Как часто украинские политики манипулируют информацией по сравнению со своими западными коллегами? Нам, аналитикам фактчек-проекта VoxCheck, думается, что ничуть не больше, чем американские. Александра Кужель путает экспорт с импортом. Юлия Тимошенко старательно обходит тему субсидий при повышении тарифов на газ. Хиллари Клинтон утверждает, что она единственная среди кандидатов в президенты пообещала не поднимать налоги для среднего класса (на самом деле такие обещания дало большинство кандидатов). Дональд Трамп настаивал на том, что Барак Обама мусульманин, тогда как тот христианин.

Цитаты Кужель и Тимошенко проверял VoxCheck, Клинтон и Трампа – американский проект Politifact. В Украине есть уже три фактчек-организации, в США – две, не считая многочисленных фактчекинговых подразделений в крупнейших американских газетах вроде New York Times или Washington Post. Но то, насколько фактчек-движение огромно, осознаешь лишь когда оказываешься в большой университетской аудитории в Universidad Torcuato di Tella (Буэнос-Айрес), где в июне этого года прошла конференция Global Fact. Присутствовало больше 100 участников со всех уголков планеты – включая Непал, Филиппины, Южную Африку и даже Мьянму, где военная диктатура пала относительно недавно и демократические институты находятся в зачаточном состоянии.

Изначальный смысл фактчека – это проверка слов политиков. Первый проект на эту тему – американский FactCheck.org, существующий с 2003 года. Но за эти 13 лет фактчек развился в глобальный тренд, к которому теперь относится и проверка репортерских «уток», и фейки в соцсетях. Фактчек каждой отдельной страны или даже континента – это отражение местных проблем. К примеру, Africa Check прославилась разоблачающими статьями на тему ВИЧ среди африканского населения (вот одна из таких статей), а британский FullFact в последние недели занимается активным разъяснением последствий выхода Великобритании из ЕС.

Три фактчек-проекта для Украины (VoxCheck, Factcheck.com.ua и StopFake) – немало для страны, где несколько лет назад подобные проекты вообще не существовали. Причем первые два занимаются анализом слов политиков, третий – мониторингом медиафейков. Глобальный фактчек делится примерно по такому же принципу: проектов по проверке слов политиков намного больше, чем проверке новостей. И все же и тех, и других предостаточно (см. карту; обратите внимание на Россию – белое пятно).

Источник: Duke Reporters Lab

Но количество – не значит качество. Проблемы фактчекеров по всему миру одни и те же. Недостаточное финансирование, зависимость от грантов и отсутствие заработка, слабый опыт и недостаток знаний у фактчекеров для проверки данных, но главное – сложность в привлечении интереса аудитории к таким проектам. Вряд ли журналисты FullFact могут измерить, какое влияние они оказали на Brexit. Но сам факт того, что после референдума многие британские политики стали отказываться от своих слов по поводу ЕС, говорит о том, что немногие из них заблаговременно ознакомились с матчастью.

Одна из самых оживленных дискуссий во время конференции Global Fact – влияние фактчека на политиков и читателей или т.н. impact. Что это – количество лайков, шеров и комментариев на страницах в соцсетях? Количество просмотров статей на сайте? Или реакция политиков, которые попали на карандаш фактчекера? А может, смена политических пристрастий у избирателей? Измерить последнее – самое сложное. Вероятность того, что критический фактчек слов Хиллари Клинтон или Барака Обамы прочтут их ярые приверженцы, невелика: такой текст, скорее всего, не попадется им на глаза вследствие настроек соцсетей. Люди намеренно или подсознательно избегают всего, что противоречит их мировоззрению, и социальные сети – идеальный инструмент для того, чтобы отгородиться от мира. В конце концов, как фактчекерам с их сухими фактами достучаться до потребителя? По словам главного технолога Brexit-кампании Аррона Бэнкса, кампания «за ЕС» провалилась в Великобритании как раз потому, что ее организаторы слишком сильно напирали на факты, тогда как сторонники Brexit – на эмоции. «Факты не работают. С людьми нужно быть связанным эмоционально. Успех в стиле Трампа», – сказал Бэнкс после референдума.

Успех Трампа пока под вопросом, а эмоциональный фактчек – это оксюморон, и те «проверяльщики фактов», которые пытаются сделать свои тексты более эмоциональными, ходят по острию ножа. Фактчек – это не только про проверку фактов, но и про этику: идеальный фактчекер не симпатизирует ни одному политику, руководствуется строго фактами, выкладывает в общий доступ все подтверждения и расчеты, выбирает цитаты на проверку по понятному читателям принципу и проверяет всех политиков в равной степени. Словом, не человек, а робот. Но поскольку автоматизированный фактчек пока находится в разработке, фактчекеров частенько обвиняют в заангажированности и неверной интерпретации фактов (см. график).

Несмотря на все проблемы, фактчек-проекты появляются в мире очень быстро и в большом количестве. По данным The Poynter Institute, средний «возраст» организаций, участвовавших в минувшей конференции (а это львиная доля фактчека в мире) – около трех лет. Расцвет можно было бы объяснить востребованностью таких проектов обществом, но нам думается, что причина в ином: большинство фактчек-проектов основаны журналистами или гражданскими активистами, которым просто надоело слушать откровенный популизм политиков, гонящихся за рейтингом. По крайней мере, именно так появился проект VoxCheck.

Значит ли это, что обществу фактчек не нужен? Нет, это ложный вывод. Испанская фактчек-программа El Objetivo выходит в прайм-тайм, длится один час и пользуется большой популярностью в Испании с рейтингом около 10%, а у ее ведущей Аны Пастор 1,82 млн фолловеров в Твиттере.

Кроме того, фактчек действительно способен влиять на общество. В 2007 году косовская журналистка Йета Чарра прижала к ногтю кандидатов в мэры одного из местных городков во время предвыборных дебатов. «Какие у вас долги за электричество?» – спросила она политиков в прямом эфире. «Ноль!» – ответили кандидаты, все как один напоминающие директоров небольшого металлургического завода. Тогда же Йета озвучила реальные суммы задолженности – по несколько сотен, а то и тысяч евро у каждого. «На том эфире мы подняли проблему неплатежей в Косово. В итоге политики погасили свои долги, и общая платежная дисциплина населения тоже повысилась», – говорит Чарра. С тех пор она провела несколько десятков подобных дебатов и каждый раз проверяла политиков «на вшивость».

В Украине у фактчека большое будущее: материала для проверок предостаточно. При этом украинское общество явно понимает необходимость контроля за словами политиков – достаточно глянуть на результаты краудфандинговой кампании VoxCheck, собравшей в 1,9 раз больше, чем планировалось. Осталось донести до всех без исключения политиков, что их высказывания под жестким контролем, а среди самих украинцев ввести моду на проверку фактов и критическое мышление.

Фото - www.thedailypedia.com