- Вы бываете в Украине часто, но все-таки постоянно тут не живете. Каковы ваши впечатления, как вам показалась ситуация в стране после выборов?

Тим: Мне, как человеку, который давно уже ездит в Украину (12 лет - Л.Л.) по разным проектам помощи - я и как журналист здесь работал, и как консультант - невероятно приятно, что существует такое единство целей у народа. Вселяет огромный оптимизм и поднимает настроение то, что сейчас, возможно, в Украине претворяется то, ради чего я работал все это время.

Как журналист я, конечно, следил за всеми событиями вокруг падения Берлинской стены в свое время. Совершенно замечательно видеть, как это освобождение приходит и в Украину.



Лилия: Меня это переполняет такой гордостью. Как многие мои соотечественники, я всегда думала, что Украину очень сложно раскачать, поэтому для меня это такая приятная неожиданность. И я надеюсь, что все это закончится очень положительно. Иначе быть не может. В любом случае люди, которые принимали участие в "оранжевой революции", будут вспоминать эти дни всю жизнь и будут рассказывать об этом своим детям и внукам, и это удивительное ощущение.

Я не хочу никого обидеть, но мне всегда не нравилось в нашей культуре то, что называется "плач Ярославны"- такая вот сентиментальная патетика выступлений, которая почему-то выдавалась за исконную черту украинской культуры. Я всегда считала, что это не так, потому что у Тараса Шевченко этого нет и у моей любимой Леси Украинки этого нет. Это привнесено непонятно откуда и почему-то очень поощрялось в советское время в искусстве. Но сейчас этой слащавой патетики я не наблюдаю, может, только у кого-то из старшего поколения. В основном молодежи, на каком бы языке она не разговаривала, это совершенно сейчас не свойственно. Есть здоровое нормальное чувство юмора, и я считаю, что в этом смысле Украина тоже сделала огромный шаг вперед.

Тим: Я был молодым в 60-е годы и помню тогдашнее настроение студенчества - это совпало с французскими событиями в 68-ом году. Тогда настрой наших революционных студентов (я тоже тогда был революционным студентом) был гораздо более агрессивным. Поэтому на меня произвело огромное впечатление то, насколько мудрее, сдержаннее украинские студенты, насколько они себя ведут цивилизованнее.



Лилия: Я думаю, что это большая заслуга организаторов акций гражданского неповиновения: что они постоянно говорят о том, что наша сила - в любви и толерантности.

Мне нравится очень интеллигентный характер этой революции. Я думаю, что так будет и дальше, потому что организаторы понимают, что в этом их преимущество и еще им по-человечески это свойственно. Хотя, конечно, разным людям из коалиции «Сила народа» в разной степени, наверное, потому что это очень разные по темпераменту люди. Но каждый из них играет свою роль и, в общем, они не выходят за рамки очерченного ими круга толерантности, и мне это чрезвычайно импонирует. Я очень горжусь тем, что происходит. Моя мама, которая живет в Киеве и которой 75 лет, говорит: "Если у нас что-то получится, я буду так гордится своей страной, как никогда в жизни ею не гордилась".



- Какова, на ваш взгляд, роль СМИ в той ситуации, что мы сейчас наблюдаем?

Тим: Мы 22 ноября сидели в пресс-центре «Нашей Украины» и смотрели прямую трансляцию с Майдана, когда митинг шел только первый день. Я стонал от бессилия, как журналист, от того, что происходят совершенно удивительные события впервые в истории страны и их никто не видит в Украине. Но постепенно в течение недели эта медиаблокада была прорвана, потому что даже на государственном телевидении ребята в конце-концов сказали, что уже не могут работать по "темникам".



Лилия: Я считаю, что в той ситуации, что сложилась в исходе выборов, во всем этом кризисе, в предыстории, в том, что сейчас происходит - СМИ сыграли просто решающую роль. На них лежит очень большая доля вины за фальсификацию выборов и за раскол страны. Ведь если промывать людям мозги с такой настойчивостью и изощренностью гебельсовской пропаганды, с которой они промывались, конечно, какой еще результат мог быть? Если у людей нет знания всех фактов, нет возможности узнать о противоположной точке зрения, действительно они поддаются зомбированию… Я совершенно согласна с Юлей Мостовой, которая недавно высказала на 5 канале, что огромнейшая ответственность и очень большая доля вины лежит на тех журналистах, которые - кто из страха потерять работу, кто просто из беспринципности и продажности - делали эту черную работу.

