Одним из членов основного жюри на недавно прошедшем 42-м Киевском международном кинофестивале «Молодость» был кинорежиссер Борис Хлебников, чье имя произносится среди лидеров так называемой новой волны в российском кинематографе. К представителям этого направления кинокритики также относят Алексея Попогребского, Андрея Звягинцева, Василия Сигарева, Алексея Мизгирева, Илью Хржановского, Бакура Бакурадзе, Николая Хомерики, Валерию Гай-Германику, Ивана Вырыпаева. Может быть, еще несколько человек.

По фильмам этих авторов, по сути, и судят сегодня о кинематографе современной России. Чаще всего за рубежом. Поскольку именно работы упомянутых режиссеров представляют страну на международных киносмотрах, получают престижные призы, благосклонно пестуются критиками.

От энтомологии - к режиссуре

- Борис, не секрет, что в режиссуру нередко приходят из других профессий. И не только смежных. Но чаще всего такой выбор делают уже зрелые люди. Вы же, поступив после школы на биологический факультет, не доучились в институте и сделали непредсказуемый, на взгляд обывателя, резкий крен в сторону нестабильной и достаточно зависимой профессии...

- Крен не такой уж и резкий. Кино и биология всегда конкурировали между собой в моей жизни. В школе я был рядовым киноманом, каких миллион, и относился к кинематографу просто как к любопытному занятию. А биология меня очень интересовала: я совершенно осознанно хотел заниматься конкретно энтомологией, потому и поступил на биофак. Но в какой-то момент понял, что кино меня увлекает всё больше и больше. А поскольку никогда дольше двух минут не занимаюсь ничем, что мне неинтересно, ушел из института. Вот и вся история.

Мне кажется, подобные моменты очень важно не пропустить в юности. Ни в коем случае не слушать родителей, которые, желая тебе добра, уговаривают получить «хорошую» профессию...

- На вас родители давили?

- Нет, на меня не давили, но я много раз наблюдал, как аукались «благие намерения» родных некоторым моим знакомым. Человек, подчинившись чужой воле, занимался потом делом, к которому, в лучшем случае, равнодушен, и в результате у него была сломана жизнь. Поэтому считаю, что в юности уж точно не нужно слушаться родителей. И делать стоит только то, что тебе самому интересно. Это очень важный момент. От него зависит, будешь ты счастливым или несчастным человеком спустя годы.

Висконти и Куросава

- Какие же фильмы смотрел заурядный киноман, школьник Боря Хлебников, перед тем как принять радикальное решение сменить профессию?

- Кино я смотрел самое разное. Это были 88-90 годы. В то время в Россию хлынул огромный поток незнакомых нам фильмов. В Москву привозили ретроспективы Лукино Висконти, Лилианы Кавани, Питера Гринуэя, Микеланджело Антониони. Современное японское кино... Попасть на просмотры стремились толпы народу. Для всех нас творчество этих великих режиссеров было шоком, новым словом в кинематографе. Я пересмотрел всё, что удалось, а уже потом начал планомерно ходить в Музей кино. Два раза в день. На старые фильмы.

- Но какие-то преференции у вас ведь всё равно были?

- Мне очень нравился Лукино Висконти. Я хронически болел им. Был интересен Акира Куросава. В том возрасте, наверное, это два самых важных для меня режиссера.

- Потом вы всё-таки получили системное образование?

- Киноведческое.

- Почему же тогда стали режиссером?!

- А я и не собирался заниматься киноведением. Решил пристроиться где-то сбоку. (Улыбается) На киноведческий факультет был самый маленький конкурс, и поступали туда одни девочки. Так что у меня практически не оказалось конкурентов. Мальчиков брали с удовольствием.

«Новая волна» в российском кино. Или ее отсутствие...

- Ваша первая полнометражная работа (в соавторстве с Алексеем Попогребским) называлась «Коктебель». Я родилась и выросла в Феодосии, и для меня слово «Коктебель» - магическое. Еще ничего не зная ни о вас, ни о будущем фильме, ждала его с нетерпением. Не разочаровалась. Но почему всё-таки Коктебель? Не Ялта, не Сочи, какой-то другой приморский город?

- Исключительно из-за драматургической истории, потому что Коктебель в советское время назывался Планерское. А в картине, если помните, в одной из сцен отец говорит сыну: «Мы поедем в Коктебель, мы поедем в Коктебель...» Мальчик берет старый атлас и не находит такого поселка. Обвиняет отца в обмане. Именно из-за этой ситуации и возникло название фильма. А потом... Коктебель в последнее время стал таким многолюдным, грязным, неопрятным, и когда мальчик всё-таки приезжает туда, он очень разочаровывается. В этом смысле Коктебель нам также подходил. Меня многие спрашивали, не скрыты ли в названии фильма ассоциации с Волошиным, с поэтами серебряного века?.. Нет, подобных мыслей у нас с Попогребским не было.

