Замовити друковану "Детектор медіа" можна, повідомивши нам свою поштову адресу за адресою info@detector.media, або 04112, Київ, вул. Ризька, 15, ГО "Детектор медіа".

Проект реалізується за підтримки Агентства США з міжнародного розвитку (USAID) за угодою № F11158-TK-01. Погляди авторів не обов'язково збігаються з поглядами Агентства США з міжнародного розвитку.

This publication was made possible through support provided by the United States Agency for International Development, under the terms of Award No. F11158-TK-01. The opinions expressed herein are those of the authors and do not necessarily reflect the views of the United States Agency for International Development.

Також реалізації цього проекту сприяють Тhe National Endowment for Democracy /NED/, Internews Network, Центр Медіареформ.

Все без исключения знают, что раньше молодежь была лучше, вода мокрее, а телевидение – правдивее. Особенно в канун президентской кампании-2004. Но это универсальное знание основывается не только на факте, что теле-тенденциозность, подтасовки, ложь и манипуляции имеют четкую кривую роста, достигающую апогея в период парламентских и президентских выборов. Как и в большинстве стран мира. Украина если и является неким исключением из этого правила, то, пожалуй, лишь в части «топорности» исполнения политзаказов. Мол, и так сойдет. И сходит пока.

Но наука виктимология, располагающаяся между юриспруденцией и психологией, гласит, что в каждом преступлении есть доля вины жертвы. Вольная или невольная, сколько ее – это предмет особого разбирательства. Поэтому в нашем случае, даже если исключить природный телемазохизм, выражающийся в смиренном принятии плевков с телеекранов, существует еще одна особенность. Тупую пропаганду легче воспринимать и дешифровать. А уж искусство чтения между строк и кадров и их толкования у нас передавалось из поколения в поколение, да так, что китайский «И-Цзин» отдыхает.

На этом, собственно, и строится – кому благодаря, кому вопреки – передача социально значимого мессиджа. Осмелюсь предположить, что если бы провластные телеканалы внезапно начали транслировать репортажи в режиме реального времени и без комментариев, в стиле CNN, то массовое сознание подверглось бы серьезнейшему стрессу. Ведь это ЧТО-ТО ДОЛЖНО ОЗНАЧАТЬ!

Психология телезрителя такова, что он готов принять чужой взгляд за свой собственный. В этой подмене кроется одна из разгадок огромного влияния телевидения на людей. Но также и невозможность обмануть всех, полностью и надолго.

Так или иначе, стержнем телевизионного сообщения является СОБЫТИЕ. В нем всегда есть пять отличительных признаков, Это наличие главного действующего лица, героя, с которым зритель себя отождествляет и фактически переживает все перипетии совместно. Это очень важно иметь в виду, говоря о политических лидерах, имеющих стойкие аудитории ярых сторонников. Второй признак – драматургия события, сам конфликт: чем жарче страсти, тем больше времени им уделяется. Подобная установка имеет следствием то, что у телезрителя формируется представление, что насилие – это норма, в том числе и политической жизни страны. Третий признак – активное действие, потому что даже самые непонятные темы, вроде политреформы, нужно чем-то иллюстрировать. Четвертый – новизна и «из-ряда-вон-выходящесть», эксклюзивность.

Пятый признак и вовсе «темниковский», поскольку речь идет о возможности привязки события к темам, которые в данный момент активно разрабатываются хозяевами СМИ. Телезритель, может быть, в массе своей и не обременен излишним интеллектом, но уж вовсе не глуп. Он, может быть, и не сопоставит «Эпицентр» и «Версии», как это бы сделал политолог. Но он смотрит телевизор ДАВНО, и если рациональная сторона его сознания не может свести воедино какие-то оценочные аргументы, кроме всенародно любимых трех слов, то иррациональная, подсознание, будьте уверены, все фиксирует и транслирует «наверх» в доступных рассудку сигналах. А подсознание за многие годы тренировок выучило, как дешифровать изыски политтехнологов. Потому что даже простое, поверхностное сравнение очень давней, просто давней и сегодняшней теле-лжи дает отчетливое ощущение того, какая сверхзадача ставится перед лгущими.

