За последние три года, то есть с тех пор, как самая нестандартная ведущая за всю историю украинской «Погоды» уехала на НТВ вести ток-шоу «Страна советов», это самый длительный приезд Русланы Писанки в Украину. С августа она в Киеве, где на канале «1+1» снималась в проекте «Танцы со звёздами». На момент выхода журнала из печати «Танцы» завершились с огромным успехом, впервые за многие годы существования украинского развлекательного телевидения получив одинаково восторженные отзывы зрителей, телекритиков и телевизионщиков, и продемонстрировав сумасшедшие рейтинги.

О природе такого успеха проекта, о причинах, по которым ему явно уступил «спарринг-партнер» - «интеровский» «Звёздный дуэт» - «Детектор медіа» порассуждает для наших читателей в следующем номере, который выйдет уже в 2007 году.

Пока же мы предлагаем вам подборку мнений экспертов о новых форматах на отечественном телевидении и рассказ о самых «пикантных» технологических моментах «Звёздного дуэта» и «Танцев со звёздами» - в частности, процедуре голосования (см. рубрику «Эксперт-студия»).
Героиней же этого номера журнала «Детектор медіа» стала Руслана Писанка, поистине феерически прошедшая все танцевально-гламурные «круги ада» в сопровождении нескрываемых симпатий зрителей и коллег… Даже свой уход из проекта «наша Руся» срежиссировать и исполнить так, что рыдали все… По мнению «ТК», Руслана Писанка стала одной из ярчайших телеличностей сезона 2006-2007. Когда корреспондент «ТК» встретилась с Русей, шел самый пик ее борьбы на танцполе за право и умение (!) побеждать стереотипы.

«День у нас расписан таким образом, что мы репетируем с утра и вечером. Да, днем у нас перерыв, но он у нас для того, чтобы хотя бы принять душ, понимаете? Поесть, поспать, а потом снова идти на тренировку… Вот закончится проект – любые интервью… Вам, наверное, кажется, что я капризничаю?» – сказала Руслана Писанка, когда мы с ней встретились в танцевальном зале, как потом оказалось – как раз накануне ее последнего конкурсного выхода в «Танцах». Я ответила, что мне так не кажется. Я бы вообще между «спать» и «интервью» однозначно выбирала бы «спать». «А о чем говорить?» – спросила Писанка. «О телевидении», – ответила я. «О телевидении, – сказала Писанка, – я могу говорить, даже умирая от усталости. Но по самым разным причинам я бы хотела говорить не о конкретных телепродуктах, а о тенденциях. Устроит?». Меня устроило. Руслана продолжила:

– А тенденции развития нашего телевидения, честно скажу, меня не радуют. Первое, что бросается в глаза: слишком много российского продукта. Причем покупают то, что там уже прошло, показывают в основном старье – в Москве я смотрела эти программы три года назад, а тут бах – их крутят, как свежак. В анонсах называют «модной телепремьерой». И это тоже не может не раздражать – меня, зрителя, за кого принимают, собственно... Второе логично вытекает из первого: раз много импортного, то мало своего. В связи с этим возникает несколько вопросов на тему «почему»: неужели покупать настолько дешевле, чем производить, что на зрителя совсем плевать? Или это у нас мозгов не хватает делать украинское телевидение? А может, это такая всепобеждающая лень: лучше забьем эфир чужим секонд-хендом, лишь бы не напрягаться? Ведь выдумывать, создавать – это же и труд, и – что не менее важно – риски… Наши рисковать не хотят категорически! А вперед, между прочим, идет только тот, кто рискует. Вот я постаралась так деликатно обрисовать свое видение.
– У вас есть предложения о работе на украинском телевидении?
– Сейчас я участвую в проекте «Танцы со звездами». Что будет после этого, пока не знаю. Нет у меня реальных предложений. Нет! А вообще, когда мне предлагают сотрудничество, то я задаю продюсеру 10 вопросов, и если он хоть на один не сможет ответить – то я… не смогу работать в проекте. Причем гонорар, чтобы вы понимали, это отнюдь не первый, а самый последний – десятый вопрос.
– А первый?
– Первый вопрос – это команда.
