– Светлана Людомировна, в чем специфика студии Inspiration films, оправдал ли себя ваш расчет на творческую и юридическую самостоятельность?

– С 93-го года я независимый продюсер. До этого все время приходилось зависеть от тех, под чьей крышей мы работали. И мы учредили свою студию, которую назвали Inspiration films, что означает «вдохновение – в фильмы». То, что ты являешься не частным лицом, а представляешь компанию, существенно поменяло ситуацию. Открылась масса возможностей.

Прошлым летом мы вступили в Европейскую документальную сеть. Мы единственные представляем там Украину, а это хороший европейский контекст. Европейская документальная сеть постоянно присылает свои телегиды, где говорится о востребованности документальной продукции, рассказывается о семинарах, фестивалях. К тому же они изъявили желание приехать сюда, и мы готовим семинар по европейской копродукции на май месяц.

Словом, они нас знают и готовы поддерживать, поэтому я пытаюсь найти возможности реализации наших проектов в мире. Сотрудничаем с Литвой и Финляндией. Надеюсь, на наш семинар удастся собрать украинских продюсеров, так как информация о продюсерском контексте национального кинематографа отсутствует.

Еще мы сотрудничаем с российской студией «Фишка-фильм» в дорогостоящем и очень трудном проекте о Михаиле Тарковском – племяннике Андрея Тарковского, который 20 лет живет в совершенно глухом месте Сибири и стал интересным писателем.

– И все-таки, с какими трудностями вы сталкиваетесь, занимаясь в Украине продюсерской деятельностью?

– Продюсер – человек, который делает правильную ставку на материал, режиссера, оператора, словом, на всю команду. Он должен находиться в контексте современной жизни. Например, если мне нужен художник, то я знаю лучших художников. Продюсер не тот, кто имеет деньги, а тот, кому можно доверить их. Я начала свою работу совсем на ощупь и постоянно учусь продюсерской деятельности. Поправила свой английский, окончила летнюю школу арт-менеджмента, посещаю семинары по копродукции – это все очень хорошая школа. Бываю на Балтийском форуме, на подобных мероприятиях в Чехии… Меня там знают и уважают, а поэтому уважают и нашу страну. Продюсер должен быть еще и хорошим промоутером. Хотя о наших работах много пишут независимо от моей энергичности в данном направлении.

Мне везет на креативно мыслящих режиссеров. Вот, скажем, Максим Сурков – это молодой режиссер яркой авторской интонации. Его фильм «На болотах» принес Inspiration films уже несколько наград.

Студия существует год. Сделано два фильма, еще два проекта в работе. Это начало. В тех проектах, в которых я выступала как продюсер, проколов не было. Все фильмы были успешны. По инициативе Максима Суркова мы затеяли Украинский центр документального кино. Я всех в Европе оповестила об этом, культурологов подключила… Теперь собираем видеотеку мировой документалистики. Можно назвать это своеобразной антрепризой.

Все это требует времени и денег, а кинодокументалистика – не особенно прибыльная вещь. Это и во всем мире дело энтузиастов. Недавно в программе «Всплеск культуры» Роман Ширман делал материал о нас, который назывался «Неправильный продюсер». Это так и есть. Ну, конечно, если б совсем уж неправильный, то и вы б со мной тут не разговаривали…

И все же проблема № 1 – отсутствие современных сценариев, идей. Это катастрофа! В стране больше 10 лет фактически не снимается документалистика. Я еще в середине 90-х везде кричала, что через десять лет мы никому не докажем, что мы существовали. Майдан Незалежности уже раз сорок перекопали, перестроили – это никем не снято, не зафиксировано. Нечего будет показать. Сейчас на IСTV делается сериал по материалам хроники. До 92-го года хроника будет, а из чего будут делать фильм о том, что происходило после 92-го – это вопрос. Подключили уже и кинолюбителей, и фотографов. И сегодня ситуация не изменилась. На современную тематику ничего нет. Я как-то позвонила на кинофакультет Богдану Жолдаку, а он говорит: «Можно классное кино сделать – «Українці на лопатці мамонта сім мільйонів років тому намалювали картину». В такие моменты возникает ощущение, что у меня что-то не то с головой.

– В чем лично вы видите причины подобного положения вещей?

– Неправильная стратегия. Во-первых, надо молодым дать работать. Лично я бы им все отдала – власть, кабинеты… Хуже уже не будет, а лучше – вдруг получится. Кое-что в этом направлении уже сделано. Например, «Западно-Европейский институт». Но это единственное, что произошло. Хотя, может, молодые сами пробьются, просто надо этого дождаться.

