- Вы не могли бы поместить в завтрашнем номере какой-нибудь материал про ящур, который свирепствует в стаде этого деятеля?

- Да хоть про чуму, если угодно, - отвечал Оллиэтт. - Там всего-то-навсего жалкие пять голов шортгорнской породы. Одну скотину я видел своими глазами. Она и послужит нам первоисточником.

Редьярд Киплинг, «Как голосованием признали Землю плоской»

Словно для того, чтобы явить воочию если не все, то большинство проблем современных медиа, буквально на наших глазах разворачивается катаклизм вселенского масштаба - потрясения, грозящие сокрушить ещё вчера величественную и незыблемую империю Руперта Мердока - всемирного газетного короля и супермонополиста всей англо-саксонской ойкумены от Америки до Австралии.

Падение акций News Corporation и вынужденный отказ от выкупа 61% телекомпании BSkyB; показательное отлучение всех изданий холдинга от прав эксклюзивного освещения лондонской Олимпиады 2012 года; отставки высших и самых доверенных менеджеров; отставки высоких чинов государственных и корпоративных структур - от руководителей Скотланд-Ярда до исполнительного директора компании Dow-Jones; чуть ли не ежедневно оправдывающийся (в том числе, и перед парламентом) британский премьер Дэвид Кэмерон; следственные комиссии, приступившие к расследованиям деятельности News Corporation в Англии, Австралии, США и т.д.

Комментируя происходящее с империей Мердока, Максим Соколов нелицеприятно процитировал Бабеля - «стали папашу кончать».

Медиа: общество виртуального спектакля

Понятна «политическая составляющая» разгрома News Corp: «правоориентированная» медиаимперия оказывала поддержку американским республиканцам и британским консерваторам, и теперь демократы и лейбористы стремятся выжать из скандала максимум дивидендов, компрометируя своих оппонентов «порочными связями». С другой стороны, «папаша Мердок» действительно «достал» очень многих, особенно в истеблишменте, особенно медиаперсон, частная жизнь которых регулярно освещалась на страницах мердоковских таблоидов. «Вы не проводили расследований о коррупции, а лишь писали, кто, где и с кем спит!» - рубанул правду-матку Стив Куган в телевизионной полемике с бывшим сотрудником скандального еженедельника News of the World Макмалленом.

Разумеется, средства, использовавшиеся журналистами корпорации для достижения своих жёлтых целей, и впрямь не только за гранью приличий, но и прямо противозаконны - подкуп, коррупция, несанкционированная прослушка телефонов и т.д.

Но в том-то и вопрос: почему взрыв произошёл именно сейчас? Ведь «политическая составляющая» присутствовала всегда, незаконные методы и приёмы были известны давно, и раздражение копилось многие годы, регулярно выливаясь в многочисленные, в том числе выигранные судебные иски против News Corp и её сотрудников. Несколько лет назад журналист News of the World получил срок за организацию прослушки членов королевской семьи Великобритании - но даже это не стало поводом для сколько-то серьёзных подвижек в общественном мнении.

Всё оставалось по-прежнему. Читатели газет и журналов корпорации и зрители его телеканалов исправно потребляли продукцию Мердока, удерживая его корпорацию в лидерах рынка. «Конкуренты называли его блестящим бизнесменом, спасающим сгорающие на глазах СМИ, политики его откровенно боялись», - резюмирует обозреватель New York Times, уточняя, разумеется, что было это «ещё недавно».

Долгожданным поводом для масштабных репрессий стало «всего-то» точно такое же, как и все предыдущие, прослушивание телефона Милли Даулер. Характерно, что даже имя похищенной и убитой девочки в большинстве сообщений о нынешних потрясениях империи Мердока не упоминается. Неудивительно. Милли - не медиаперсона.

Вся эта ситуация позволяет понять отношение общества как раз к ним - к персонажам истеблишмента. Они - другие, как бы не вполне настоящие, как часть виртуального пространства. То, что с ними происходит - на большом экране кинематографа или на голубых экранах ТВ, в прессе или в выпусках новостей - без разницы, всё это воспринимается как элемент игры. Специфическая часть того, что Ги Дебор полвека назад определил как «общество спектакля». И поэтому слежка за ними неутомимых папарацци, прослушка и шпионство - может, и не вполне морально, но, тем не менее, допустимо - поскольку является неотъемлемой составляющей принадлежности к «элите» и её «спектаклю».

