И именно ему удалось остаться в истории отечественного телевидения в качестве автора уникального цикла «Монологи» с Вадимом Скуратовским на «1+1», воплотившего мечты интеллектуалов о телевидении как искусстве, о телевидении как технологии постижения бытия. И потому совершенно закономерно, что именно к Сергею Маслобойщикову обратилась «Детектор медіа» с сакраментальным вопросом о судьбе современного авторского ТВ.

- Я считаю, что на самом деле не существует современного авторского телевидения в смысле того интеллектуально-эстетического комплекса, который мы привыкли подразумевать под этим названием. Я думаю, что об авторстве в нынешнем телевидении говорить не приходиться, а приходиться говорить о технологиях развлекательности. Эти технологические принципы вроде бы отражают объективные потребности зрительского интереса, но результат выглядит весьма сомнительно. Все постсоветское телепространство, как правило, развивалось и развивается дальше на закупленных или ворованных технологиях. Не знаю, что было изобретено современным постсоветским телевидением в последнее время, но, по крайней мере, все технологии так называемых рейтинговых программ были позаимствованы на западе. Таким образом эти технологии, эти программы приобретаются уже вместе с менталитетом. То есть, вместе с ними одновременно происходит и изменение менталитета.

Могу говорить об этом на примере собственных родителей-пенсионеров, которые довольно много времени проводят у телевизора. Мои родители были приучены к хорошим программам и фильмам советских времен, которые, строились на ином менталитете (каким бы ужасным ни было советское телевидение, как таковое!). И, когда пошел поток новых технологий, они это не могли смотреть. Но, просто, поскольку им некуда деваться от этого ящика, они со временем начали смотреть всё. И, наконец, привыкли. У этого ящика есть такое очень опасное свойство – приручать человека. Поскольку он – этот ящик, является, как бы членом семьи в каждом доме, получается так, что с ним нельзя не считаться. Он живёт в квартире каждого человека, как живой организм, который, естественно, влияет на всю остальную свою семью и настаивает на своих правах. - Если верить рейтингам, телевидение направлено как раз в сторону интересов широкого зрителя.

- Я не очень верю в эти рейтинги. Я не верю в их объективность, в саму технологическую возможность объективности этих измерений. И я думаю, что сам институт рейтинга стал тем же самым инструментом бизнеса, при помощи которого раскручиваются определенные финансовые потоки. Кроме того, рейтинг, оказывается, можно купить. С другой стороны другого инструмента для определения зрительского интереса – нет. Но даже если допустить, что эти рейтинги действительно объективны, то становиться совершенно ясной картина, что идет игра в поддавки. Все движется по линии наименьшего сопротивления. Чем проще, даже порой примитивнее… Я вообще считаю, что искусство должно быть простым, не должно быть определенным ребусом. Я сам страдаю иногда от излишней зашифрованности того, что делаю. Наверное, искусство должно быть простым, внятным. Не знаю, можно ли о телевидении говорить как об искусстве? Хотя искусство, наверное, можно делать из всего. Когда ты работаешь на телевидении, тебе без конца говорят: забудь слово искусство, ты работаешь в сфере масс-медиа. Но, тем не менее, у меня всегда было какое-то наивное убеждение, что человека приучить можно необязательно к элементарному. Его можно приучить и к сложному. Если настаивать и пытаться делать какие-то качественные вещи, а не просто глупые, которые работают на примитивных реакциях. Ведь то, что происходит сегодня, это все равно навязывается. Рекламируется, пропагандируется. Пусть бы рекламировали какие-нибудь умные программы! Я думаю, что у них есть зритель. Мне все время кажется, что игра идет на понижение. Что уровень всего, что выходит в эфир, все время падает. И на самом деле не только на постсоветском пространстве, но и во всём мире. Оно ведь существует на тех же принципах.

-А какие передачи предпочитаете смотреть вы лично?

