«Настоящее время» (совместный проект «Радио Свобода» и «Голоса Америки») вместе с волонтерским антикоррупционным проектом «Муниципальный сканнер» в декабре 2019 года опубликовало спецпроект «Крымский архив» – ряд расследований о компаниях, которые в обход европейских санкций продолжают работать в аннексированном Крыму. Одно из расследований касалось трех активов, которые журналисты связывают с олигархом Ринатом Ахметовым. Речь идет о резиденции «Новый Кучук-Кой», санатории «Ай-Даниль» и детском оздоровительном лагере «Берег». В расследовании утверждается, что Ахметов «все еще контролирует часть из них» через европейские компании.

О чем расследование?

Санаторий «Ай-Даниль»

С 2003 году санаторий «Ай-Даниль» принадлежал Мариупольскому металлургическому комбинату имени Ильича, который, в свою очередь, в 2010 году купила компания «Метинвест» (часть холдинга Рината Ахметова SCM).

В 2011 году санаторий выделили в отдельную структуру – ООО «Санаторно-курортный оздоровительный комплекс «Ай-Даниль» (СКОК «Ай-Даниль»). А в 2012 году 50% долю в этом комплексе году купила лондонская фирма Casamo Limited. В британском реестре указано, что не менее 25%, но не более 50% Casamo Limited принадлежит гражданину Украины Владимиру Потапову. Человек с таким именем и фамилией упоминался в СМИ как глава отдел сбыта на меткомбинате Ильича. Также сообщается, что Потапов – зять бывшего директора комбината Владимира Бойко. Директором санатория «Ай-Даниль» с 2011 года был и по сей день остается Владимир Кунцевский, разыскиваемый Украиной по обвинению в госизмене. В 2010 году он занимал должность заместителя генерального директора меткомбината Ильича.

В российской юрисдикции СКОК «Ай-Даниль» зарегистрировали в октябре 2014 года, вскоре после введения санкций ЕС, которые запрещают европейским компаниям вести в Крыму туристический бизнес. При этом британская компания Casamo Limited сейчас числится владельцем комплекса и в украинском, и в российском реестре. Расследователи пишут, что в 2017 году СКОК «Ай-Даниль» заплатил налогов в российский бюджет на общую сумму 15,7 миллиона рублей. Кроме того, с сентября 2014 до июля 2018 года СКОК «Ай-Даниль» заключил 19 госконтрактов на сумму примерно $590 тыс.

Журналистам не удалось получить комментарий у Владимира Потапова. «Ай-Даниль» был продан в 2013 году, к компании Casamo Limited бизнес SCM и акционер SCM Ринат Ахметов не имеют никакого отношения, сообщили в пресс-службе холдинга SCM.

Резиденция «Новый Кучук-Кой»

Усадьба «Новый Кучук-Кой» была поострена в начале XX века, Украина присвоила охраняемый статус и усадьбе, и окружающему ее парку. В 2004-2007 годах «Новый Кучук-Кой» в несколько этапов перешла под контроль украинской SCM Рината Ахметова. В декабре 2008 года SCM продала поместье кипрской фирме Starvista Limited, которая, в свою очередь, сейчас принадлежит кипрской компании SCM Holdings – все 100% этой компании в собственности у Рината Ахметова.

После аннексии полуострова владельцем «Нового Кучук-Коя» стала фирма «Старвиста Крым», зарегистрированная в российской юрисдикции в августе 2014 года. Учредитель «Старвиста Крым» – все та же кипрская Starvista Limited. С 2017 года решением российского суда «Новый Кучук-кой» полностью передали в собственность государства – Российской Федерации. SCM продолжает судиться за этот актив.

Лагерь «Берег»

Детским оздоровительным лагерем «Берег» в Алуште управляет ООО «ДОЛ Берег», которая с января 2015 года зарегистрирована в российской юрисдикции. В свою очередь, «ДОЛ Берегом» владеют украинская фирма «Эста Холдинг» и кипрская ESPV Limited. Учредитель «Эста Холдинг» — та же ESPV Limited. Как следует из украинского реестра, конечный собственник компаний — Ринат Ахметов. Директором лагеря с 2010 года бессменно является Сергей Рогаченко. С 2016 года, пишут журналисты, ООО «Дол Берег» заключило пять госконтрактов с подконтрольными России структурами на общую сумму $1,8 млн.

