Российский телекритик Ирина Петровская пишет о телевидении уже три десятка лет. Ее обзоры публиковались в журналах «Журналист» и «Огонек», «Независимой газете», «Общей газете», «Известиях». Нынче госпожа Петровская - обозреватель «Новой газеты» и соведущая программы «Человек из телевизора» на радио «Эхо Москвы», где вместе со слушателями обсуждается телевизионный контент.

В июле госпожа Петровская побывала в Киеве, прочитав лекцию для журналистов в «Украинской медиашколе» (партнер проекта - «Медиа Група Украина»), где рассказала о специфике своего жанра и тенденциях российского ТВ. Предлагаем вниманию читателей «Детектор медіа» заметки с лекции.

Все думают, что разбираются в ТВ

Как показывает мой опыт, любое издание, где есть какая-то из программ или рубрик о ТВ, пользуется огромной популярностью у аудитории. Телевизор, телевидение - это то, что объединяет и связывает всех людей, его смотрят абсолютно все, каждый имеет по этому поводу что сказать. Как все женщины думают, что они понимают в медицине, а мужчины - в футболе, ровно так же всё наше население понимает в телевидении, имеет свою точку зрения и пристрастия.

Моя аудитория - это точно не те люди, которые смотрят телевизионные новости как прокладку между двумя сериалами в вечернем слоте. Таких людей, даже если они возьмутся что-то читать в газетах, будут интересовать совсем другие вещи. Моя аудитория - это интеллигенция, либералы (хотя сегодня это слово у нас почти ругательство).

Людям непосвящённым с первого взгляда кажется, что Детектор медіа - это исключительно простая вещь. Мне приходится смотреть телевизор с утра до ночи, так как без этого невозможно выходить в эфир. Для колонки ещё можно определить конкретную тему, а во время эфира ты должен быть в курсе всего. Поэтому телевизор у меня включен всегда. То, что не успеваю, смотрю в интернете. Сегодня Детектор медіа помогают социальные сети. Можно мгновенно получить отклик пользователей соцсетей на телепрограммы и на свои статьи: если ты был неточным - тебя тут же поправят.

Жанр телевизионной критики, несмотря на его популярность, достаточно редкий. У нас (в России. - ТК) - три-четыре издания, в которых есть регулярные колумнисты, аналитики, обозреватели, пишущие об этом. Здесь нет особого парадокса, потому что многие издания предпочитают не портить отношения с таким влиятельным партнером, как телевидение. О ТВ предпочитают писать либо в анонсирующем значении, либо дают интервью с популярными ведущими, либо всё сводят к светской хронике, которая так или иначе связана с ТВ. Нас, тех, кто старается анализировать и обозревать процесс в общей сложности, включая интернет-СМИ, не больше десятка.

Телевизионщики не любят телекритиков и считают их исключительной помехой и неким вредоносным образованием на здоровом медиателе. Тем не менее, когда критики вручают свою премию, то приходят все, включая самых больших начальников, которых днем с огнем не сыщешь. Экспертная оценка телевидения очень важна, она, безусловно, отличается от зрительской оценки, иначе и быть не может. И поэтому телевизионщикам, несмотря на их перманентную обиду, очень важно получить такое мнение.

О миссии Детектор медіа

Я убеждена, что наша профессия - это не просто служба, а работа с элементами служения общественным интересам. Как-то в Екатеринбурге на каком-то фестивале в Доме кино ко мне подошла женщина и сказала фразу, которая отображает смысл моей работы: «Когда мы смотрим вокруг себя - что происходит в стране, в телевизоре - думаем, что, наверное, все нормальные, а мы сошли с ума. А когда мы вас читаем, мы понимаем, что нет - всё наоборот: мы нормальные, а они сошли с ума». Дать людям точку опоры, дать почувствовать, что они не одни со своими мыслями, сомнениями, переживаниями - в этом моя работа. Если читатели это в тебе находят, и не потому, что ты им хочешь угодить, а потому, что ты так искренно думаешь, - это выполненная миссия.

В чём смысл авторской журналистики? В том, что читатель выбирает журналиста, и с ним проживает историю, переходит с одного издание на другое. Это самое дорогое, что может быть в профессии. Телевидение интересно всем, но многие люди хотят сверить впечатления. Я для них собеседник, посредник во взаимоотношениях с телевизором. Люди всегда ищут единомышленников, даже тех, с кем можно поспорить. Это не обязательно «единомыслие», но это общая система координат.