Политические лидеры, как фигуры знаковые, даже в некоторой степени мифологические, в первую очередь поддаются такой расшифровке. Они интересны рядовому зрителю как вечные загадки, как ходячие секреты разрешения противоречий между двумя стимулами – человеческой природой и грандиозными общественными сверхзадачами. Существует много типологий, классификаций политический лидеров – по характерам, по авторитетности, по компетентности, по способу осуществления менеджмента и т.п. Но все эти классификации строятся от вторичных, рассудочных способов проявления политического лидера в мире, а, следовательно, и на телеэкране. В то же время зрителя, независимо от пола, возраста и национальности, интересуют, притягивают прежде всего глубинные, комплексные негативные переживания, прежде всего – эмоция страха. Они жаждут получить ответы или хотя бы подсказки на вопросы «боится ли он/она?», и «испугаюсь ли я в такой ситуации?».

Рассмотрим в этой связи феномен Юлии Тимошенко, как он отражался на украинском телевидении. Помните радостные новостийные восторги по поводу ошеломляющих успехов первой украинской бизнес-леди и «фишки» этих новостей – привлекательная внешность героини, уверенная походка, компетентное изложение сложных бизнес-тем, наконец, внятная речь? Нет? А ваше подсознание помнит. И наверняка начало сопротивляться, когда Тимошенко пришла в большую политику и сделала такую же блестящую карьеру, а телевидение отражало и отражает все с точностью до наоборот. То есть оно отражало реально возрастающий уровень государственного «наезда», но фактически ничего не сообщало о характере сопротивления Юлии Владимировны. Получается, что телезритель годами поневоле смотрел телесериал «Горец» с «бессмертной» Тимошенко в главной роли, потому что такую стойкость можно объяснить либо космическим излучением, либо личным мужеством. При всей любви к фантастике наш здравомыслящий зритель, даже тот, который испытывает классовую нелюбовь к леди Ю, подсознательно эту стойкость замечал и оценивал как бесстрашие. Поэтому такой тип политического лидера уместно будет назвать «бесстрашным».

Виктор Андреевич Ющенко также ранее не был обделен вниманием телеэкрана, и ему бонус президентского доверия в смысле показа его по ТВ уделялся дольше. Но респектабельность его должности в Национальном банке понижалась историей с банком «Украина», четкость в вопросах развития государственной идеологии – уважительно-«сыновьими» отзывами о Кучме. Об этих колебаниях много говорилось. Но если динамику комментариев о Тимошенко на телевидении можно представить в виде стремительного максимального позитива и такого же негатива, то график Ющенко – это вначале частая, а позже плавная синусоида, и, что важно, с увеличивающейся амплитудой, а потом и вовсе переходящей в стабильный позитив. Это очень важно, потому что телеоппоненты Ющенко пытаются представить эти колебания как равновеликие, что и породило тезис о нерешительности Виктора Андреевича. Но подсознание-то наше фиксирует, интерпретируя разное там «Проте», что Ющенко уже совершил ряд необратимых политических поступков, которые окончательно оформили его как самостоятельного лидера, не словом, а делом преодолевшего как личные заблуждения прошлого, так и груз организованных, но не опровергаемых слухов. Народ отразил эти свои предпочтения в пословице про одного битого и семь небитых, что в социологии и отражается как многократный прирост рейтинга. Сюда же, как иллюстрация к психотипу, относятся и его многократные восхождения на Говерлу, как желание ярко и зримо преодолевать препятствия. Виктор Андреевич Ющенко, исходя из вышесказанного, – это яркий представитель «преодолевающего» типа политического лидера.