- После «Коктебеля» ваши пути с соавтором Алексеем Попогребским разошлись. Но и его, и вас профессионалы относят к так называемой новой волне в российском кино. Представителей которой небезызвестный Сергей Шнуров как-то метко назвал «новыми тихими»...

- Я всё-таки не согласен, что в российском кино существует некая «новая волна». То, что нас с коллегами роднит (то есть, фильмы, которые относят к якобы революционному течению), - это, скорее, писк вместо крика. В данном контексте очень остроумно и точно определение Шнурова. Но это единственное, что нас объединяет.

- Даже с Алексеем Попогребским?

- Даже с Попогребским. Потому что нас интересуют совершенно разные вещи. Не связывает что-либо, вокруг чего мы могли бы объединиться. Как французская «новая волна», например. Итальянские неореалисты. Или американские режиссеры в связи с ситуацией во Вьетнаме в 70-е годы. Нет такой точки отсчета, чтобы мы могли вдруг заговорить все вместе. Поэтому абсолютно логично, что мы делаем разное кино. С различными идеями, задачами, ощущениями.

Понимаете, я не... (надолго задумывается) Я категорически против дискуссий о том, что в России доминирует сегодня «черное кино». Есть фильмы невнятные, и поэтому они кажутся зрителю столь неприятными. А так... Чехов, Достоевский, Толстой - в общем, тоже довольно «черные» писатели... Потому все подобные обвинения исходят, в основном, от публики, которая не хочет работать, думать во время просмотра картины. А желает получать удовольствие прямого действия. Придя же на фильм Бакура Бакурадзе «Охотник», к примеру, нужно потрудиться, чтобы понять, что это счастливое кино. С картиной «Жить» Васи Сигарева - та же история. Это большое и светлое кино. Да, фильм Сигарева про страшные, но самые важные переживания, которые предстоят практически каждому человеку. Потеря близких. В том или ином возрасте это происходит со всеми нами, и очень меняет человека. То, что Вася решается говорить на такую жесткую тему, честно и очень сильно. И так далее... Прошло 10 лет с тех пор, как режиссеры моего поколения стали активно делать свое кино, и сегодня я понимаю, что не так уж мало за это время снято хороших фильмов, которые мне очень нравятся.

Что в перспективе?.. Мне кажется, ситуацию в российском кинематографе изменит новое поколение. Молодые режиссеры более ориентированы в сторону зрительского кино. Это уже совсем не наша тема, а ребят, которым сегодня по 25-30 лет...

О Бакуре Бакурадзе и Михаиле Местецком

- На кого из них советовали бы обратить внимание?

- Есть парень, зовут которого Михаил Местецкий. В конкурсной программе короткометражных фильмов «Кинотавра-2012 » он представлял картину «Ноги - атавизм» и получил Гран-при в этой номинации. Мне кажется, Михаил необыкновенно талантливый человек, и его полнометражный фильм (который, надеюсь, он скоро начнет снимать) явно станет новым словом в российском кино. Местецкий обладает ни на кого не похожим, совершенно индивидуальным чувством юмора, у него свое видение природы кинематографа. Думаю, это тот человек, от которого можно ожидать неожиданностей.

- А из вашего поколения кого вы понимаете лучше всего?

- Я с огромным уважением отношусь к Сигареву и Попогребскому, к Хомерики и Мизгиреву, но выделить кого-то одного не могу. Думаю, есть - все мы. И есть - Бакур Бакурадзе. Он - отдельный, огромный талант, и даже странно, что об этом не особенно говорят... Мне-то совершенно очевидно, что режиссер Бакурадзе доминирует над всеми нами.

- Гран-при на 42-й «Молодости» получил фильм греческого режиссера Бабиса Макридиса «L». Отношение к картине даже среди фестивальной публики кардинально разное. Сегодня, думаю, можно раскрыть тайну, что и жюри ФИПРЕССИ, в составе которого работала я, рассматривала эту ленту как претендента на лучший фильм. В итоге мы дали приз работе израильтянки Гадар Фридлих «Прекрасная долина», но я была искренне рада вашему вердикту. А вы - сторонник «L», противник или воздержавшийся?