– Я слукавлю, если скажу, что вы меня удивили: сейчас самый главный вопрос в стране – это вопрос кадров…
– Да потому, что никто не хочет заниматься воспитанием! Все хотят только эксплуатировать готовые имена! Когда-то была у меня беседа с одним… продюсером. Я говорила: дай мне полгода, и я создам команду – они будут работать, как звери. А он мне: у нас канал, а не школа для недоучек. А ротация кадров – это же хроническое заболевание нашего телевидения… Потому что никто четко не может объяснить, что и как делаем, и главное – для чего. А один из залогов успеха – это тот человек, назовем его «лидер», который четко знает, чего он хочет. Я бы резюмировала так: еще есть люди творческие, активные… Но проблема в том, что нет той организующей силы, которая могла бы эту силу «построить» на создание программ.
– И как следствие – отсутствие социального заказа на эту организующую силу: мол, а зачем нам что-то делать, если все равно купим готовое…
– Знаете, мой учитель по танцам говорит: ученик должен хотеть в десять раз сильнее, чем учитель, тогда что-то получится. Я уверена, что первыми должны захотеть топ-менеджеры наших телеканалов подтянуть креативных людей, воспитать команду, а потом… удержать этих людей. Потому что хороших людей всегда перекупают…
– Руслана, вы как-то с болью об этом говорите. Вас в свое время «не удержали» в Украине, на «Интере»?
– Думаю, что если бы меня хотели удержать, то удержали бы... А раз не удержали – значит… Я совершенно не хочу копаться во всей это истории… Лучше я когда-то напишу об этом мемуары. А пока… Пока еще живы все те люди, которые сделали все, чтобы я на этом канале не удержалась… И это все, что я пока скажу.
– Мой вопрос касался не так подробностей личных взаимоотношений, сколько хотелось бы услышать комментарий ситуации: своих людей легко «отдаем» в Москву, а на работу берем московских, но за гораздо большие деньги, почему?
– Да потому, что руководители наших телеканалов не склонны доверять тем, кто рядом! Они их не видят – «лицом к лицу лица не увидать». Банальнейшая ситуация – к продюсеру канала приходит некая «творческая единица», которая говорит: у меня есть силы, есть желание, я хочу работать на канал и создавать телепродукт – дайте мне возможность и мы всех порвем… А меня слушают – и не слышат. Больная, что ли? Ненормальная? Нет-нет, давайте лучше будем где-то искать… Может, в странах СНГ есть люди поопытней, покреативней? И приглашают варягов, которые приходят работать за бо-о-ольшие деньги. А ты, мол, родная «творческая единица», за сколько работаешь? За маленькие денежки? Так вот это и есть твоя цена – иди на эти деньги и работай. А к нам придут варяги, которым мы заплатим в 10 раз больше, и будут нас любить за деньги, сделают нас красивыми, успешными, суперприбыльными… Смешно? А наши телеменеджеры верят в эти сказки. И это тенденция всех (!!!) наших телеканалов.
Рассказать продолжение этой истории? Так вот, приходят варяги – они ведь не то, что канал не любят, они и название его не всегда помнят… Им все равно, что с этим каналом будет завтра – они сидят и вешают лапшу за свои деньжищи: мол, что это вы тут до нас делали? Нет, да это же все е-рун-да, будем делать по-другому… А руководители почему-то склонны прислушиваться к высокомерным и полузнайским мнениям пришлых временных людей, и все покупают у варягов лапшу за большие деньги – уже и есть ее не можгу, уже давятся, а все равно покупают и покупают... Проходит время – и должно как-то стать понятно, что варяги не зря получали свои деньги и на канале наступило долгожданное улучшение. А улучшение не наступает, канал – разваливается… Телеменеджеры бегут к варягам с важным вопросом – а где? А варяги им в ответ: «Мы прекрасны, спору нет», мол, мы пахали, а виноваты вы – вы плохо менялись под нашим чутким руководством, все – адью, аборигены. И уходят с канала с толстыми кошельками. Другими словами: чем больше ты переживаешь за канал, тем меньше тебя слышат…
– А в России такая же ситуация?
– Мне кажется, нет. Там лапша называется лапшой. А может, они просто научились верить в себя… Знаете, что я еще поняла: там уже если тебя берут, если делают на тебя ставку, то тут уже все стараются, чтобы тебя поддержать, чтобы тебя продвинуть и чтобы ты был лучшим. Они понимают, что для того, чтобы получился качественный продукт, нужно в тебя вложить и деньги, и силы. А наши все больше хотят на энтузиазме – бесплатно и чтобы ты сам… А как у нас деньги обсуждать не любят! Дежурная ситуация на украинскому телевидении: давайте, ребята, работайте, а деньги – деньги будут… В Москве это уже давно проехали: там если тебе платят 5 тысяч долларов, то будут выжимать из тебя на 5 тысяч, а если 100 – то с тебя спрашивают за сто. А у нас же все наоборот! Отработать 5 штук «раздуванием щек» бывает намного легче, чем сотку честной зарплаты. У нас же реальность такова, что проект, на котором должны работать 50 человек, тянут трое, да еще и постоянно выслушивают претензии к качеству продукта… А какое тут уже качество – «не до жиру, быть бы живу».