На это можно возразить, что я живу в Англии и меня это не касается. Я могу со всей ответственностью сказать, что я бы ни за что, ни за какие деньги этого не делала. Если бы передо мной стоял такой выбор, я бы поменяла профессию. Я считаю, что это преступление - изо дня в день, из месяца в месяц говорить неправду.



-Мне кажется, что увольнение - не выход. На твое место возьмут другого, и он будет делать то же самое. Это не выход. Надо не просто менять профессию, а отстаивать свое право на нее.

Лилия: Да, конечно. Лена. Дело в том, что журналистам очень трудно объединяться. Потому что журналисты - это волки... Нет, я бы, пожалуй, сказала - кошки, которые гуляют сами по себе. У каждого большие амбиции, самолюбие. Это свойственно журналистской профессии в любой стране, не только украинские журналисты такие.



-Это свойственно любой публичной профессии.

Лилия: Конечно. У британских журналистов тоже есть свои амбиции, то, что называется эго, самолюбие, высокое мнение о себе и очень большое желание победить в конкуренции с другими журналистамив. Это все понятно. Но в Украине, к сожалению, еще с советских времен внушали журналистам в вузах, что нужно нести народу свое мнение, свою позицию, и не говорили о роли репортера, который просто доносит людям информацию. Люди шли на факультеты журналистики не для того, чтобы нести людям информацию, а для того, чтобы просвещать и учить людей жить. Мне кажется, что это способствовало некому "звездизму", что еще до сих пор цветет пышным цветом в среде журналистов. До сих пор многие считают, что задача журналиста - это мелькать на экране и стать звездой, а не быть рабочей лошадкой, делать благородное дело, просто донося информацию до людей. Поэтому сложно медийщикам объединяться.

А вот если бы те же люди, мне кажется, на тех же каналах ( я понимаю, что на «1+1» их еще связывали дружеские отношения с руководством, я понимаю, что это очень тяжело, потому что по-живому рвется), но если бы эти люди раньше постарались объединиться и противостоять «темникам» - все-таки, возможно, все было бы по-другому.



-Насколько я знаю, они пытались. Журналисты УТ-1 рассказывали, что когда они подписались под заявлением о цензуре, то некоторых опытных журналистов перестали посылать на события, а взяли студентов, выполняющих указания безропотно. Это понятно - дети хотят в эфир, хотят работать.

Лиля: Это очень плохо, что этим детям на факультетах журналистики не объясняют, что нехорошо себя так вести и что это к журналистской профессии не имеет никакого отношения. У студента тоже должна быть совесть. Люди становятся высокоморальными не с какого-то возраста. Это просто вопрос личной порядочности.



- Еще существует такое понятие, как Киев и общенациональные каналы. Престиж, слава, профессиональный уровень и зарплата…

Лиля: Да, безусловно. Я не хочу сказать, что в Англии все так идеально. Там тоже достаточно гадюшная среда журналистская и они там - "акулы пера", "шакалы микрофона", которым надо добыть новость первыми. Но там в обществе и среди журналистов, по крайней мере серьезных изданий и серьезных телеканалов, существует представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я не говорю о «желтой» прессе, но в нормальных серьезных изданиях, которых достаточно много и аудитория у них большая – это присутствует. И, конечно, очень сильно помогает то, что в Британии есть общественные радио и телевидение. Потому что они держат планку и у них есть вот эти самые публично задекларированные редакционные принципы. Причем это не только ВВС. Всем наземным каналам Великобритании дают лицензии на вещание с условием, что в новостях они будут соблюдать определенные редакционные принципы.



-Какой орган контролирует выполнение этих принципов? Где они прописаны и как регулируются?

Тим: Было раньше 5 организаций, которые регулировали лицензирование телевидения и радиовещания, но два года назад произошло укрупнение и на их базе была создана одна. Оffice of Сommunication - это независимая организация, финансируемая из госбютжета. Руководителя назначает правительство, но потом оно не имеет права его снять.



- Этот орган контролирует выполнение этих пунктов?



Лиля: Да. Там в свое время было решено, что телевидение - это настолько влиятельное СМИ, оно настолько влияет на умы, сердца, что нужно какие-то основополагающие принципы сформулировать и чтобы все, наземные по крайней мере, каналы самые крупные, их придерживались в подаче новостей. Просто были выработаны принципы, что должен делать социально ответственный вещатель.