Детектор медіа должна фокусироваться на худшем

Анализировать интересно и доступно - это задача любого пишущего человека, поэтому в первую очередь надо сделать всё, чтобы читателю было интересно читать. Занудный анализ могут себе позволить только академические, научные, специализированные издания. Тем, кто работает в общественно-политических СМИ, нужно позаботиться о том, как написан текст, ну а потом уже о том, что написано.

Один американский телекритик говорил, что Детектор медіа - особенная задача, так как приходится о тупом писать остроумно, а о глупом - умно, читателю должно быть интересно читать написанное, возможно, о самом неприятном. Вообще критика, и Детектор медіа в особенности, должна фокусироваться на худшем, а не на лучшем. До лучшего редко доходят руки. О хорошем говорить труднее, нежели о плохом. Когда пишешь о самом безобразном - позволяешь себе не стесняться в выражениях, оттачиваешь свое остроумие. Когда пишешь о чём-то важном и социально значимом, то читатель, как правило, в меньшей степени ведется на такого рода обзоры, что обидно. В этом мы отчасти тоже виноваты, ведь так их и приучили.

В телевизионных обзорах самое главное - выбрать тему. Подход «что вижу, то пою» возможен, но это менее интересно, надо выбирать конкретные темы и всегда быть готовым поменять ее, если случится что-то более интересное. Газетный текст, а тем более колонка, должен иметь драматургический стержень. Это не обязательно только одна тема для всего текста, этот стержень позволяет нанизывать свои впечатления и рассуждения.

Помешать развитию подготовленной темы может то, что произошло накануне. Например, недавний запуск космической ракеты «Протон-М» в прямом эфире. На канале, который показывал прямую трансляцию запуска, готовились торжества, но, к сожалению, их пришлось свернуть, потому что на глазах зрителей ракета рухнула. На этой почве возникла тема. Во-первых, у нас давно не было прямых эфиров, и это само по себе стало событием, ведь в прямом эфире у нас выходят только большие спортивные или музыкальные соревнования. Запуск ракеты в прямом эфире должен был стать демонстрацией достижений российской науки и техники. Когда ракета на глазах сменила траекторию и рухнула, многие поняли, до какой степени сегодня утрачено профессиональное журналистское чутье и способность мгновенно ориентироваться в эфире. Ведущий ничего не смог сказать, кроме фраз «кажется, что-то идет не так», «и вот мы видим клубы черного дыма», «переходим к другим новостям». Катастрофа в прямом эфире - это, конечно, ужас, но, с другой стороны, для журналиста - это то, о чём можно мечтать, если говорить о журналистской удаче. В начале этого тысячелетия, когда происходили какие-то трагические события в эфире, люди не уходили из студий, телевизионщики мгновенно связывались с экспертами, очевидцами, подбирали бэкграунд и показывали. В случае с запуском ракеты всё это появилось только вечером. Таким образом, наработанная за неделю тема поменялась на анализ этого прямого эфира.

Детектор медіа - это и о политике

Я пишу обо всём. В этом отличие телевизионной критики от театральной, от кинокритики. Огромный набор различных тем и поворотов. Сегодня мы пишем о музыкальных программах, завтра - о развлекательных, послезавтра будем анализировать особенности телесмотрения. Нас часто упрекают, что мы больше пишем о политике, нежели о ТВ, но одно с другим неразрывно. Телевидение не просто отображает политическую систему, оно преподносит те картины мира, которые внедряются властью в сознание зрителей. Поэтому задача Детектор медіа - узнавать разные способы манипулирования сознанием и доносить их до аудитории.

Например, в «Известиях» была политическая цензура: редактор запретил мне упоминать Путина. Но писать о телевидении без Путина, хотя, конечно, он не в каждом обзоре фигурирует, достаточно глупо. Когда редактор мне сказал об этом запрете, он еще и сослался на запрет свыше: «Меня всё время из-за вас долбят по голове». Я предложила ему объяснить «вышестоящим», что я не о Путине пишу, а о его телевизионном образе. Я же пишу то, что вижу по телевизору, с Путиным я лично не знакома. На что редактор мне ответил: «Отличная идея, а не могли бы вы сами, всякий раз упоминая о Путине, в скобочках писать, что имели в виду не Путина, а его телевизионный образ». Когда такие указания дошли до маразма, я приняла решение перейти в «Новую газету».