– Руслана, вы можете работать в ситуации, когда в вас не верят?
– «Могу, НО…». Это такой ответ. Потому что если в меня не верят, я работаю очень тяжело – меня это угнетает. Если в меня верят – я легко учусь, а если нет – то я часто делаю плохо даже то, что умею делать хорошо. И тут не в характере дело – я на свой характер не жалуюсь: я, вообще, «железная леди»… Но человек я страшно эмоциональный. И когда меня «мочат» – меня это совершенно не подстегивает…
– У вас есть проект, с которым вы готовы идти на украинский канал и говорить «Дайте денег – всех порву»?
– Честно? Мне надоело кому-то что-то доказывать… Да и самое главное: было бы кому… Знаете, доказывать что-то нужно только тем людям, которые в тебя верят, а доказывать тем, кто не верит, – это называется «биться головой об стену». Был в моей практике такой печальный опыт. И, скажу вам, это бесполезная трата сил, нервов и здоровья. Дело ведь даже не в том, что тяжело… Я не боюсь «тяжело», но не люблю «бесполезно». Вот я сейчас танцую. И чем ближе к финалу, тем тяжелее. Силы покидают всех людей, даже тех, кто занимался танцами всю жизнь. А я никогда ничем не занималась – разве что в детстве мечтала стать балериной. Я об этом рассказывала в «Дневнике», помните? Эти танцы – безумная пахота. У меня все болит. Как сказала Могилевская: «Я не знала, что бывает крепатура пальцев ног»… Так вот: мне ужасно тяжело, но мне приятно, это новый продуктивный период моей жизни. Мне жить хочется…
Но мы отвлеклись. А говорили мы о тенденциях нашего ТВ. Есть еще такая тенденция, как «личные связи», или непрофессионализм. Программу скорее доверят лояльному другу Васе, чем нелояльному профессионалу. И все твои попытки отстоять свой профессионализм наталкиваются на снисходительное: «Ах, не скандаль» или «Что-то вы очень конфликтная особа». А украинский язык! Как жутко говорят по-украински на нашем телевидении! Не умеете говорить – нанимайте педагогов – учитесь, а не кривляйтесь… Люди делают так много ошибок, будто они начитываются «бесхозными», потому что я не могу поверить, что литредактор сидел в студии и не слышал восемь ошибок в одном предложении! Я сама очень скромно оцениваю свой украинский, он у меня выученный, технике речи меня учили в Институте (Киевский институт театрального и киноискусства имени И. Карпенко-Карого – Л.Г.), но когда я слышу восемь ошибок в одном слове – тут же переключаю, потому что меня это раздражает. И еще есть тенденция, которая меня стра-а-ашно веселит. То, что каналы постоянно «бодаются». У нас же все бегают хором в одну нишу, иначе говоря, каналы одновременно производят очень похожие по характеру продукты. Я не знаю, насколько это мудро по маркетинговым расчетам, но выглядит тупо. Если дневные ток-шоу – то все дружно производим ток-шоу, потом все также стремительно снимаем телеконцерты… Только «1+1» заявляет о том, что они снимают «Танцы со звездами», тут же «Интер» ему противопоставляет «Звездный дует». По пятницам они поют, по субботам – мы танцуем…
– Как вы это комментируете?
– Я здесь скорее иронична, чем категорична. Любой продукт имеет право на жизнь, но такая тенденция отдает детским пикированием: раз вы так, то мы эдак… Я же считаю, что гораздо плодотворнее «бодания» заниматься развитием собственной стратегии. А главное: интереснее. Вот представьте – я сочинила свой образ: красный берет, фиолетовое пальто и зеленая сумка. Это будет оторванно и замечательно. А конкуренты тут же проявляют «креатив»: фиолетовый берет, зеленое пальто и красная сумка… Вопрос: ради чего такой «креатив»? Смешно все это. Короче, с их так называемым контрпрограммированием – обхохочешься… Они же друг друга разрушают, как в том детском анекдоте, очень похожем на нашу действительность. Я уже не помню всего анекдота, он совершенно детсадовский, но суть его в том, что в один диалог смешиваются две крылатые фразы из советских хитов: «Мы строили, строили и наконец построили» – «Абдулла, поджигай!». Вот это и есть прекрасный анекдот о нашем телевизионном «бодании».