- «Детектор медіа» еще в 2002 году говорила о необходимости создания Общественного стандарта новостей, обязательство выполнения которого также было бы условием получения лицензии телеканалами. Не говоря уже о публичных соглашениях по редакционной политике. Сейчас у нас об этом заговорили, наконец-то, многие: стоит ли каждой редакции прописывать некий устав, принципы, либо они должны быть сформулированы в законе о СМИ, либо это должен регулировать Нацсовет… Но пока что нет общего выработанного мнения….

Тим: Я считаю, что нельзя абсолютно все моменты учесть в едином законе. Ситуация ситуации рознь, как журналисты мы это знаем, поэтому в законе все прописать невозможно. Закон определяет основные принципы, а уже медийные организации прописывают у себя редакционые принципы, которыми руководствуются журналисты в каждой конкретной ситуации.

Например, газета "Гардиен" или ВВС имеют задекларированные редакционные принципы и все люди, работающие в этих редакциях, под ними подписываются, если хотят там работать, а если они не согласны - уходят.

Конечно, в Англии журналистам проще, потому что они стригли газончик свой медийный уже очень много лет и со временем выработали принципы - что приемлемо, а что нет. Гораздо сложнее это делать после 70 лет существования СМИ в качестве средства агитации и пропаганды. Хотя в Англии нет Конституции, тем более многие издания и редакции считают, что эти принципы нужно прописать.

Лилия: Это вопрос принципиальности каждого. Сейчас очень хорошо, что в Украине произошли такие события. Потому что журналисты почувствовали общественное настроение и поняли на этом этапе, что не смогут смотреть в глаза своим детям, знакомым, если будут продолжать лгать. Стыд - это великое дело. Я уверена, что многим журналистам было ужасно неприятно делать то, что они делали и они находили всякие оправдания.



-Есть, безусловно, оправдания. В первую очередь - это корпоративные интересы организации, в которой ты работаешь, и которые надо соблюдать… Также твои коллеги, ведь все же, в сущности, неплохие люди, ты с ними работаешь, хорошо к ним ко всем относишься, и хочешь с ними работать дальше. Ну где-то как-то чуть-чуть надо потерпеть, чуть-чуть где-то через себя преступить... Есть и такое понятие, как манипуляции. Я знаю, о чем говорю, испытала на себе в свое время. Ты беседуешь с руководством, высказываешь свое несогласие или даже возмущение и тебя как бы убеждают, что вот уже буквально завтра-послезавтра все будет совершенно по-другому, а то, что произошло - чуть ли не случайность… И так повторяется изо дня в день… И не все могут вот так запросто развернуться и уйти…

Лилия: Перед выборами в результате журналисты практически стали пешками в руках политиков. Это не журналистика, а что-то совсем иное.



-А вот то, что в результате увольнений журналистов и протестов топ-менеджеры каналов пошли на какие-то уступки, попытались договориться и новости сейчас существенно изменились - это можно, на ваш взгляд, назвать победой журналистов? Или просто и менеджерам это в какой-то мере было выгодно, они и сами были не в восторге от "темников", и, возможно, им нужен был какой-то весомый аргумент типа массовых увольнений и общественного резонанса в разговоре с собственниками…

Тим: По-моему, это победа здравого смысла. Это просто был бред, когда полмиллиона людей ходит по Киеву в оранжевом, и весь мир это видит, а в Украине об этом можно было узнать с полутора каналов. На ВВС это было пять дней топ-новостью! Там люди видели кадры, которых не видели даже по 5 каналу, у которого нет нормальных технических возможностей. Я видел, как Ющенко принимает присягу в парламенте на одном из западных каналов еще до того, как это было показано на украинском канале. Это совершенно ненормальная ситуация.



Лилия: Я считаю: то, что произошло - это не победа журналистов, а победа тех людей, что стоят на площади. Это их победа.

Я не хочу плохого сказать о журналистах. Может, я очень резко звучу все это время. Но мне кажется, что у многих журналистов в той же Англии, не буду говорить о других странах, потому что там не живу, есть ощущение благородства своей миссии, понимание того, что они служат обществу. Их благородная миссия на любом уровне, даже если это репортер местной газеты - это давать социально важную информацию, которая нужна обычным людям, а не политикам. Журналисты от имени народа задают политикам и власти вопросы. Наша коллега Джудит Стампер, декан факультета журналистики Лидского университета, здесь, в Могилянке, журналистам сказала: "Любой журналистский материал - это журналистское расследование".