- Я был одним из «террористов», сражавшихся за греческий фильм. Мне картина «L» представляется абсолютно замечательной. По всем пунктам. Кстати, должен сказать, что первый раз в работе жюри меня устроили все решения, вплоть до последнего диплома.

О предвкушении всплеска израильского кино

- Какое впечатление оставила конкурсная программа? «Молодость», как известно, смотр дебютов, своеобразный срез мирового кинематографа - прослеживаются ли некие определенные тенденции, новые направления в кино?

- Я бы рассматривал не только конкурс, но и внеконкурсную программу. Мне кажется, складывается чрезвычайно интересная тенденция в израильском кино. Кроме «Прекрасной долины», я посмотрел короткометражные израильские фильмы. А внеконкурсная картина «Сноска», пожалуй, мое самое сильное впечатление от нынешней «Молодости». Совершенно очевидно, что в кино Израиля происходит нечто очень важное. Думаю, вот там как раз и может случиться «новая волна»...

- Как в свое время румынская?

- Даже не как румынская. Румыны всё-таки несколько другие. Они обыгрывали свой постсоветский опыт, определенные социальные проблемы... А у израильтян... (не очень люблю это слово), в их фильмах прослеживается гуманизм ... Сегодняшнее израильское кино ближе к Куросаве, я бы сказал. И мне кажется, самое интересное, что ждет нас в мировом кинематографе, - то, что будет происходить в Израиле...

- Вы были одним из организаторов Киносоюза России. Чем эта организация отличается от российского Союза кинематографистов?

- Принципиально (как это не смешно!) тем, что у нас нет собственности. Это один из принципов Киносоюза. И мы не хотим ее иметь, потому что, как только появляется собственность, начинается фильм «Гараж».

Второе принципиальное отличие в том, что Союз кинематографистов России - в том виде, в каком он существует - катастрофически устарел. Это очень советская организация. Ничего личного не имею к Никите Сергеевичу Михалкову и его единомышленникам, но, мне кажется, такое сообщество - просто ненужная форма собрания кинематографистов. Просто ненужная. Единственно важно, когда подобная организация является профсоюзом. Профсоюзом гильдии, где обсуждают проблемы разных профессий. Проблемы проката. Выдвигаются конструктивные идеи по поводу развития национального кино, защиты молодых режиссеров от произвола, например, какого-то конкретного продюсера. Самого разного уровня задачи, но только прикладные, профсоюзные. Вот в чём отличие Киносоюза от Союза кинематографистов России.

Раз так, то так!

- Вы презентовали на «Молодости» свою новую, кардинально отличную от предыдущих («Свободное плавание», «Сумасшедшая помощь», короткометражка «Позор» для киноальманаха «Короткое замыкание». - Авт.), работу - «Пока ночь не разлучит». Остроумную, ироничную, необычайно легкую по настроению, но с грустным послевкусием, киноинтермедию из жизни «богатых, которые тоже плачут». И не богатых, у коих свои проблемы. Киевская фестивальная публика приняла фильм на ура. И теперь с нетерпением ждет вашу следующую картину, которую вы снимали практически параллельно.

- Работа над ней уже закончена. Однако, боюсь разочаровать киевских зрителей, в моем новом фильме, в отличие от предыдущего, нет известных актеров - он, по сути, о сельском хозяйстве. История одного фермера.

- Кто играет главную роль?

- Саша Яценко. Этот актер уже не раз снимался у меня. И в картине «Пока ночь не разлучит» играл молодого официанта. Я, правда, не могу сказать, когда фильм выйдет на экраны. По всей видимости, продюсер Роман Борисевич захочет покатать ленту по фестивалям... Но в течение следующего года, думаю, зрители смогут ее увидеть.

- Кстати, я читала, что вы хотели попробовать свои силы в мюзикле?

- Немного позднее. Сейчас снимаю 4-серийный фильм для телевидения. Об известном профессоре, враче, специалисте по гнойной хирургии, который к тому же был священником, - Валентине Войно-Ясенецком, жившем в первой половине ХХ века. Большая часть его жизни прошла в сталинское время. Парадоксальным образом этот человек умудрялся совмещать научные и религиозные взгляды.

Я же - абсолютный атеист. Неверующий. Но в его автобиографии таится какая-то потрясающая составляющая, которая мне невероятно интересна.

- А у вас есть цель или девиз в жизни?

- Есть. Сказать?.. «Раз так, то так...» Я никогда не переживаю и не рефлексирую по поводу того, что уже произошло. Моментально принимаю решение - либо подчиниться событиям, либо выбираться из них. Раз так, то так...

Фото - А. Пролетарский, МФК «Молодость»