– Скажите, а все то, о чем мы говорим – непрофессионализм, малое количество собственного продукта, агония креативности – это врожденные проблемы нашего телевидения или приобретенные?
– Знаете, когда я пришла на ТВ, то сложно было даже предположить, что через 8 – 10 лет ситуация так дико поменяется. Делать телевидение тогда было страшно интересно, мы все время что-то изобретали. Помню, я работала на «Викнах» у Миколы Канишевского, у которого я многому научилась и, к сожалению, многому научиться не успела – наши пути разошлись, я ушла на «Интер»… Но с Канишевским мы до сих пор дружим… Была масса экспериментов, много ярких личностей на экранах…А помните, был 3-й канал? Там, где были ведущими Анна Безулик, Анна Безлюдная? Целый день прямого эфира, с гостями в студии, с какими-то сюжетами… На канале ТЕТ были яркие придумки, масса своих юмористических программ, а не купленных… У «Интера» было свое лицо! А интеллектуальное кино на «1+1»… Сейчас ведь всего этого нет – всего!!!
– А когда закончились творческие эксперименты на украинском ТВ?
– Тогда, когда поняли, что телевидение может приносить деньги, причем немалые. Вот тогда и ушла легкость, а началась скучная игра в «формат-неформат». И такое ощущение, что нерва нет… Зуб есть, а нерва нет… А ведь зуб без нерва, как известно, рано или поздно выпадет…
– Неужели совсем ничего не радует на экране?
– Почему же... Радует «95-й квартал». Им удалось расширить поле своей деятельности от КВН до мюзиклов, которые у них охотно покупает Россия. Классно ведь. Они же все время фонтанируют, у них потрясающая команда… Я не говорю о том, что они создают безукоризненный продукт, но он интересный, а какие-то блохи можно найти даже у… Кобзона, чей профессионализм для меня бесспорен. Радует, что Россия заказывает Украине телевизионное кино – я имею в виду сериалы. Приятно, что у украинского сериала появляется свое лицо, своя манера…
– Неужели «ура» нам, что мы дожили до того времени, когда украинское «телемыло» может конкурировать с бразильским?
– Ну и что, что «мыло»? «Мыло» востребовано, «мыло» покупают, «мыло» может помочь засветиться многим талантливым людям, на «мыле» можно приемы отработать, в конце концов, так сказать, «потренироваться на кошках»… «Мыло» – это лучше, чем ничего. А ведь у нас несколько лет назад ничего не было в кинопроизводстве, неужели не помните?
– А на чем вы чаще всего останавливаетесь, когда сидите с пультом у телевизора?
– Я клипы смотрю. Это, кстати, моя давнишняя мечта, которую, наверное, начну скоро осуществлять – снимать клипы. Я же режиссер по образованию. Клипы – это такие короткие истории, мини-фильмики. К тому же гениальный клип можно снять за копейки, а бывает, смотришь – и видишь, что вложено от десяти до пятидесяти, а смотреть неинтересно – чувствуешь, что люди тупо заработали денег. Часто бывает, что сидишь с пультом, переключаешь с канала на канал и… ничего. Вот позавчера полчаса переключала – еле остановилась: старый фильм с Сильвестром Сталлонэ. Было интересно. Кстати, вот еще одна болезнь нашего ТВ: кроме засилья российского телепродукта, у нас же еще есть американское кино. Причем качественное и дорогое себе могут позволить большие каналы, да и то по праздникам, а в основном показывают старье, да еще и неинтересное. И сразу понятно, что о зрителе не думают, а думают о том, как бы по дешевке заполнить эфир. А это уже такая пустота… И спрашивается: зачем мы создаем канал, если нам нечего показывать? Мотивация? Гнилая какая-то мотивация, о которой и говорить не хочется… А раньше все-таки каналы создавались от того, что хотелось делать свое, а не покупать чужие форматы и крутить чужие готовые программы. Кстати, 10 лет назад казалось, что чужие программы на экране, как и фильмы категории «В» – это временно, пока своего не наснимали, и что вот как раз сейчас и наступит то время, та «пора прекрасная», когда мы будем продавать свои форматы, а не нам будут втюхивать… А оказалось все намного скучнее…
– Я знаю, что когда вы работали на «Погоде», то вам приходило много писем от зрителей с самыми разными просьбами, вплоть до «помогите крышу перекрыть»…