В ответе журналистам пресс-служба SCM назвала лагерь «Берег» «незаконно экспроприированным» и находящейся под управлением «временной администрации». Эту информацию не подтвердил заместитель начальника лагеря Владимир Прянихин: он утверждает, что после аннексии Крыма «Берег» принадлежит тому же владельцу, а сам лагерь работает бесперебойно все пять лет. Косвенно подтвердил ту же информацию и директор лагеря Рогаченко – он посоветовал журналистам за всей интересующей их информацией «обращаться в SCM».

Что случилось потом?

После публикации расследования компания SCM выпустила пресс-релиз, в котором требует от «всех СМИ, опубликовавших или цитирующих публикацию «Непризнанный детский лагерь» издания «Настоящее время» опровергнуть причастность SCM к контролю над активами».

По сути, пресс-служба SCM требует опровержения не от первоисточника, а от изданий, которые его перепечатали. Основаниями для такого опровержения компания считает:

1. Введение т.н. «временных администраций», в том числе – в «Новый Кучук-Кой» (03.03.2017) и в ДОЛ «Берег» (03.03.2017).

2. Пансионат «Ай-Даниль» не входил до аннексии полуострова в состав бизнесов SCM и не входит в SCM сейчас.

3. Все имущественные действия с активами SCM в Крыму (продажа, выставление на аукционы и т.д.) компания считает незаконными и несоответствующими международному праву.

Изложенные в расследовании факты о том, что компании, зарегистрированные в российских реестрах после аннексии Крыма, принадлежат SCM или Ринату Ахметову, компания не комментирует. Что происходило с указанными активами в промежутке с 2014 по 2017 год, до введения «временных администраций», в заявлении SCM также не сказано.

Как работали над спецпроектом?

«Детектор медиа» обратился к Кристине Закурдаевой, журналистке «Настоящего времени», соавторке расследования «Крымский архив», с просьбой прокомментировать заявление SCM и рассказать о том, как готовился спецпроект.

- Кто был автором идеи сделать проект «Крымский архив»?

- Собственно, Михаил Маглов, основатель антикоррупционного проекта «Муниципальный сканер», обратился к нам за помощью в его исследовании. Михаил отличный расследователь, умеет очень скрупулезно искать информацию и видит какие-то неочевидные, на первый взгляд, связи. По этой причине на «Настоящем времени» регулярно выходят совместные расследования в соавторстве с «Муниципальным сканером». Важно отметить, что работу над этим исследованием начал Михаил летом 2017-го. Насколько я знаю, он несколько месяцев собирал информацию о том, какие компании зарегистрировались после аннексии в российском реестре. Потом уже в начале осени к этому рисерчу подключилась я.

Мы с Михаилом обсуждали концепцию спецпроекта много раз и многократно ее меняли. Но финальная версия того, что было опубликовано, конечно, было результатом совместной работы с соавторами проекта – украинскими журналистами Григорием Пырликом и Романом Суханом. Они нам очень в этом помогли.

- Почему вы решили заняться именно Крымом?

- В большей степени из-за любопытства. К 2017 году мы уже много слышали и о санкциях, и о контрсанкциях, но было интересно понять, как они работают. Мы же понимаем, что в Крыму до аннексии работало много важных, в том числе, международных компаний. Трудно представить, что они в один момент просто бросили свой бизнес и уехали. Было интересно посмотреть, как заработает экономика в новых жестких условиях, запрещающих работу в нескольких ключевых для Крыма секторах, а также с российской властью, которая пытается на эту экономику давить.

Мы слышали много заявлений политиков о том, что санкции работают, что они эффективны, что эта политика должна продолжаться. В то же время, мы не слышали ни об одном деле о возможном нарушении санкций, ни о том, как этот механизм работает, кто следит за соблюдением санкций, как власти пытаются или не пытаются найти нарушения. На все эти вопросы у нас не было четкого ответа. Боюсь, на большую часть из них у нас нет ответов и после публикации расследования.

- Сколько времени заняла работа над проектом? Будет ли у него продолжение?

- Как я уже упомянула, работа над проектом началась еще летом-осенью 2017 года. После того, как я присоединилась к рисерчу, мы с Михаилом еще слабо представляли себе, будет ли это один большое проект, или серия статей, в какой визуальной форме будет это реализовано, или может вообще ничего не получится. Тогда мы просто собирали информацию, пытались ее структурировать и понять, что с этим можно сделать. И за эти два года и визуально, и контекстно проект прошел несколько изменений.

Мы писали и переписывали статьи, но они оставались в столе. К тому же были какие-то повседневные обязанности в редакции, которыми необходимо было заниматься. Поэтому часто рисерчем, по крайней мере я, занималась в свободное время, хотя иногда редакторы давали мне несколько часов в день или несколько дней на работу над проектом.