Мы никак не обойдемся здесь без Леонида Даниловича Кучмы. В нашем телепространстве никто не рискнет обозвать действующего Президента «исчадием зла», но и на добренького Папу Карло, тщетно ищущего для Украины дверь в мировое сообщество кукловодов, он не тянет. Оставим в стороне малосодержательность и противоречивость его политических посланий. Этим страдает любой официоз. Для подкрепления нашего тезиса важен факт, что позитив Леониду Даниловичу строился на примитивном, но оттого не менее прочном тезисе, условно называемом – «лишь бы не было войны». Это было продолжение тактики «между капельками» Леонида Кравчука, но время изменилось, Европа с Россией требуют определенности, да и собственный народ стал все чаще задавать себе и в пространство дерзкие вопросы. Кучма, тем не менее, является непопулярным, но очень влиятельным политическим лидером. Даже если исходить только из должности. Но содержательная часть как заготовленного официоза, так и телеэкспромтов, все время говорит как бы мимо главных вопросов, интересующих людей. Зрителю глубоко наплевать на политическую целесообразность или, скажем, какие-нибудь международные сложности. Он хочет внятного ответа длиной в одно-два простых предложения, а не сложносочиненных конструкций, по которым впору писать диктанты абитуриентам – смысла нет, одни знаки препинания. Кучма представляет «уводящий» от действительно страшных тем тип политического лидера. Но использование политической косметики вместо лечения социальных язв, увы, имеет своих сторонников из многочисленной партии «Лишь-Бы-Не-Было-Войны». В общем-то, на этом основан и феномен популярности косметики вообще. Дешевле, быстрее, а утром уже неважно. Здесь речь не о рейтинге Кучмы-политика или будущих голосованиях – там влияют и другие факторы. Как личность, как «уводящий» лидер – он, безусловно, характерный типаж, порожденный магией ТВ.

С Виктором Януковичем судьба и помощники сыграли одинаково злую шутку. Исходя их социальных предпочтений, единственным ярким пятном в его биографии оказались судимости и последующие отсидки. Ну не интересно телезрителю про ударников соцтруда и передовиков производства, хоть тресни. А многочисленные оправдания его помощников, в частности пресс-службы, на эту тему, породили больше ехидных вопросов, чем ответов, вроде – так как же звали ту бедную девушку? Или уже не бедную?

Его авторитет держится на уважении к человеку, таки выкарабкавшемуся из социально неблагополучного, экологически загубленного региона. Этот образ телевидение осторожно, но последовательно транслировало зрителю. Зритель моментально проецировал этапы трудовой биографии на аналогичных, знакомых ему персонажей и обнаруживал, что никто из них такой карьеры не сделал и сделать не мог. Стало быть, существует какой-то чудесный фактор. А чем Виктор Федорович отличается от моих знакомых директоров? Тем, что сидел «по малолетке». Вряд ли у него там сильно улучшился характер. Как пишут учебники по криминологии, «для преступников характерным является низкий уровень социальной адаптированности, невозможность полноценно вернуться в общество». А вот и нетушки, вернулся!

Телезритель обожает сериалы, детективы и ужастики. Возможность нагнетания страстей на экране его несказанно радует, потому что позволяет промоделировать без особого ущерба свои собственные страхи. Виктор Федорович слишком хорош для героя ужастика, но вот в детективный сюжет он визуально легко включаем. И вовсе не в роли следователя Турецкого, а наоборот. Поэтому его можно назвать «пугающим» типом политического лидера. Слабые будут искать у него защиты, а со строптивыми он быстро разберется – дай только срок. Тьфу, ну не в том смысле, что срок, а что время…

Итак, украинское телевидение не отражает действительность, как может показаться на первый взгляд, а мифологически интерпретирует ее. Препарируя реальные факты из поведения политического лидера, телевидение создает некий образ, который зритель вначале принимает за саму реальность. Эта способность телевидения делает его мощнейшим инструментом создания и разрушения политических мифов. Но стоит пройти некоторому времени, в котором коллективное бессознательное сможет сопоставить разные трактовки, – и все постепенно становится на свои места. Дайте только срок. Или будем продолжать бояться?