17 сентября 1793 года, в обстановке полной истерики, Конвентом был принят т. н. Loi des suspects, - Декрет о подозрительных, - согласно которому немедленному аресту подлежали 1) те, кто своим поведением или связями, речами или сочинениями проявили себя как сторонники тирании и враги свободы; 2) те, кто не могут удостоверить источники своего существования и факт исполнения своих гражданских обязанностей; 3) те, которым отказано в выдаче свидетельства о благонадежности; 4) государственные служащие, отрешенные или смещенные со своих должностей, 5) те из бывших дворян, включая мужей, жен, отцов, матерей, сыновей или дочерей, братьев, сестер и слуг, которые не проявляли постоянно своей привязанности к революции; 6) все эмигранты, хотя бы они и вернулись во Францию в срок, предписанный последним законом или еще до истечения этого срока". Таким образом, население было рассечено на тех, кто выдает "свидетельство о благонадежности", и тех, кому его выдают (или не выдают), - но и получив, необходимо было "постоянно проявлять свою привязанность к революции". В противном случае, за людьми неизбежно приходили, причем, - п. 8, - "издержки на охрану заключенных производятся за их счет и распределяются между ними поровну", а поскольку имущество конфисковалось сразу, реально это означало смерть от голода. Но арестованных было очень много, что-то с ними надо было делать, и 22 прериаля II года Республики (10 июня 1794), когда истерика уже совершенно зашкалила, Конвентом был принят La loi du Prairia, - Декрет о Трибунале, - в соответствии с которым "подозрительные", - в том числе, уже задержанные (закон имел обратную силу), - определялись, как les ennemis du peuple ("враги народа"), стремящиеся "силой, хитростью, бездействием или молчанием" anéantir la liberté publique ("уничтожить общественную свободу"), - а конкретно, "все, 1) кто помышляет изменить существующий строй или сомневается в нем, 2) кто любым способом причастен к военной измене; 3) кто любым способом осуществлял экономический саботаж, нарушая снабжение столицы и вызывая голод, или способствовал панике по этому вопросу; 4) к кому были применимы обвинения в содействии преступным замыслам или в недонесении на них; в подкупе должностных лиц; в злоупотреблении принципами Революции; 5) кто занимался дезориентацией народа и его представителей, сомнениями склоняя их к политически неверным действиям; 6) кто распространял информацию, хотя бы и достоверную, способную вызвать "упадок духа" нации и безупречности государственной власти; 7) кто распространял информацию, хотя бы и достоверную, но способную вызвать беспорядки и раскол в обществе; 8) кто вводит в заблуждение общественное мнение, "мешает просвещению народа, развращает нравы и общественное сознание, извращает энергию и чистоту революционных и республиканских принципов". Единственным видом наказания определялась смертная казнь, причем уликами могло служить все, - toute espèce de document, soit matérielle, soit morale, soit verbale, soit écrite, - от "документов до устных или моральных показаний", предоставление улик вменялось гражданам в обязанность, кто не сделал ни одного сообщения, рассматривался, как "вероятно подозрительный". Предварительный допрос обвиняемых отменялся, как и право на защиту, а равно и понятие "свидетель", хотя обвинение имело право вызывать таковых, и наконец, при оценке улик судьи должны были полагаться на "свое благоразумие", а при вынесении приговора — на "свою совесть".

И то всё? Просто перепечатали текст? А оценку новому диктаторскому закону дать не хотите? А собрать комментарии журналистов и представителей медиа? Или теперь всё нормально, потому что у власти не диктатор Янукович? Вам не стыдно?