Відповідають: Сергій Макеєв, Микола Вересень, Марк Гресь, Анатолій Борсюк, Сергій Дацюк, Вадим Скуратівський, Анатолій Гриценко, Олександр Жир, Василь Зоря, Володимир Золотарьов

Відповідають: Сергій Макеєв, Микола Вересень, Марк Гресь, Анатолій Борсюк, Сергій Дацюк, Вадим Скуратівський, Анатолій Гриценко, Олександр Жир, Василь Зоря,Володимир Золотарьов

Сергій МАКЕЄВ, зав. відділом Інституту соціології НАНУ:

- Мне не показалось, что ТВ было недостаточно тесно связано с терроризмом. Это в природе ТВ - показывать все и даже больше. Я не думаю, что в случае с терроризмом это правильно. И ТВ, и все мы должны научиться жить вместе с терроризмом и выработать некоторые правила нашей реакции на него. Потому что терроризм сродни гриппу - он неискореним. А между тем Первый канал Российского телевидения убивал телезрителей так же систематично, как это делали террористы на Дубровке. Я думаю, что тележурналистам после этого опыта следовало бы крепко подумать, где та граница, за которую телекамера не должна выезжать. Не думаю, что ТВ-журналисты ответственны за то, что террористы на Дубровке хотели умереть на экранах ТВ. Меня, пожалуй, больше всего поразило, что они сняли себя на пленку и отправили в телекомпанию "Аль-Джазира». И потом пускали к себе российских телевизионщиков. Воины Аллаха хотели умереть публично, у всех на глазах. Они не хотели остаться безвестными. И ТВ помогло им это сделать, фактически пойдя у них на поводу.

Микола ВЕРЕСЕНЬ, журналіст:

- Мне кажется, что проблема терроризма не является проблемой проблем, потому что ХХI век только начался. Следует подождать хотя бы лет 50, чтобы стало ясно, какие проблемы будут в XXI веке. А что касается телевидения, то мировые каналы говорят и описывают все правильно. Мне бы хватало ВВС и СNN - первый чуть лучше. Русские СМИ, мне кажется, вообще не могут что бы то ни было описывать. Украинские СМИ - это вообще вторичный продукт, потому что в Украине пока не зафиксированы какие бы то ни было террористические акты. Неуклюжие попытки анализа не предполагают в Украине постановку вопросов, что, собственно, и есть журналистикой. Но предполагают разнообразные ответы, что журналистикой не является.

Марк ГРЕСЬ, журналіст, агентство „Профі ТВ":

- Мне не хватает серьезной всеобъемлющей информации о причинах возникновения терроризма. Не терроризма в общем, а конкретных террористических групп, действующих в конкретных регионах. В конце концов, о терроризме нельзя судить в целом. "Аль-Кайда" - это абсолютно отличная организация от "Хамада" или "Мучеников Аль-Акса". "Красные бригады" не имеют ничего общего с чеченскими террористами. У каждой из этих групп своя предыстория. И мы не можем объединять все это в одну кучу. Мне бы хотелось больше знать о предыстории возникновения конкретной организаций. И только в таком случае я смогу сам для себя сложить определенное мнение о том, чистое ли это зло, вынужденное ли это зло. Терроризм – безусловное зло. Но бороться с ним можно, лишь хотя•бы обозначив причины возникновения конкретной ситуации.

Явление терроризма в нынешнем мире - явление закономерное. В принципе, сама Европа и Америка, то, что мы называем цивилизованным миром, пытаются навязать свою волю другому миру с другой психологией. Зачастую терроризм является ответной реакцией. Специально "обижая" змею, мы страшно обижаемся, если она кусает. Страшно, когда терроризм превращается в коммерческое предприятие. В таком случае я ставлю терроризм вне человеческого понимания. В других случаях считаю его ответной реакцией. И бороться с таким терроризмом можно, только искоренив причины. Хотя я не вижу для этого возможностей.

Анатолій БОРСЮК, режисер, "1+1":

- Не хватает объективности. В подходе чтобы не было двойных стандартов. Не надо, чтобы мне навязывали оценку или чью-то точку зрения, особенно это касается официальной позиции. Главное - это своевременная, точная и полная информация. Говорить о•том, как надо относиться к этому явлению, событию, мне не нужно. Я разберусь в этом сам.