- Я, честно говоря, не включаю ящик уже давно. Смотрю только новости и отдельные фильмы, которые меня интересуют. Я не смотрю сериалы и не хочу их смотреть. То есть, я как-то даже пытался из сугубо профессионального интереса … потому что, как бы, хотел взяться снимать сериал. С другой стороны, честно говоря, хотя бы досмотреть какую-нибудь серию до конца – для меня это проблема. То есть, я – не смотрю телевизор. Но вот ребенок – смотрит. И мне бывает очень трудно ему объяснить, почему это плохо, а это хорошо. Я даже и не знаю, как это объяснить…

- И все же есть ли с вашей точки зрения некие программы или личности на нашем ТВ, которым вы симпатизируете?

- Иногда раздаются редкие самостоятельные голоса (мне бы не хотелось никого называть, чтобы не обидеть других), но в основном это все какие-то братья-близнецы, двойняшки. По всем каналам довольно безлико и одинаково. Все друг у друга заимствовано. И никакой ни душевной, ни интеллектуальной пищи это не дает. Да и юмор оставляет желать лучшего. Это просто заполнение пространства. Лишь бы этот ящик горел. Стишок был такой Николая Алейникова: Скучно думать обезьяне.

Мыслей нет – Она поет:

Таракан сидит в стакане,

Ножку тонкую сосет.

Не подумайте, что я защищаю советское телевидение. Оно тоже было примитивно, идеологично…

-Но нынешнее телевидение тоже идеологично…

- Конечно, это все тоже идеология. Образ красивой беззаботной жизни. Некой иллюзии счастья, богатства. Этого на самом деле хочется! И ничего плохого тут нет. Каждый хочет быть счастливым, богатым…

- Виртуальное общество потребления…

- Парадокс, как мне кажется, в том, что советская идеология, извращая высшие духовные и эстетические ценности, вместе с тем декларировала то, что они принадлежат всем. И все должны ими проникнуться и постичь их. На самом деле понятно, что они принадлежат не всем. И вот новая идеология очень хорошо это понимает. И она вроде бы декларирует, что «Богу – Богово, а кесарю – кесарево». Но я то кесарю – кесарево вижу, а вот Богу – Богово я уже давно, честно говоря, не видел.

Понятно, что телевидение – это бизнес и развивается по законам бизнеса. Другое дело, можно ли судить об объективности запросов зрителя по телевидению. Здесь, как мне кажется, запросы зрителя существуют сами по тебе, а телевидение как бизнес развивается само по себе. И оно, естественно, хочет максимально привязать к себе запросы зрителя. Но в этой игре оно подтасовывает. Здесь присутствует некий обман. Подтасовка. В том, как оно пытается интерпретировать зрительский интерес. Поскольку зритель, как правило, плохо понимает чего он хочет, существует возможность формировать эти требования за него. Когда ты формируешь, ты приучаешь человека к определенному вкусу, к определенному требованию, тогда легче ориентироваться в его пристрастиях: вот я знаю, что он это любит. Как правило, все эти вещи опираются на некие человеческие слабости. Порой на физиологию, а порой просто на инфантильную глупость. Ну как можно «затаив дыхание» следить за передачей, где супружеские пары выясняют с чем ассоциируется у них мужской член – с французской булочкой или батоном?!

Перед телевизором разные по своему культурному уровню, разные по подготовке и способу восприятия люди. На одного можно воздействовать так, на другого иначе. Но что абсолютно ясно, что на каждого из них подействует одинаково, когда, допустим, человеку в кадре перережут горло. То есть, не тонкие вещи становятся главным, а вещи грубые, которые сработают на каждого. И главный вопрос: к каким человеческим качествам это апеллирует? На что опирается?

- Возникает вопрос о нравственной цензуре. Она нужна?

- Конечно, не нужна! Ну не нравится тебе – переключи, но(!) там ведь то же самое… Не знаю…

Я думаю, что всякая попытка какого либо насилия над процессом зрительского восприятия пагубна. Но, я не считаю, что сегодня насилия не происходит. Нынешняя ситуация – это тоже своеобразное насилие. Это тоже не объективная ситуация при всем при том, что она преподносится, как объективная при помощи того же института вычисления рейтинга.