга. Отсюда – голосование по животрепещущим для населения вопросам посредством звонков в студию, приглашаемые практически на каждый эфир деятели культуры, певцы и музыканты, специфические юмористические импровизации Петра Маги, бескомпромиссное завоёвывание акустического пространства Мустафой Найемом и его вопросы, срывающие аплодисменты в студии.

 

При этом Савик хочет, чтобы его шоу смотрели как домохозяйки и трактористы, так и владельцы крупного капитала и даже интеллигентская прослойка. Да, формат подобран со вкусом, и каждый «лайв» я начинаю смотреть с неподдельным интересом. Но заканчиваю чаще всего – с разочарованием. Допустим, Шустер понимает, что основная таргет-группа, на которую ему необходимо опираться, – это активные, думающие, ответственные граждане среднего возраста, желающие получить вменяемый анализ событий, происходящих в стране. Что они получают на выходе?

 

Последний выпуск программы уходящего 2008-го Савик разделил на две половины: первая была посвящена евпаторийской трагедии, где накануне праздников взорвался жилой дом, вторая – «выборам самого свободного политика года». Как минимум недоумение вызвала«подборка» дюжины «самых свободных» – в ней, конечно же, оказались Нестор Шуфрич, Анна Герман, Михаил Чечетов, Евгений Червоненко, Леонид Черновецкий… Ведущий, правда, пояснил, по какому принципу редакция отбирала политиков – они получали «баллы» за наиболее броские и неординарные высказывания в эфирах того же «Шустер лайва». То есть, круг кандидатов изначально был искусственно сужен, а потому выборка никак не могла являться репрезентативной. Однако это еще полбеды.

 

Все произнесенные в первой половине программы дельные и «искренние» слова были сведены на нет во второй ее половине. Проговорив, что страна стала без преувеличения опасной для жизни простого человека, что инфраструктура изношена на 80%, что из принятого на 2009 год бюджета на функционирование Конституционного суда будет выделено в разы больше средств, чем на каждый районный суд, а на обеспечение деятельности президента страны – в разы больше, чем на помощь инвалидам, оснащение больниц и прочие социальные статьи, дюжина «свободных» политиков перешла к состязанию за преданность массы.

 

Ведь вроде бы и ясно было каждому, что такие «выборы» – только шоу, а все-таки приглашенные в студию с родственниками политики волновались, как дети, вызываемые на дебаты с избранным путем жеребьевки оппонентом. В шести мини-дебатах неизменно побеждал именно тот, кто агрессивнее занимал акустическое пространство и подбирал более эффектные фразы демагогического характера. К примеру, Анна Герман в дискуссии с неопытной Натальей Королевской из БЮТ заявила, что не может голосовать за бюджет, в котором на питание одного пациента больницы предусматривается 66 копеек в день. Мама госпожи Королевской возразила на это, что три года назад, когда лидер Партии регионов был у власти, на питание одного пациента больницы в городе Луганске предусматривалось 32 копейки в день. На что находчивая Анна Герман выдвинула следующий аргумент: «66 копеек сегодня и 32 копейки три года назад – не одно и то же». Но аудитория не осознала всей степени цинизма подобных фраз, и Герман все же «обыграла» Королевскую, тем самым преподав своим коллегам урок «отработки» эффективных полемических приемов. Ведь содержание проговариваемых политиками в эфире фраз, как оказалось, вообще не имеет значения для голосующей аудитории.

 

Все четыре часа последнего «Шустер лайва» 2008 года я наблюдала почти не отрываясь, чего со мной уже давно не случалось при просмотре телепродуктов от Савика. Но, выключив телевизор в половине второго ночи, я не могла избавиться от ощущения, будто только что вышла из сеанса гастролирующего гипнотизера. В час сорок ночи я уже не могла рационально объяснить себе, почему последние два часа посвятила созерцанию этого навязанного мне циркового представления, как не могла ответить на вопрос: неужели, устраивая такие вот цирковые представления, Савик Шустер просто гонится за рейтингом?

