На канале СТБ в разгаре трансляция седьмого сезона «Х-фактора», который во всех смыслах можно назвать экспериментальным и в некотором роде революционным. Как минимум потому, что за семь лет это, видимо, самый скучный, пресный и несмешной сезон талант-шоу. По крайней мере, складывается такое впечатление после этапов кастинга, тренировочного лагеря и двух прямых эфиров. Обычно самые непредсказуемые и яркие — это как раз этапы кастингов. Но в этом году и кастинги не запомнились ничем. И в первую очередь благодаря обновленному составу жюри.

Конечно, Кондратюк, Соседов и их сменяющиеся коллеги тоже не были обладателями образцового чувства юмора, утонченными интеллектуалами или скандальными прожженными циниками — но их хотя бы местами было интересно слушать. В новом составе нет ни одного яркого спикера — Константин Меладзе, понятно, человек интересный, с большим опытом в шоу-бизнесе, но обычно воздерживается от резких или саркастических высказываний. Допустим, один такой человек в жюри обязательно нужен: мудрый, взвешенный и знающий индустрию изнутри. Но три остальные должны быть шоуменами, со своими ролями, пусть даже позой — собственно, как и участники шоу, которых выбирают по типажам. А в этом составе жюри, кроме Меладзе, нет ни одного человека, умеющего внятно выражать свои мысли — не то что устраивать провокации, пикироваться с коллегами или, что немаловажно, чему-то научить подопечных.

Вот Данилко, например, все нравятся — просто все, но при этом он все время недоволен их образами, ему практически во всех выступающих не хватает новизны. Кроме того, в основном он сосредоточен на мониторе — Данилко плохо видит, ему установили специальный маленький экран на столе — и поэтому он постоянно сидит с печально поникшей головой. Остальные два члена жюри — Юлия Санина и Антон Савлепов — еще менее энергичные. Санина просто умеет красиво улыбаться, и еще периодически говорит по-украински — в отличие от остальных ее коллег по судейским креслам. Савлепов же говорит по-русски, и так формулирует свои мысли, что при всех отдельно понятных словах смысл в предложении все равно не появляется. Например, комментируя выступление Любомира Лотоцкого, официанта из Одессы, который пел магомаевскую песню «Синяя вечность», заявил: «Я наблюдал за тем, как вы, всем своим выражением, выводили ровным строем батальон своего голоса навстречу морскому прибою». Выводил выражением? Ровным строем? Батальон голоса? Конечно, человек, исполнявший текст про белую стрекозу любви, склонен к смелым метафорам. Но не до такой же степени.

Шутки Савлепова тоже малопонятны — даже зрителям в зале, которые обычно смеются организованно, по взмаху руки ассистентов. В одном из эпизодов кастингов на сцену вышел дуэт «Сан-Тропе», не очень убедительно изображающий пейзан из Полтавы. Говорили они на выдуманном ими самими суржике, который казался им забавным, выступали в тренировочных штанах и вьетнамках на носки. Выступление скорее было похоже на комический номер — ребята читали реп про «нельогку жизнь у селові», использовав в качестве музыкального сопровождения Baby If You Give It To Mе. Получалось у них довольно складно. Когда номер закончился, Савлепов решил уточнить у одного из участников дуэта, что в сумке, которую тот принес с собой. Конкурсант ответил — ха-ха-ха — что это «борщ, в банке налит». В зале посмеялись. Тогда Савлепов, продолжая веселить публику, еще раз уточнил: «Борщ? Он у тебя в банке — или просто так, в сумке?» Парень не растерялся, и ответил: «В каструле». Хотя по выражению его лица было понятно, что он несколько удивлен тем, что дважды ему задают вопрос про одно и то же.

Как выяснилось, чуть ли не главным критерием отбора участников для жюри являлись «мурашки по коже», а главным поводом покритиковать — недостаток самобытности. Особенно эффектно слова о недостатке самобытности звучат в устах все того же Антона Савлепова, участника группы, чей главный хит — перепетая песня Shocking Blue 1969 года.

Не помогли взбодрить эфиры даже фрики, которым просто полагается быть на каждом этапе кастингов. Конечно, никто не верит, что эти люди пришли сюда самостоятельно — ведь за семь лет существования шоу зрители уже давно поняли, что существует предварительный отбор участников, и просто так никого не пустят на сцену перед жюри. И что появление всех этих людей — обязанность кастинг-менеджеров. Но никакие ухищрения и попытки развеселить публику непопаданием ни в одну ноту или разговорами о женщине, которая «научилась петь, пока картошку копала», уже не помогают: во-первых, потому что такие же фрики были в других сезонах. А во-вторых, что ни говори, в Украине хорошо умеют петь многие из тех, кто доит коров, копает картошку или водит трактор — так что шутить на эту тему как-то не комильфо.