В России, - думаю, и в Украине тоже, - в сети очень бурно обсуждают смерть ТВ и начало эры интернета. Недавно российская социологическая служба «Левада-центр» опубликовала результаты опроса, посвященного тому, как россияне смотрят новости. Результаты исследования стали абсолютным потрясением для многих, особенно для тех, кто говорит, что ТВ загибается. В этом опросе россиян спросили, откуда они получают новости. 88% респондентов ответили, что для них главным источником информации является телевидение, 24% - друзья, родные, соседи, сотрудники, 21% - интернет. Радио и печатные СМИ оказались где-то на периферии.

Следующий вопрос касался доверия к телевидению. По результатам опроса, 51% российского населения доверяет телевизору. Это тоже стало абсолютным потрясением, потому что все думали, что хотя люди и смотрят новости, но не доверяют им. Разрушилась стройная картина мира, которая жила в головах интеллигенции, что ТВ теряет своего зрителя, теряет доверие и, более того, что наше население способно критически относиться к тому, что сегодня показывают в новостях. Это очень важная информация, которая показывает, почему власть по-прежнему считает ТВ главным электоральным ресурсом, почему по-прежнему или даже с удвоенной силой ТВ тотально контролируется, превратилось в некий идеологический отдел.

Когда мы говорим о том, что сегодня не срабатывают грубые пропагандистские методы, штампы, с помощью которых в головы людей внедряются установки, мы абсолютно неправы. Телевидение остается мощнейшим пропагандистским орудием, и его никто из рук выпускать не собирается. Об этом приходится постоянно писать и говорить.

Мы, городские жители, очень часто заблуждаемся по поводу охвата интернета. У нас в России не везде есть электричество, что уж говорить об интернете. Интернет-аудитория не совпадает с телевизионной по одной простой причине: много пожилых людей, не у всех есть финансовые возможности подключить интернет и возможности его освоить. Это иллюзия, что интернет шагает по стране семимильными шагами.

Особенности российского телеконтента

Пропаганда на российских федеральных каналах присутствует не только в новостях, но и в социальных шоу, в имитациях дискуссий, так как дискуссиями это назвать невозможно. На телевидении тотальное падение профессионализма. Это связано с тем, что молодые люди, приходя на работу на ТВ, должны следовать чьим-то указаниям, ломать себя. Ко всему прочему можно добавить пошлость, бестактность, этические провалы, дурной вкус...

У нас считается, что у зрителя нет запроса на социально-политические программы, а то, что осталось в эфире, - дань традиции прошлого десятилетия. В таких программах дискуссию имитируют - обсуждают второстепенные, а не главные темы, предмет дискуссии формулируется невнятно, в студии не приглашают оппонентов, распространенными стали программы, в которых вся группа набрасывается на противника или на конкретного персонажа. Очень часто на такие программы приглашают политиков, которые еще и шоумены, например, Жириновский - это абсолютная гарантия того, что будет весело. Такие люди мастерски «забалтывают» те крупицы истины, которые можно было бы уловить. Информационно-политические программы превращаются в развлекательные шоу - весело, скандально, с битыми мордами и т. д. ТВ не ставит перед собой задачи разобраться в чём-то и сформировать у граждан критическое мышление. Наоборот, задача - предоставить аудитории готовые упакованные картинки, сюжеты, решения, которые не вызывают сомнения.

Что касается форматов развлекательных шоу, то в России, так же как и в Украине, распространена адаптация всемирно известных проектов. Телепродюсерам проще купить что-то проверенное в других странах, чем рисковать, воплощая в жизнь новые идеи. Апробированные проекты гарантируют рейтинги и успех. Очень редко случается так, что успешный проект провалился в России. Это проводит к унификации телевидения. В России также есть сериальный тренд, который популярный во всем мире. Сериалы - главный хлеб ТВ. Количество часов, когда транслируются сериалы по всем каналам, постоянно увеличивается. Так было и будет, я сомневаюсь, что что-то изменится.