– Ой, истории были самые разные. Были письма «Спасибо, что вы есть, я вас люблю», были письма с благодарностями от полных женщин: «Благодаря вам мы поверили в себя, надели брюки и расправили плечи…», а были, например, просьбы выслать одежду: «У вас так много разной одежды, так пришлите нам то, что вы уже не носите…». И как тут объяснишь людям, что эфирная одежда берется в магазине на эфир, а после эфира тут же возвращается назад? Письма с просьбой выслать денег я получала по несколько штук в день! «Дорогая Руслана, вышлите нам денег, потому что нам не хватает на то-то и то-то…». Да они же не только писали, но и приезжали на канал! Помню женщину, которая приехала ко мне с рассказом, что она ждет уже пятого ребенка, беременным отказывать нельзя, а ей как раз не хватает 900 долларов на покупку домика под Донецком… Была женщина, которая рассказала мне трагическую историю о том, как у нее отобрали квартиру и просила познакомить ее с мэром Киева. Я ей объяснила, что с мэром я чай не пью и вообще не знакома… «Тогда познакомьте меня с Президентом!», – ответила она. Я ее выслушала, посочувствовала, но… как объяснить, что она с равным успехом могла попросить меня познакомить ее с Хоттабычем или Золотой Рыбкой? А как-то ко мне приходил мужчина, который даже плакал. А просил он у меня… 17 тысяч долларов, иначе убьют его семью. И что нужно было делать мне? Я даже одна не рискнула к нему выйти… Я вышла с журналистами, предложила ему рассказать нам всю информацию и попытаться тем самым предотвратить преступление, обратившись в органы милиции. Но он заартачился: мол, ну тогда же станет известно, что я тоже был в сговоре с преступниками, которые меня и кинули… А он, понимаете ли, не хочет за поступки свои отвечать перед законом, а приходит почему-то ко мне, ведущей «Погоды», с классической просьбой: «Дай миллион!». Почему ко мне? «Вы добрый человек, поэтому вы мне поможете…». Вы даже не представляете, как я ненавижу шантаж! И безответственность тоже… Лучше верить в свои силы, чем во всякие дурацкие легенды о Руслане Писанке, что она миллионерша, что у нее три дома на Нивках, и что она – тоесть я – любовница Лазаренко… О Лазаренко – это, пожалуй, самое смешное.
– А скажите, разве российское телевидение не играет в «формат-неформат»?
– Играет, конечно. Но там есть другое. Знаете, что меня потрясло в России и на телевидении в частности? Патриотическое воспитание. Может, в этом все дело? А у нас это сто процентов «неформат». Это и жанров касается, и людей… Наши рассуждают примерно так: а давайте пригласим ведущим, например, Колю Баскова – он как свою «Шарманку» заведет, так все тетки от него балдеют. То есть пригласим Баскова – вот тебе и рейтинги, и делать больше ничего не надо. А кто думает о той аудитории, которой: а) не нравится Коля Басков; б) вообще не нравится участие российских звезд в украинских проектах… А таких людей, кстати, очень много, особенно после Оранжевой революции… Казалось бы, почему своих не поискать? Тем более, что своему заплатишь в десять раз меньше, чем раскрученному Баскову, а остальные деньги пойдут на улучшение качества программы. У нас же покупной телепродукт породил огромную общественную проблему: своих авторитетов нет! Леонид Якубович очень хорошо как-то об этом рассказывал. Мол, я долго ходил по коридорам Останкино, долго что-то объяснял, что-то предлагал, но меня не то что не слышали, а, казалось, не замечали. Когда же случилось «Поле чудес», иду я по коридору, – рассказывает Якубович, – а со мной здоровается… Игорь Кириллов! И самое интересное: я же не изменился, я продолжал говорить то же самое, но меня начали слышать…
– А когда вас начали слышать?
– Меня начали слышать, когда узнали, что я уезжаю в Москву. Тогда мой авторитет взлетел… Хотя некоторые коллеги изумились: «А почему она? Ведь я же лучше?». Представляете, работаешь-работаешь, никто тебя всерьез с твоей «Погодой» не воспринимает, а тут тебя захотело НТВ… Знаете, как после этого внимательно начинают слушать?!
– А что самое тяжелое в «Погоде»?
– Работать без выходных и знать, что погода – часть твоей жизни. Больной, мертвый, из другого города, но ты должен приехать и начитаться. А потом становится даже не так тяжело физически, как морально. Мне периодически студию хотелось подорвать… Сначала я говорила себе, что я актриса, и «Погода» – это моя роль. А когда я поняла, что я выросла из этих штанишек, то тогда начала жестокую борьбу за себя. И выиграла.