В Англии есть осознание своей миссии и там четко понимают разницу между пиаром и журналистикой. Там есть даже слегка пренебрежительное отношение к пиарщикам. Но я не призываю к ним относиться презрительно - это просто совсем другая профессия и есть совершенно четкое различие между журналистикой и пиаром.



- Я хочу услышать ваше мнение о роли зарубежных СМИ. Ведь мировая общественность получает информацию именно от них и то, как разные страны реагируют на происходящее, тоже в какой то мере зависит от СМИ и той информации, которую они дают. Адекватно ли они это делают и какое это имеет значение для общества и для Украины?

Тим: Я уверен в том, что работа западных СМИ поспособствовала тому, что к ситуации в Украине было привлечено внимание всей мировой общественности. Я не сказал бы, что все репортажи и все освещение, которое было на западных каналах и в газетах, включая ВВС, в полной мере отражали картину происходящего. Мне кажется, что это недостаточно было детализировано и подробно, и недостаточно было у некоторых журналистов специализированных знаний об Украине. Но это не удивительно. До падения Берлинской стены я, работая на ВВС, знал карту Африки и границы Африканских стран лучше, чем карту Восточной Европы, потому что это тогда было не очень интересно и очень сложно было вообще какую-то информацию оттуда получить.

Если Украина станет действительно частью Европы, то люди и знать будут о ней больше, потому что больше будет интересных вещей здесь происходить.



- Понятно, что пока ничего в стране не происходит, никто ею особо не интересуется…

Лиля: Я сейчас мало изучаю британские СМИ, потому что в основном смотрю украинские, но сегодня написала письмо в "Гардиен". Я вообще читаю эту газету регулярно, она очень интересная и серьезная, одна из самых интересных газет в Европе, известная за пределами Великобритани. Но их освещение украинских выборов очень сильно меня разозлило и разозлило Тима, который знает Украину лучше, чем корреспондент "Гардиен".

Есть кореспондент довольно левых убеждений Джонатан Стил. Он уже, можно сказать, ветеран - был когда то корреспондентом в Союзе и в Москве. Это человек очень левых убеждений, из тех, которые из двух зол всегда выбирают меньшее, а большее зло для них всегда - американский империализм. Поэтому он написал статью, где вся ситуация рассматривается исключительно в контексте противоборства между Россией и Америкой. Дескать, американцы вложили огромные деньги в Ющенко и в экзит-полы, которые проводились в Украине и т.п. Я не хочу пересказывать статью, но она подействовала на меня совершенно как красная тряпка на быка. Это уже вторая его статься о выборах в Украине. Первый раз его вообще пригласил сюда Российский клуб и они ему навешали по два килограмма лапши на каждое ухо. Но ты же журналист, в тебе должен быть здоровый скептицизм и если тебя кто-то пригласил на какую-то конференцию, значит, ты должен понимать, что у них есть свои определенные цели, а ты должен пропустить все сквозь свой журналистский фильтр. Он этого не сделал и практически выполнил заказ. А вторая статья - это был уже предел.

В "Гардиен", конечно, не все так полохо - они в рамках одного номера газеты публикуют разные мнения. Поэтому их редакционная статья, конечно, отличалась от мнения Стила и там не было вещей, не соответствующих действительности. Но в Украине процитировали только статью Стила… «Гардиен» же публикуют много разных точек зрения. На днях там была большая статья Андрея Куркова. Кроме того, они постоянно публикуют письма читателей, и поскольку Украина - это сейчас топ-тема, есть надежда, что мое гневное письмо тоже опубликуют.

Я написала им, что дело не в противостоянии между Америкой и Россией, и даже не в противостоянии Востока и Запада Украины, которое искусственно раздуто, и даже не в Януковиче и Ющенко, а в том, что люди были лишены выбора. Все, что происходит - это история о чувстве собственного достоинства. Стил обвиняет Вашингтон в менталитете холодной войны, на самом деле ему надо избавиться от собственных предрассудков времен холодной войны и не нужно представлять это так примитивно.

Сейчас, тут, в Украине, конечно, много разных журналистов и я согласна с Тимом, что когда происходит революция, бросают всех и не у всех есть соответствующие знания, не все глубоко разбираются в ситуации и, конечно, есть определенные ошибки. Но уже то, что здесь такое количество иностранных журналистов - это совершенно замечательно.