Сейчас уже есть много нишевых каналов, разных и по аудитории, и по качеству. Успех нишевых вещателей в том, что они нашли свою аудиторию и с ней работают. Со временем каналов будет всё больше и больше, просто мы к этому пока не готовы - не пришли технически, но за этим будущее. Когда придем, у нас будет меньше претензий к основным каналам. Огромная аудитория, на которую вещают большие каналы, всё равно сегментирована, и она предъявляет каждому общему каналу свою претензию. Очень сложно удовлетворить каждого зрителя. Когда канал работает на усредненный вкус, это способствует падению его общего уровня. А нишевикам в этом смысле удобно и легко: они знают свою аудиторию и работают именно на нее. Не нужно распылять свои усилия и стараться угодить и вашим, и нашим.

В интернете я смотрю канал «Дождь». Он не оппозиционный, он просто делает то, чего больше сегодня в России не делает никто: зовёт разных ньюсмейкеров, независимо от их политической ориентации, и пытается более или менее представить картину происходящего. У нас сегодня всё, что не официальное, называют оппозиционным. Почему до сих пор в России есть такие СМИ? Власти необходима витрина свободы слова, и такие медиа можно выставить на показ гражданам, международным организациям. Как только начинается беседа о том, что у вас нет свободы слова, нет независимых СМИ, немедленно предъявляются такие маячки, как «Новая газета», «Эхо Москвы», журнал The New Times, канал «Дождь». Не всякий западный оппонент найдет, что на это ответить. Эти СМИ действительно есть, но вот чего только стоит руководителям этих ресурсов лавировать между подводными рифами и камнями!

Об этичности телевидения

Я никогда не руководствуюсь мнением, что программы, в которых показывают ужасы, даже если они берут хорошие рейтинги, имеют право на существование. Это абсолютно не тот подход. Есть телевизионный кодекс о том, что может, а что не может делать ТВ. Понятно, что самый большой рейтинг всегда у катастроф, ужасов, всяких «клубничек», но это не значит, что этим надо заполонить весь эфир. У каналов должны быть разные краски, но делать из вышеупомянутого эфир недопустимо.

Хотя для высоких рейтингов каналы идут на всё что угодно. У нас не прижился ни один внутренний этический кодекс для работников ТВ. Все сошлись на том, что если они будут следовать таким правилам, то их конкуренты этим воспользуются и будут работать на рейтинги. Детектор медіа часто предупреждали телевизионщиков, что если они сами не договорятся, то нужные указания будут спущены сверху в виде репрессивной системы, что мы сейчас и наблюдаем.

По закону, как и во всех странах, каналы должны промаркировать свои программы в соответствии с возрастными ограничениями контента. Если есть какая-то шокирующая программа с маркировкой 16+ или 18+ в восемь вечера, то поставьте там хоть 90+ - всё равно ее будет смотреть аудитория, которую хотели защитить от этой программы, ведь в это время у телевизоров находятся все. В том же Малахове можно показать что-то ужасное, но за счет маркировки каналы создают себе алиби того, что хотели якобы защитить от этого нецелевую аудиторию программ. С другой стороны, фильм Бондарчука «Война и мир» так же ставили для аудитории 16+. Почему? Книжку читать в школе можно, а по телевизору смотреть нельзя?

Квазиобщественное телевидение

Общественное телевидение в России - это полный казус. О нём долго мечтали, но оно появилось по заказу президента, весь генералитет канала назначен либо президентом, либо премьером. Разговор об абонентской плате невозможен, поскольку все опросы выявили одно - никто не готов даже три рубля пожертвовать. Спрашивается: зачем платить деньги непонятно за что, если есть бесплатное ТВ.

Канал общественного ТВ полностью избегает политики, почти не показывает социальной тематики, но зато он рассказывает, какая у нас прекрасная страна. Это делается в чудовищной архаичной манере 70-х годов: лютики, цветочки, небо, кони пасутся... Общественное ТВ как бы есть, но можно сказать, что его и нет. Его мало кто смотрит, а если смотрят, то это очень хорошее снотворное средство, я на себе его испробовала.

Не может у нас возникнуть полноценного общественного ТВ, для этого нет главного - желания его финансировать самими гражданами. К тому же, нет сегодня условий: непонятно, как может возникнуть свободный ресурс на абсолютно зачищенном, тотально контролируемом поле.

Записала Виктория Билаш

Фотографии предоставлены Индустриальным телевизионным комитетом