 

Показательным в этом смысле стал и эфир четверга, 29 января. В студии был всего один гость – спикер парламента Владимир Литвин. Каждая следующая фраза господина Литвина только укрепляла в мысли о том, что спикеру предоставили 50 минут предвыборной агитации или политического самопиара в прямом эфире. Один из троих человек в стране, наделенных самыми высокими полномочиями, Литвин констатировал, что в период кризиса необходимо говорить только правду, после чего начал сыпать перлами: «Печатный станок давно уже включен», «От 60 до 95% доходов семей идут на пропитание», «Мы в условиях кризиса начинаем нагнетать катастрофизм, а нам нужно сказать, что мы будем делать», «Живем по принципу: законы пишутся для дураков, для умных – примечания», «Зарплата депутата, министра должна составлять 4-5 минимальных окладов», «У нас, помимо политического и экономического, самый страшный кризис – кризис доверия», «Все действующие политики уже были у государственного руля, то есть у кормушки»…

 

Для любого, даже не самого профессионального и опытного журналиста очевидно, что на каждой подобной фразе интервьюируемого политика необходимо прерывать, поскольку фразы такие могут себе позволить либо абсолютно незаангажированные эксперты, либо те же политики – но исключительно в рамках предвыборной кампании. Если же прервать не получилось, необходимо хотя бы использовать такие «проговорочки» для формулирования неудобных политику и не ожидаемых им вопросов. Только так можно заманить политика на свое поле, заставляя его «сбиться с заданного ритма», начать говорить по сути и хотя бы полуправду. К примеру, когда спикер четко обозначил любой государственный пост как «доступ к кормушке», нужно было как минимум вспомнить, что сам Владимир Михайлович получил доступ к ней еще в далекие кучминские времена, и раз так, то готов ли он лично отказаться от своей сегодняшней должности и всех регалий, ну хотя бы от звания Героя Украины? А ведь Мустафа Найем любит задавать такие вопросы, а Савик Шустер любит наблюдать за тем, как Мустафа такие вопросы задает.

 

Но Литвина не только не прерывали. Сложилось впечатление, что задаваемыми вопросами ему только помогали держать взятую с первых минут эфира ноту. Даже вопрос Мустафы: «Если бы у вас была воля, вы бы уменьшили свою зарплату?» – оказался только на руку спикеру. Он признался, что «искупает свой грех» регулярной помощью нескольким детским домам, и буквально на днях оставил в одном из детдомов сумму, равную трем своим месячным окладам.

 

Дальше – больше. Маргарита Сичкарь инициировала, а Евгений Киселев поддержал разговор о том, что страна может недооценивать политический потенциал господина Литвина. А между тем в столь непростой период стране нужен именно такой лидер – «спокойный, взвешенный политик, не замеченный в политических дрязгах». Это говорил хроникер Савика, более того – не кто-нибудь, а сам Киселев! Владимир Михайлович, естественно, скромно молчал. Но молчал не только он, а и Савик Шустер. Ни на одной из упомянутых фраз он даже не пытался прервать ни спикера, ни своих хроникеров. Единственное возражение у него вызвала сентенция о перспективе снижения депутатского и министерского заработка – он резонно заметил, что в таком случае чиновники и законодатели будут вынуждены снова искать внебюджетные источники дохода.

 

Рискнуть ли предположить, что, все-таки опираясь на определенную нами таргет-группу, Шустер надеется: именно она сможет по достоинству оценить столь тонкий юмор? То есть не только понять, чем занимаются в студии приглашенные политики, но и расценить деликатное молчание ведущего не как игру на чужом поле, а как тонкий намек вроде «имеющий уши да услышит»? Однако предположение это вряд ли верно, поскольку, как заявлял неоднократно сам Савик, его официальная таргет-группа – вся страна. Но ведь вместо незаангажированной аналитики и хорошей пищи для ума подкованный наблюдатель получает в сухом остатке лишь цинично навязанный цирк, а среднестатистический зритель – очередную порцию скрытой политической рекламы, только еще больше дезориентирующей его в массе малокачественных и малодостоверных, зато разносторонних мнений и комментариев. Без сомнения, страна уже «втянулась», но ведь не для того же, черт возьми, мы включаем телевизор, чтобы послушать 50-минутный «легкий треп» главного представителя законодательной власти, перемежаемый не очень свежими анекдотами? Нам нужны ответы на насущные вопросы. И профессиональный долг журналиста заключается в том, чтобы помочь нам эти ответы получить.

 

Итак, основной вопрос можно сформулировать тремя способами: на чьем поле играет «Шустер live», или в чем полагает миссию этой программы ее основатель, или почему Савик Шустер молчит? Ведь если погоня за рейтингом еще объяснима и причины ее для всех очевидны, то игра журналистов на, откровенно говоря, чужом им поле попахивает отработкой чьего-то заказа.