Вот, например, вчера позвонили мне из Лондона и сказали, что CNN собирается делать большую передачу о медийном аспекте этой революции и просили координаты прогрессивных журналистов и тех, которые необъективно освещали события. Из "хороших" я им набросала кучу, а из "плохих" очень сложно найти англоязычных. Как сказал один из журналистов, пропагандистам не нужно учить английский язык. И в Лондоне решили взять кого-то из московских каналов, поскольку там несут такую пропаганду… Вот, кстати, роль СМИ. Я посмотрела, что передают по ОРТ. Это просто не поддается никакому описанию, как они освещают украинские события. Я считаю, что это преступление.



-Борис Немцов говорил, что у нас по сравнению с Москвой - демократия.

Лиля: Это просто возмутительно и то, как они освещали украинские события, не укладывалось ни в какие рамки и звучало совершенно подстрекательски. Ведущий программы новостей с надеждой спросил у российского политолога Никонова о его отношении к тому, что на сессии облсовета - то ли Луганского, то ли Донецкого - прозвучал призыв кого-то из депутатов ввести военное положение. Ну это же просто прямое подстрекательство. Спасибо Никонову, что он сказал: "Я считаю, что пока этого делать не нужно". Это не журналистика - это лакеи политиков, вот что это такое, самые настоящие лакеи.



- Все мы люди и имеем симпатии. И совершенно понятно, за кого голосовали журналисты. Но журналист во время работы должен быть беспристрастен и не должен иметь выраженных политических симпатий. И Иван Чиж в какой-то степени прав, говоря, что когда журналист надевает какую-то ленточку - то ли оранжевую, то ли голубую - он перестает быть журналистом. У нас же практически все журналисты однозначно и открыто поддерживают одного кандидата. Насколько это хорошо и насколько это правильно?

Тим: В данном случае - это тот самый кандидат, который поддерживает свободу информации, поэтому я не считаю для себя проблемой, что я надел эту ленточку. Но если бы я работал, то все-таки не стал бы носить ленточку. Тем более, если бы я пошел на интервью с Януковичем, то не надевал бы ленточку, потому что это было бы провокацией. Но в свободное от работы время - это совершенно нормально. Важно не только то, носишь ты ленточку или нет, более важны вопросы, которые ты задаешь, как журналист.

У меня было бы много вопросов, например, к Олегу Рыбачуку. Он когда-то был у нас на заседании медиаклуба, где мы говорили о том, что журналистика должна быть сбалансированной, непредвзятой, и хотели, чтобы он, как представитель своей партии, сказал, что это то, к чему они хотят стремиться. Но он сказал: " В номральной ситуации – да. Но в этих обстоятельствах, информационной блокады, нам нужна своя газета, в которой мы могли бы излагать свою точку зрения". И я бы очень хотел задать ему этот вопрос тогда, когда ситуация в Украине станет иной...

Лиля: Когда оппозиция жила в условиях информационной блокады и не только блокады, а очернительской жуткой пропаганды и вранья – то понятно, что чтобы как-то сбалансировать ситуацию, не хотелось донимать их каверзными вопросами, хотя вопросы есть. Мне понравилось, как кто-то из ведущих на 5 канале задавал вопрос тому же Рыбачуку: "Вот вы зовете народ на улицы, а что потом? Зачем вы их зовете?". И я подумала, что очень хорошо, что человек, несмотря на то, что работает на оппозиционном канале, который принадлежит одному из близких сторонников Ющенко, все-таки на какое-то время вспомнил о своей роли "адвоката дьявола" и, в общем-то, задал вопрос, который задавали многие люди: "Ну, а дальше что?". Я страшно порадовалась за ведущего, потому что подумала, что вот этот человек выполняет свою роль журналиста, он задает представителям оппозиции те вопросы, которые задает общество. Он выполнил свою задачу и свой долг.

С другой стороны, на том же 5 канале была и другая ситуация. Насколько я понимаю, выступали два генерала СБУ на митинге. Потом мне уже из Лондона сказали, что это два генерала в отставке, но в эфире 5 канала прозвучало так, как будто все СБУ на стороне оппозиции. Это было не совсем понятно. Они должны были задать этот вопрос, и они его не задали, не расшифровали.