Разумеется, всё это может раздражать и угнетать каждого отдельного «элитария»; подобные беззастенчивые действия почти всегда отвратительны, иногда даже губительны (достаточно вспомнить смерть принцессы Дианы). Тем не менее, неслучайно в американских, в частности, законах жестко разделено «вмешательство в частную жизнь» обычных граждан и публичных людей. Относительно последних нормы значительно мягче.

В сущности, медиа используют это сложившееся отношение в условиях постоянного (платёжеспособного!) спроса на сенсацию. «Когда сотрудники поняли, что владельцы газеты поддержат их, будут ли они писать правду или неправду, особенно неправду..., и судьба их не зависит от случайного настроения случайного же хозяина, они начали творить чудеса», - запечатлел Редьярд Киплинг в рассказе «Как голосованием признали Землю плоской».

Самое примечательное в этом весёлом повествовании даже не сюжет - совершенно современная кампания «чёрного пиара», а, во-первых, то, что ещё на заре прошлого века (1913 год!) Киплинг чуть ли не пророчески связал в описываемой пиар-кампании прессу, политиков и шоу-бизнес - от кинематографа до мюзик-холла включительно. И, во-вторых, - то, что попытка задействовать вполне удавшийся героям «чёрный пиар» для решения прикладной политической задачи полностью провалилась.

Виртуальные технологии и политическая реальность

Когда речь заходит об использовании современного медиаинструментария в различных манипуляциях, стоит всё-таки отдавать себе отчёт в том, что отношение к «полувиртуальным» персоналиям в значительной мере отражает соответствующее отношение к не менее «виртуальной» создаваемой медиа картине мира. Ей люди верят, так сказать, «условно». То есть в основном ровно в той мере, в которой эта вера не диктует необходимости немедленно принимать конкретные решения и совершать конкретные поступки.

Простейший пример: от президентских выборов 1999 года в Украине общество в целом не ожидало радикальных перемен, и поэтому объявление об избрании на второй срок Л.Д. Кучмы прошло гладко. При этом не имело принципиального значения, действительно ли, как утверждали придворные социологи, за Кучму во втором туре проголосовали избиратели Е.К. Марчука, или же, что гораздо более вероятно, избиратели оскорбились двуличием «нелевого оппозиционера» и либо голосовали против, либо вообще не пришли на участки.

В дальнейшем волны выбросов самой мрачной разоблачительной информации не смогли сделать действительно массовыми митинги, проводившиеся в 2000-2001 гг. в рамках акции «Украина без Кучмы». Хотя трагедии Георгия Гонгадзе, несомненно, сочувствовали, а «плёнки Мельниченко» добавили множество ярких штрихов в представление о характере властной «элиты».

Совершенно иная обстановка была в 2004 году, и тут не стоит преувеличивать, как это делает Георгий Почепцов, роль оппозиционных «технологий». Помню, Татьяна Коробова за несколько месяцев до Майдана не без меланхолии констатировала: «Оппозиция не сможет выиграть». Но, подумав, уточнила - «зато власть вполне может проиграть». Так и получилось.

Всё политическое и, особенно, экономическое поведение тогдашнего премьера-преемника Виктора Януковича и его команды повергло «средний класс» (ну, какой есть) в состояние почти панического ужаса. Даже мои друзья-художники, работающие на Андреевском спуске, в первый же день Помаранчевой революции отправились с утра на Майдан, поскольку были уверены, что с приходом Януковича им, в числе прочих, грозит полный кирдык.

К поведенческим моделям, демонстрировавшимся оба года первого премьерства Януковича, стоит добавить провальную избирательную кампанию. Достаточно вспомнить, что в «шапки» и «сроки» кандидата власти избиратели по-настоящему поверили не тогда, когда об этом сообщали, а чаще намекали малочисленные оппозиционные медиа, а лишь когда получили этому «официальное подтверждение» в растиражированных властными телеканалами «расследованиях» Ганны Герман.

Осенью 2004 года большая, если не большая часть представителей среднего класса, тесно пересекающегося со стратой лидеров референтных групп, воспринимала выборы как нечто, затрагивающее их самих самым буквальным, непосредственным образом. Поэтому на Майдан и вышли десятки, а потом и сотни тысяч людей.