Сергій ДАЦЮК, експерт ПІАР і мас-медіа:

Прежде всего, терроризм рассматривает СМИ как инструмент достижения собственных целей. И здесь вскрывается очевидное противоречие: журналисты, показывая террористов, беря у них интервью, преследуя при этом цели донести информацию до зрителя, становятся заложниками целей террористов. Террористы, в свою очередь, через журналистов манипулятивным образом сеют ужас, чтобы получить желаемое. В каждом конкретном случае ситуация может быть рассмотрена двояко: но, как правило, террористы переигрывают журналистов. Отсюда желание некоторых стран ограничить контакты террористов с журналистами.

Фактически не хватает стратегии работы государства с терроризмом и СМИ - с терроризмом. Отрывочные аргументы, которые сегодня приводят США или Россия, являются неубедительными. Пока не будет предложено внятной доктрины, оперирующей гуманитарными средствами, концепциями, протоколами действий в стандартных ситуациях терроризма, до тех пор мы будем ощущать неадекватность действий государства и СМИ. Сегодня граждане не имеют критериев для оценки террористических актов. А предлагаемые со стороны государства подходы являются явно манипулятивными и в пользу государства, а не граждан. Вадим СКУРАТІВСЬКИЙ, доктор мистецтвознавства:

- Світове ТВ зустрілося з феноменом тероризму десь на початку 60 – 70-х років. І на превеликий жаль, воно і досі не визначилося у своїй стратегії щодо цього страшнуватого і просто страшного явища. Йдеться про те, що ТБ зупиняється на різних проявах тероризму, на різних актах, дуже переконливо і сугестивно показує ті чи інші акти терору в усій їхній моторошній реальності. Але від Нью-Йорка до Санкт-Петербурга воно абсолютно безпорадне у своїх коментарях до походження цього явища. Винен "ісламський фундаменталізм, а чи чеченський сепаратизм». Справді, і той фундаменталізм, і той сепаратизм породжують терор. Але просте і в той же час найбільш фундаментальне питання неприємне і для Заходу, і для Росії: а що ж породжує так званий "ісламський" чи „чеченський" фанатизм?

На ці питання ніхто на телебаченні не відповідав. Ба навіть розмов на цю тему на ТБ не чути. І який-небудь Леонтьев на російському телебаченні, а чи наш земляк Корчинський майже в академічній інтонації пояснюють походження відомого терористичного акту в Москві з різних, але скандально непереконливих псевдопозицій. І тоді ми маємо лютий парадокс: телебачення, показуючи терор, але зовсім не пояснюючи його походження, тим самим лише лякає–деморалізує глядача і... провокує нові терористичні акти. Провокує ."ініціативу” терориста, який у своєму, сказати б, вчинку обов'язково розраховує на потрібний йому резонанс у системі ТБ

Анатолій ГРИЦЕНКО, президент Центру Разумкова:

- Террор и насилие. К сожалению, это главные новости практически любого зарубежного телеканала. В отличие от Украины, где новости начинаются сообщением о визите Президента куда-то и встрече его же с кем-то. Террор и насилие захлестывают и подавляют наши эмоции. Вездесущие телерепортеры практически в реальном времени показывают нам заложников, жертвы терактов с простреленными висками. Иногда с упоением дают синхрон собственно террористов. Очевидно, что спокойнее нам от этого не становится.

Есть и другая крайность, известная тем, кто еще помнит советские времена: нет информации - значит, нет события. Видимо, представители медийного бизнеса еще не смогли найти тот баланс в освещении экстремальных событий, при котором вскрываются глубинные причины конкретного теракта.

Очевидно, на фоне тенденций роста количества терактов встанет также вопрос о разработке неких формализованных правил, своеобразного кодекса поведения журналистов, взваливших на себя ответственность освещать экстремальные ситуации. Неуклюжие попытки Минпечати России определить такие правила после последнего теракта в Москве подтверждают необходимость такой формализации. На мой взгляд, здесь важно выдержать два принципа: 1. Не навреди. 2. Права граждан на получение полной и максимально объективной картины происходящего.

Олександр ЖИР, депутат Верховної Ради II і ІІІ скликання:

Я вважаю, що на Українському телебаченні, а також на каналах інших країн при обговоренні або висвітленні питань тероризму свідомо уникається головне: мотивація дій терористів. Як засвідчує досвід, вона - мотивація - буває різною. Це може бути форма політичної боротьби, це може бути відповідь у формі тероризму на ті чи інші дії певних кіл або навіть певних країн. Світ має факти, коли акти терору здійснювалися за мотивами чисто особистими...