Около года мы вдвоем копались в различных реестрах. Осенью 2018-го выпустили одну статью о заводе «Крымский титан», который связан с бизнесменом Дмитрием Фирташем. Тогда на заводе случилась авария, и несколько тысяч жителей Армянска в аннексированном Крыму отравились. Мы посчитали нужным опубликовать информацию, которая к этому моменту у нас уже была около года на руках. Получили много отзывов от коллег и решили, что будем все-таки делать большой проект. Тогда же мы поняли, что вдвоем точно не справимся с таким большим объемом работы – и зимой 2019-го к нам присоединились Роман и Григорий, которые помогли нам дописывать эти статьи, дозваниваться до героев.

Сейчас в нашем архиве лежат десятки компаний, о которых мы не написали. Некоторые уже продали бизнес в Крыму, истории некоторых не настолько интересны широкой публике, некоторые истории слишком мелкие. Возможно, когда найдутся силы, мы опубликуем продолжение. Но пока думаем, что еще можем сделать с этим массивом информации.

- Были ли другие претензии к «Настоящему времени» из-за расследования деятельности компаний, работающих в Крыму в обход санкций?

- Кроме холдинга SCM претензий к нам никто из героев расследований не предъявлял. Была единственная история, когда наш киевский корреспондент Владимир Рунец взял комментарий у финдиректора строительной компании «ТММ» Ларисы Чивуриной (компания владеет отелем в аннексированном Крыму), а позже ему пришло несколько личных сообщений с обвинениями в продажности. Она также написала об этом пост в фейсбуке, но на этом все. Некоторые у нас спрашивали: «Кто заказал вам этот материал?»

- Какие трудности возникали в ходе работы над расследованием?

- Основная трудность заключалась в том, что мы не находились в Крыму физически. Мы не могли, условно, прийти к тому или иному герою нашего расследования и лицом к лицу задать какие-то вопросы, увидеть его реакцию. Проблемой было и то, что герои нашего расследования – крупные компании, которые не могут незамедлительно дать ответ на тот или иной вопрос или организовать интервью с нужным человеком. Приходилось писать очень много запросов, которые очень часто оставались без ответа. Или нам присылали короткие отписки через несколько недель. В моей тумбочке на работе до сих пор лежит кипа с запросами.

Также мы удивились работе органов внутри самого Евросоюза. Мы обращались к ответственным за санкции ведомствам, но нам ни разу не дали ответа по существу. Где-то нас игнорировали, где-то отвечали, что власти этой страны четко соблюдают санкционное законодательство, а нам не стоит их тревожить. В Швеции, например, с вопросами о санкциях и конкретных компаниях нас в течение недели отправляли из одного ведомства в другое, пока вовсе не предложили обратиться в полицейский участок. И в таких условиях очень трудно говорить об эффективности секторальных санкций в принципе.

Собственно, трудностей было много - герои не хотели разговаривать,  отказывались передавать информацию своему начальству, отказывались переспрашивать какие-то вещи у начальства. Нам приходилось пробиваться не через прямые каналы связи . Но самое, пожалуй, забавное, что нам часто говорили после того, как слышали вопросы: «Нам это не интересно».

Кроме того, пока мы делали этот проект, нам пришлось отказаться от нескольких важных историй. Потому что компании действительно начали уходить с полуострова – начали не просто переоформлять бизнес на еще одну цепочку компаний, как это случилось сразу после аннексии. А действительно их продавать.

И это понятно — компании испытывают давление со стороны России, они вынуждены подстраиваться под эти правила, чтобы сохранить бизнес и собственность. Опять же, политики постоянно говорят о том, что необходимо ужесточать санкции, хоть, как мы поняли, государства ЕС не особо за этим следят. Но все же это давление.

***

«Детектор медиа» также задал Кристине Закурдаевой и директору по связям со СМИ канала «Настоящее время» Джоанне Левисон вопросы о том, имеет ли какие-то юридические претензии компания SCM к «Настоящему времени». Директор по связям не ответила на вопросы, а соавторка «Крымского архива» сказала, что « находится в процессе обсуждения заявления SCMс юристами» и пока не может давать комментарии по этому поводу. 

Уже после публикации этого материала пресс-секретарь SCM Евгений Бузыкин сообщил, что компания «точно также отправила свое заявление в адрес «Настоящего времени», «Радио Свобода» и «Голоса Америки»- причем сначала отправила в эти редакции». На вопрос о том, какие именно требования компания выдвигает к этим редакциям Бузыкин не ответил. 

Фото: Вікіпедія (В.Башкатов)