То же о масштабах поддержки Януковича на митингах. Я думаю, что не все в Луганске и Донецке выходили на улицу потому, что их туда отправили по разнарядке. Плохо об этом не давать объективной информации, хотя бы потому, что даже для людей, которые поддерживают оппозицию, это создает ложное ощущение успехов и близкой победы. На основании информации люди делают для себя выводы и особенно в ситуации, когда индивидуальный выбор каждого очень важен, им надо давать достоверную информацию. Не то, что называется "мы бы хотели, чтобы так было", потому что мы поддерживаем оппозицию, а это должна быть информация, которая соответствует реальности. Ситуация действительно очень серьезная и людям надо давать честную и всестороннюю информацию.



- Как мы уже говорили, телеканалы, о которых мы даже не думали, что это возможно, дают сейчас более-менее сбалансированную информацию. Как это скажется на дальнейшем развитии медиа в Украине, на ваш взгляд? Будет ли это иметь какое-то положительное значение для развития медиа или все закончится, пройдет время, все успокоятся и через полгода будут работать, как раньше?

Тим: Я очень надеюсь, что этот процесс необратим и что вернуться к довыборной ситуации будет уже невозможно. Посмотрите на Польшу, на Восточную Германию. Поскольку уже приняли концепцию либеральной демократии, свободы медиа, и ее восприняло и общество, и журналисты, уже очень сложно повернуть назад. Потому что после того, как пала стена, в общем-то, постсоветские страны, возможно, за исключением прибалтийских, сделали полшага, но не полный шаг по направлению к демократии и чиновники, которые 70 лет врали, сразу не могли перестроится. Сейчас появилась возможность сделать полный шаг.

Лиля: Я считаю, нужно все равно быть бдительными, я очень надеюсь, что это необратимый процесс, но думаю, что здесь многое зависит от журналистов.

Они почувствовали свою силу, почувствовали, что они могут сделать, если объединяться. Мне кажется, что очень важно объединиться, бо "гуртом і батька легше бити" и если опять их амбиции индивидуальные не возобладают над чувством солидарности журналистов, мне кажется, что это будет просто потрясающе.

Тут нужно журналистам моментально, если придут к власти некоррумпированные, нормальные люди, которые декларировали свои намерения быть цивилизованными, быть в Европе и т.д., их нужно брать и говорить, пока они тепленькие: "Ребята, вы декларировали во время выборной компании, что вы нам вернете нашу профессию. Какие шаги конкретно вы собираетесь предпринять, чтобы не повторилась ситуация, которая была перед выборами?". Мне кажется, что журналистам нужно это сделать моментально и новой власти нужно будет не дать уйти от ответа на этот вопрос. Потому что уже ходят разговоры, дескать, где гарантия того, что те люди, которые сейчас рядом с Ющенко - не станут "медведчуками" и не будут выполнять те же функции?



- Мы постоянно об этом говорим и это обсуждаем. Нет никаких гарантий.

Лиля: Пока видно, что много порядочных, интеллигентных, хороших людей среди оппозиции и поэтому очень многое зависит от самих журналистов. Журналистам необходимо очень жестко сказать: " Мы не хотим и вы не хотите допустить прежней ситуации… Мы никогда не станем частью цивилизованной Европы, пока у нас СМИ будут рассматриваться как орудие политического давления, защиты экономических интересов и т.д. Вы декларировали приверженность свободе слова, значит, теперь давайте подумаем, как создать общественные СМИ".

Мне кажется, что журналисты должны просто требовать каких-то шагов от правительства и от себя, чтобы не повторилось то, что было перед выборами. Потому что "на правительство надейся, а сам не плошай". Любое правительство в мире хотело бы контролировать СМИ, включая Британское. Главное - выработать механизмы противодействия.



- Каковы эти механизмы – прежде всего, на ваш взгляд?

Лилия: С одной стороны - это создание общественного радио и телевидения. А с другой - это осознание журналистами того, что такое журналистика, зачем они в этой сфере работают и какова их миссия.

С одной стороны - медиапрофсоюзы, с другой - требование от менеджеров изданий и телеканалов прописанной редакционой политики, редакционных уставов. Разные есть способы. Но главное - чтобы журналисты поняли, что журналистика и пиар - это совершенно разные вещи, и если они идут по пути пиара – независимо, белого или черного - они не имеют права называть себя журналистами.

Фото з сайту Центру медіареформ.