Саме тому у висвітленні цієї проблеми, на моє переконання, повинна об’єктивно висвітлюватися мотивація терористів, а також обставини і причини, які штовхнули цих людей на терор. Скажімо, для мене є дуже велика різниця, коли до терору проти уряду своєї країни вдаються громадяни з метою припинити політику геноциду, яку керівництво здійснює проти свого народу. Або коли тероризм вводиться у рамки державної політики. Або коли до тероризму вдаються політичні сили заради досягнення політичної мети. На моє переконання тероризм як поняття добре визначений ще Далем у його відомому словнику. І саме виходячи із цього визначення і повинна даватися інформація у ЗМІ та ТВ.

Василь ЗОРЯ, старший редактор відділу міжнародної інформації, „Новий канал”:

Мені особисто заважає стереотип "переможців не судять”. Після 11 вересня в США не було „полювання на відьом”: як взагалі стало можливим захоплення літаків-камікадзе, яких спрямували у густонаселені центри в Нью-Йорку і Вашингтоні. І після 26 жовтня Росія скопіювала США – це мене насторожило. Розборки польотів – а саме розслідування, як чеченці готувалися захопити театр на Дубровці, чому рятувальна операція була продумана не до кінця – проходить зараз у Москві буз участі преси. Очевидно, російська влада вважає, що преса тільки заважає робити висновки, а в потрібний час потрібні офіційні особи підіб’ють підсумки. Пресу обмежили в її свободах, вказали на її місце, але, я думаю, в Росії вона ще побореться з цим.

Але більше мене дивує те, як українські ЗМІ сприйняли обмеження російської преси на свій рахунок. Адже, по суті, українські полонені в театрі на Дубровці були заручниками не чеченців, а російської національної політики. Адже, пооднак, гострих публічних дискусій із залученням фахівців в Україні я не побачив. Я ставлю собі запитання: якби російські або американські громадяни були взяті заручниками у Києві і мали шанс на мирне звільнення? Я більш ніж переконаний, що офіційні представники Росії та США використали б цей шанс, що не зробила Україна в ситуації із захопленням заручників під час мюзиклу „Норд-Ост”.

Володимир Золотарьов, головний редактор інтернет-журналу „ТелеграфЪ»:

- Не хватает, прежде всего, понимания журналистами того факта, что СМИ являются одним из главных элементов современного терроризма. Теракты делаются прежде всего для того, чтобы стать топ-новостью во всех телепрограммах. Количество жертв и масштабы разрушений в той или иной акции служат прежде всего этой цели – обеспечить высокий рейтинг теракта именно в качестве телевизионной новости. Задачей терроризма является нагнетание страха, неуверенности в государственных институтах, сверхзадачей – разрушение этих институтов через потерю доверия к ним.

Кажется, что журналист, работающий с новостями о терроризме, оказывается в ловушке. С одной стороны, СМИ не могут не говорить о терактах. С другой – говоря о терактах, СМИ работают на терроризм. Мне представляется, что эта ловушка – мнимая и из нее есть простой выход, состоящий в изменении отношения к терроризму со стороны журналистов.

Терроризм создает страх очень просто. Механизм состоит в полной ирррациональности происходящего, огромном разрыве между целями и средствами. Жертвы и разрушения – реальны, причины же, их вызвавшие, абсолютно сюрреалистичны – какие-то смутные угрозы, какая-то никем не сформулированная «вина» Запада и т.д., и т.п. Неслучайно большинство терактов (и «Норд-Ост» с его Кобзоном и Пугачевой особенно) напоминают какой-то жуткий цирк.

Журналисты так или иначе пытаются рационализировать этот сюр, ведь террористы, по их мнению, тоже люди, и, следовательно, их деятельность имеет какие-то веские (раз решились на такое) причины. В результате, сама подача новостей о терроризме приравнивает бессмысленное к осмысленному и происходит своего рода легитимизация иррационального. Как следствие - у общества потихоньку «съезжает крыша». Выход, как мне кажется один – относиться к терроризму так, как он сам к себе относится, то есть, воспринимать его как иррациональное, не поддающееся анализу и непрогнозируемое явление, как стихийное бедствие или техногенную катастрофу. Таким же образом – и освещать.

Підготувала Ірина Талалаєвська, „Детектор медіа”