Говорят, что государство не будет поддерживать кино, потому что раньше ему это было идеологически жизненно необходимо, теперь нет. Но это неверно! Если посмотреть, что происходит в России, то с помощью кинематографа они формируют идею новой России, замешанную на том, что было раньше, на том, что это великая страна. А тут – будто не нужно ничего осмысливать, будто не нужно людям дать высокую цель. Что же это за страна? Каким словом обозначить эту нацию? Строим ли мы ее?

Ведь идеология нужна в любом случае, она формулирует смысл социального бытия. Нужно всячески толкать именно в этом направлении. Но этого не происходит. Я прихожу в Минкульт, и зам. министра культуры говорит: «Будем «Богдана Хмельницкого» заканчивать – семь миллионов выделено». Захожу в другой отдел, мне говорят: «Мы собираемся делать экранизацию из XIX века». Я слушаю это, и мне опять кажется, что я в бреду. Всем очевидно, что нужно финансировать что-то современное. Мы нация, глазами обращенная в прошлое. Так нельзя жить. Надо двигаться вперед.

Мне очень понравился сценарий Леши Росича «Последний забой». Это же сугубо украинский материал. Это кино про Донбасс, замешанное на украинском юморе и боли. Почему его не запустили – я не понимаю!

Тут все виноваты. Возникает ощущение бесплодности в творческой среде. Я согласна с мнением Александра Роднянского, что фестиваль «Молодость» и журнал «Кино-Коло» – это все, что у нас на сегодняшний день есть от киноиндустрии… Еще, конечно, фестиваль «Крок»…

Но если подумать, то и кино российское не так-то хорошо. Считанные имена, из которых вспомню разве Германа-старшего. А так – только шум. Все, что было за эти годы, – только Кира Муратова. И никто ведь в русской прессе не пишет, что она живет и снимает в украинском кинопространстве. И много снимает! Это же бред, что Украина позволяет России претендовать на ее продукцию. Кира Муратова одна на всю деревенскую украинскую культуру представляет в своем творчестве культуру городскую.

– А на украинском ТВ почему отсутствует спрос на нестандартную творческую активность? – Смешная ситуация – сегодня два наших документальных кинопроекта поддержало ТВ Литвы (LRT) и Финляндии (YLE), и это не телепередачи, а авторское документальное кино. С кем об этом говорить на национальном ТВ – не знаю. Можно, наверное, весело, интересно и талантливо что-то и там делать, но кто это будет финансировать?

У меня подозрение, что культурологические программы им не нужны. Мы делали программу «Фотограф» – она всем нравилась. Потом я под нее пыталась найти денег, но так и не добилась финансирования. К тому же ТВ – это жесткий режим работы, в котором делать передачу очень быстро, за небольшие деньги и качественно – проблематично.

– Но все же отдельные передачи, заслуживающие внимания, умудряются выживать?

– «Всплеск культуры» на «Интере» порадовал, но передача выходит очень поздно.

Знаете, у меня складывается ощущение, что нас постоянно кто-то обманывает, говоря, что эти программы не будут востребованы. Но почему? Я не знаю, где тот народ, которому нужен многомесячный чемпионат по стриптизу! Не думаю, что подавляющему большинству. Я проводила свой опрос – и друзей, и продавцов, и шоферов в такси по поводу программы «Окна» – и все говорят, что это гадость…

Понятно, что согласно рейтингам дается реклама на каналы, и если бы они были за культурологические программы, их бы и делали. Стало быть, эти рейтинги, эти пиплметры (слово-то какое – а?) соответствуют реальности. Но обратите внимание, что в киевском метро стали включать хорошую музыку. И в результате – едешь по эскалатору и видишь, что лица у пассажиров добрее. Влияет это как-то и на меня, и на них… Если бы вопреки этой попсе давать людям более сложные вещи, они бы привыкли и в них бы что-то изменялось. «Окна», например, отупляют. Включишь случайно – и зацепишься/ Думаешь – какая мерзость, а все равно смотришь. Это бред. Говорят – свобода… Это недоумие, недомыслие.

РТР смотрят, тоскуют, что канал «Культура» отключили. Почему отключили? Потому что это канал с человеческим лицом, который являлся мощным конкурентом всему остальному. Или вот российское ТВ предлагает своим зрителям передачу, где всего минуты четыре объясняется, как нужно правильно говорить. Одно слово за передачу! …Неужели здесь, где все время говорят про «українську мову, яку треба плекати», которой даже грамотные люди толком не знают, нельзя каждый день по капле предлагать зрителю что-то подобное?

Из всех искусств для нас важнейшим является телевизор. Не кино теперь. И народ бедный, и кино у него такое себе. Ведь если девочки по ТВ смотрят, что стриптизершей работать – это хорошо, то они и пойдут в стриптизерши (слава богу, чего-чего, а красавиц у нас валом). В целом, мне кажется, кем-то тратятся большие деньги на оболванивание нации, так как такой нацией проще руководить…