То же самое произошло и с империей Мердока, когда общественность (британская, затем американская) вдруг осознала (в очередной раз), что не только политики, монаршие особы, звёзды спорта, кино и шоу-бизнеса, а также прочие полувиртуальные персонажи, но и любой рядовой, самый обычный гражданин может стать предметом непристойного любопытства СМИ. Причём стать именно тогда, когда ему очень плохо, когда он получает свои «15 минут славы», выделенный из общего ряда чудовищной трагедией - как погибшая Милли Даулер или родственники жертв теракта 11 сентября.

Вот эта-то перемена общественных настроений и позволила приступить к реализации масштабных планов давно жаждавшего сатисфакции истеблишмента и политических противников друзей «газетного короля».

Таким образом, можно констатировать, что устоявшееся представление о всемогуществе технологий, мягко говоря, сильно преувеличено. В реальности они могут послужить лишь оформлением или, максимум - продвижением - действия самых традиционных факторов. И, как мы уже отмечали ранее, по-настоящему эффективно, т.с. «абсолютно», технологические приёмы и новшества работают в мысленных экспериментах, а ещё лучше - в мифах о самих себе. Причём сила этих устоявшихся представлений бывает такова, что порой влияет на самых глубоких и проницательных исследователей.

Интерлюдия. Секретная технология Фридриха Великого

То, что своими успехами прусский король Фридрих II был обязан изобретённому им «косому боевому порядку», являлось общим местом военной мысли второй половины XVIII и начала XIX. Даже Карл фон Клаузевиц употребляет этот термин чуть ли не через запятую, как нечто само собой разумеющееся и неотрывное от прославленного полководца.

Правда, при этом великий военный теоретик ни разу не вспоминает «косой порядок», анализируя конкретные кампании и сражения прусского короля, походя называет его «в полном смысле слова искусственным приёмом» и констатирует, что все попытки приём этот использовать (в 1806 году, в войне с Наполеоном) привели прусскую армию к череде катастроф и полнейшему, просто-таки невероятному по сокрушительности разгрому.

Клаузевиц допускает, что отчасти это объясняется неспособностью прусских военачальников, командовавших в той молниеносной кампании. Но, с другой стороны, Наполеон считал, что единственный раз, когда победу принесло маневрирование, которое можно было назвать «косым порядком» (сражение, выигранное герцогом Фердинандом Брауншвейгским при Крефельде, 1758 г.) удалось это по бездарности как раз французского командующего («удалось потому, что над французами начальствовал граф Клермон»).

Император, которому в ссылке на острове св. Елены совершенно нечего было делать, самым скрупулёзным образом и именно в контексте королевского ноу-хау, разобрал сражения Фридриха и его генералов («Очерк войн Фридриха II») и не без иронии резюмировал: «Старик Фридрих тихонько смеялся на потсдамских парадах над увлечением молодых французских, английских и австрийских офицеров косым порядком, который годился только для того, чтобы составить репутацию нескольким штабным офицерам».

«Хороший парень» из Facebook

На самом деле, репутация - это тоже совсем немало. «По дороге в Киев Святослава и его дружину перерезали печенеги. ... Когда печенежский князь потом узнал, что то был сам Святослав, то три дня дрожал со страха» - иронизировали сатириконцы в своей «Всемирной истории».

А если серьёзно, то сегодняшние потрясения великой империи Мердока показывают, помимо прочего, насколько неустойчивыми и зыбкими могут оказаться в современном виртуальном мире репутация, положение и статус.

Очень предусмотрительно радетели Facebook постарались не допустить раздувания вспыхнувшего было весной неприятного скандала, который мог запросто обрушить этот сверхуспешный интернет-проект. Выяснилось (и Facebook, дабы не усугублять ситуацию, пришлось признаться), что менеджеры Марка Цукерберга «заказали» через крупнейшее пиар-агентство Burson-Marsteller масштабную кампанию по очернению другого гиганта Всемирной сети - Google.

Дело удалось спустить на тормозах (тут, кстати, подоспел и отвлёкший внимание скандал с News Corporation), однако стоит принять во внимание, что «кончить» Facebook значительно проще, чем разветвлённую, укоренившуюся по всему миру империю Мердока.

Интересное совпадение: именно мердоковский The Times в минувшем декабре присвоил Марку Цукербергу престижный титул «Человек года». При этом было проигнорировано мнение читателей, отдавших пальму первенства создателю Wikileaks Джулиану Ассанжу.