Андрей Бедняков, который теперь вместе с Оксаной Марченко ведет «Х-фактор», должен был, видимо, добавить немного живости и разбавить количество Марченко на экране — но желаемого эффекта его присутствие не принесло. За то незначительное время, которое он появляется на экране, он не сказал ничего умного, остроумного или вообще запоминающегося. Понятно, что от Оксаны Марченко ничего подобного не ждут — все просто любят на нее смотреть, наблюдая, как она переживает за конкурсантов, раздает печеньки с предсказаниями или обнимается с участниками. Судя по тому, как выглядят наряды Марченко в первых двух эфирах, они явно вдохновлены костюмами героинь из «взрослых» фильмов о приключениях Красной Шапочки и Белоснежки. Так что ее появления в эфире заранее срежессировано как отдельное шоу, которое можно и даже нужно смотреть без звука. А вот Андрей Бедняков такими формами и такими декольте похвастаться не может, так что желательно, чтобы он все-таки говорил что-то оригинальное, иначе смысл его присутствия в эфире теряется.

Так же, как потерялась и структура самого «Х-фактора» из-за массы нововведений и неожиданных решений в этом сезоне. Началось с того, что изменили правила участия в тренировочном лагере — сократили время на подготовку, что еще больше запутало участников. Продолжили тем, что отменили категории — теперь каждый член жюри отвечает за команду, состоящую из тех, кого они выбрали золотой кнопкой, и еще из тех, кого они произвольно распределили между собой по окончании этапа тренировочного лагеря. Наконец, появился «джокер»: кроме трех участников команды каждого тренера, еще одну группу продюсеры продвинули в прямые эфиры своим решением — так что всего их в первом эфире было 13. После чего, по результатам голосования, вылетели сразу два участника — оба, кстати, из команды Андрея Данилко.

Единственным безусловным плюсом нового сезона можно назвать использование авторских песен, чего раньше в «Х-факторе» не делали. Конечно, не все авторские песни хороши, но на этапах кастингов на сцену выходило много неплохих команд, у которых появилась возможность выступить перед очень широкой аудиторией. И, может быть, их услышат продюсеры, которые помогут им пробиться дальше. Но использование авторских треков уже на этапе прямых эфиров стало для участников скорее помехой, чем преимуществом: пока все поют безусловные хиты типа Рианы или Кароль, которым подпевает весь зал, на сцену выходит человек и исполняет что-то свое — понятно, что за него не будут голосовать зрители. Как, кстати, и произошло во втором прямом эфире: россиянин Константин Битеев, уже попадавший в номинацию на вылет в первом эфире, спел какую-то невнятную песню собственного сочинения о «восьми разбитых сердцах, восьми шутках» и восьми чего-то там еще — и вылетел с треском. Интересно, что еще один россиянин в проекте, Витольд Петровский, из эфира в эфир поющий длинные надрывные баллады о любви голосом Серова, в последнем эфире отчаянно фальшивил, исполняя песню Мэрайи Кэри, но даже не попал в номинацию на вылет — вот что значит хит против авторской песни.

Петровский — участник российского «Голоса», как и Севак Ханагян, тоже приехавший в Украину из России. Еще двое участников прямых эфиров — Даша Соколовская и Алексей Кудрявцев — тоже уже участвовали в талант-шоу. Соколовская пела в команде Кароль в «Голосе.дети», Кудрявцев — в шоу «Хочу к Меладзе». Так что треть дошедших до прямых эфиров исполнителей — вечно кочующие из шоу в шоу люди, профессионалы, которые хорошо поют, но чаще всего звездами не становятся. Соответственно, и выступления у них такие же — красивые, продуманные, но не зажигательные. Вся надежда на группы — в третий прямой эфир прошли целых пять команд, включая очень классный блюзовый дуэт и безумную джаз-банду The Hypnotunez, которая как раз и была джокером. Группа, надо думать, не имеет шансов продвинуться в шоу далеко, но они единственные неожиданные ребята в этом шоу. Правда, в последнем  эфире они исполняли ужасную версию песни Sing, Sing, Sing, подписанную в титрах почему-то именем Бенни Гудмена. Допустим, большинству зрителей «Х-фактора» совершенно не важно, но иногда же у экрана, пусть случайно, оказываются люди, знакомые с историей джаза — так что можно было бы и указать автора стандарта, Луи Приму, и не приписывать ее великому кларнетисту. Большинству все равно, а знатокам было бы приятно.

Будем надеяться, что в финале седьмого сезона случится масса интересного — и верные зрители дотерпят и не впадут в спячку ранее. Потому что пока самым увлекательным в прямых эфирах стало оформление бюста Оксаны Марченко и ошибки в титрах.

Фото: xfactor.stb.ua