Как объяснил редактор Time Рик Стенгель, «Цукерберг и Ассанж - две стороны одной монеты. Оба хотят открытости и прозрачности. В то время как Ассанж атакует институты власти с целью лишить их силы, Цукерберг хочет дать возможность делиться информацией каждому. Ассанж видит мир наполненным выдуманными и реальными врагами, Цукерберг же хочет, чтобы все считали друг друга потенциальными друзьями...». Проще говоря, как выразился кто-то из комментаторов - Times не рискнул объявлять человеком года «плохого парня» из интернета, и поэтому остановил свой выбор на «хорошем парне» оттуда же.

И вот «хороший парень», который «хочет, чтобы все считали друг друга потенциальными друзьями», оказывается причастен к подленькой и на редкость неумной как по замыслу, так и по исполнению кампании чёрного пиара против конкурента. Просто «фи». Тут по ассоциации и по степени «уклюжести» вспоминаются «спецпроекты» по дискредитации Ющенко, активно раздражавшие избирателей в ходе выборов 2004 года и сыгравшие немалую роль в победе тогдашнего «надежды нации». Главным образом, по принципу - «если против него воюют такие уроды, наверное, Ющенко действительно достойный кандидат в президенты».

Главное же, возвращаясь к нашей теме, резонно будет уточнить: неужели этих вот людей кто-то и впрямь готов считать «великими манипуляторами»?

Дело не только в «манипуляторских» способностях, но и в исходных свойствах «инструментария». Оставим в стороне страхи, мифы и выдумки. Facebook сам по себе - лишь коммуникатор, т.е. чисто техническая вещь, и говорить о его особенном (пусть даже потенциальном) влиянии следует очень и очень осторожно. Детище Цукерберга использует 600 миллионов граждан, а, скажем, Skype - «всего лишь» около 30 миллионов. Но из того, что, к примеру, холодильниками, утюгами и мобильными телефонами пользуются вообще миллиарды народу по всей планете, никак не следует, что эти полезные технические приспособления дают какие-то особые манипулятивные возможности.

Да, с помощью мобильной телефонии возможно собрать какое-то количество граждан «по приколу» на «флеш-моб» - тех, кому это весело и кому больше нечем заняться, и, главное - если это им ничем, кроме потери времени, не грозит. Вывести людей таким же образом на улицы под репрессии, или даже под пулемёты можно только, когда они сами, в силу тех или иных причин, уже готовы выйти и единственное, чего им не хватает - это средств коммуникации. В идеале - если, как в Тунисе или Египте, общее ощущение безнадёжности дошло до того, что людям, особенно молодёжи, уже совершенно нечего терять, даже своих цепей. Тогда они вышли бы на улицы, призови их к этому хоть и холодильник - особенно если они знают, что враз заговорили все холодильники в стране и там - на улицах и площадях - они не окажутся в одиночестве.

Ломы и приёмы

Иное дело - Wikileaks. Этот ресурс изначально задумывался как форум институализации активного протеста и буквально «затачивался» под соответствующие задачи. Неслучайно хакеры во всём мире регулярно организуют довольно болезненные атаки на различные государственные и коммерческие организации в ответ на каждый репрессивный шаг против Джулиана Ассанжа.

Неприятности эти, впрочем, атакованные организации как-то пережили. Но вот насколько Wikileaks грозен в качестве реальной «боевой машины»? Случайный эксперимент дал ответ и на этот вопрос.

В ноябре-декабре прошлого года заметна была тревога российского дуумвирата, особенно старшего из дуумвиров, в ожидании очередного анонсированного «выброса» на сайте Ассанжа. Вероятно, в Москве были какие-то основания полагать, что разоблачения на российскую тему могут оказаться несколько более серьёзными, чем сравнение с Бетменом и Робином (дипломатически, вероятно, не вполне корректное, но, надо признать, очень образное и даже, пожалуй, комплиментарное).

Словом, что-то ожидалось. Что-то серьёзное и неприятное. Однако «предупреждён - значит, вооружён». И характер ожидаемой атаки диктует стратегию защиты. «Рыцари высадились на Чудское озеро и построились там свиньёй. Александр, увидев это, перехитрил их, построив свое войско свинобойней» («Всемирная история, обработанная Сатириконом»).

Упреждающее дезавуирование предполагаемого компромата Владимир Путин провёл лично и на самом высоком уровне, приняв участие (2 декабря 2010-го, в режиме телемоста) в финальном цикле программы Лари Кинга, озвучившего, кстати, и шутку про Бетмена с Робином, деликатно расставив «супергероев» по ранжиру («если правильно говорить, то Вы - Бэтмен, а он [Дмитрий Медведев] - Робин»). Но главным для московского визави Кинга, был, конечно, не традиционный вопрос о его взаимоотношениях с партнёром, а, похоже, вот этот:

«Л.Кинг: Что Вы думаете о выпуске группой WikiLeaks военной и политической переписки, их утечки?»

И готовый ответ:

«В.В.Путин: Некоторые эксперты считают, что WikiLeaks кто-то специально "надувает". "Надувает" авторитет этого сайта, чтобы потом использовать его в каких-то своих политических целях. Это один из возможных вариантов, и таково мнение экспертов, которое и у нас тоже распространяется. Я думаю, что если это не так, то это говорит о том, что дипломатической службе нужно внимательнее следить за своими документами. Такие утечки бывали и раньше, и в прежние времена. Никакой катастрофы я в этом не вижу».

Подробности «экспертных мнений» ещё накануне (1 декабря) огласил в своём «Однако» Михаил Леонтьев. «...Дешевая, зато очень левая антиамериканская риторика, подкрепленная левым псевдосекретным ширпотребом. Такой информационной попсой. И такой же попсовой беспрецедентно мощной раскруткой.... То есть на наших глазах по всем канонам информационной войны раскручивается грандиозный носитель для масштабной реальной провокации. Одноразовой. Один раз, но насмерть. Кстати, совсем недавно неуловимый Ассанж попросил российскую визу. То есть нельзя исключить, что этот носитель таки отработает по России...»

И финальная точка: «Вот когда и если мы увидим, как отработает этот совершенно независимый носитель, мы будем точно знать, кто заказчик».

Михаил Владимирович - человек упорный и невероятно последовательный. Ещё и через неделю, выступая в ток-шоу «Судите сами», он настаивал: «... Это подается как бомба. ... Да нету бомбы-то, ребята. Бомба будет, скорее всего. Потому что при таком масштабе раскрутки понятно, что раскручивается всё это для чего-то, да? Это спецпроект, называется "мошенник на доверии". ... Пока осуществляется часть проекта, называемая "завоевание доверия"...».

Дело было 9 декабря - т.е., в тот самый день, когда на совместной пресс-конференции с французским премьером Путин осторожно, словно ступая по тонкому льду (стенограмма не передаёт интонации), как бы заступился за арестованного накануне «плохого парня»: «Зачем же господина Ассанжа в тюрьму упрятали? Это что, демократия? У нас знаете, в деревне так говорят: чья бы корова мычала, а ваша бы молчала. Я хочу нашим американским коллегам послать ответную шайбу». Впрочем, российский премьер не упустил возможности и (куда более уверенным тоном) предварительно высказаться о материалах, обнародованных Wikileaks: «А вы что, сами считаете, что американская дипломатическая служба - это кристально чистый источник информации? Вы так думаете?».

Как ни жаль, пока неизвестно, что за всем этим стояло. Возможно, узнаем когда-нибудь потом, хоть из того же Wikileaks. Но что касается манипулятивной ценности «инструментария», то эксперимент опроверг устоявшееся представление о том, что единственным приёмом против лома может быть лишь аналогичный по характеру воздействия инструмент. Как говорится, - возможны варианты. И симметричные и асимметричные. Полная свобода творчества. Если, конечно, вас интересует реальный положительный результат.

В одном из романов Эрла Стенли Гарднера «зверюга-адвокат» Перри Мейсон рассказал поучительную историю о методологии адаптации к нетривиальной смене реалий. Речь шла о банановой стране, где полдюжины лжесвидетелей заявили в суде, что своими глазами видели, как нанявший их вымогатель одолжил почтенному иностранцу большую сумму денег. Иностранцу повезло с адвокатом, который, хорошо зная местные нравы, даже не пытался опровергнуть опасные для его клиента инсинуации. Вместо этого он привёл в суд уже две дюжины других лжесвидетелей, показавших под присягой, что взыскуемая сумма была возвращена в полном объёме. И они это тоже видели своими глазами.

А вы говорите - технологии...

Фото - ИТАР-ТАСС