...Увидите здесь в исполненье артистов

Не только бандитов-рецидивистов,

Но правду истории, горькую самую,

И, следя за волнующей этой драмою,

Не заметите в ней ни малейшей фантазии,

Сцен, придуманных только для данной оказии...

Бертольд Брехт, «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть»

Ясно, что некоторые факторы, обеспечившие столь пристальное внимание к гибели одного из тысяч «маленьких українців» - бывшего милиционера Валерия Олийныка - носят откровенно конъюнктурный характер.

Какую-то роль сыграл «информационный вакуум», наступивший после завершения очередного (не первого и не последнего) акта «коалициады».

Очевидно так же стремление недоброжелателей премьер-министра Юлии Тимошенко разыграть несчастье, как неожиданно выпавшую удачную карту, а её сторонников, соответственно, - постараться отбить этот «заход» с минимальными потерями.

Все это, повторюсь, совершенно очевидно, да, собственно, никем особенно и не скрывается.

Однако есть и другое. Есть общее ощущение, что кировоградская драма подводит жирную черту не только под завершающимся суетливым политсезоном, но и под куда более значительным периодом нашей истории.

Что касается самой трагедии, то абсолютно убедительно выглядит реконструкция, предложенная Дмитрием Выдриным:

«...возникает она уже, скорее, не в виде образов, а в виде отрывистых фраз, которые обычно извлекают из «черного ящика» после катастрофы:

«Эй, мужик, какого хера ты тут шляешься? ... Я сказал стоять, плесень!.. С тобой, свинья, разговаривает народный депутат... Гони бычару к лесу... Дави его, дави... По ногам сначала стреляй, по мослам... Блин, завалили козлину... Надо шо-то придумать...» - Вот эти фразы я слышу так явственно и четко, как будто сам присутствовал при расшифровке «ящика». (Дмитрий Выдрин, «Феномен Лозинского, или Сто второй феодальный округ», УП, 07.07.2009 10:46.)

Дмитрий Игнатьевич дал внятный образ того, что, как мне кажется, смутно ощущал каждый, кто хоть на минуту задумывался над кировоградским убийством.

Потому что ситуация эта в методологическом аспекте, увы, вовсе не исключительна. Она - как бытовое, чтобы не сказать обыденное, переложение великого множества третьеразрядных американских триллеров и российских «чернушных» лент 90-х годов.

Не сосчитать, сколько фильмов второго - пятого эшелонов строятся на том, что в маленьком городишке в американской глубинке (или в российской глуши) представители власти - от мэра до начальника полиции - оказываются извергами-коррупционерами, или маньяками-убийцами, или вампирами, или зомби. И на протяжении всего фильма они беспощадно охотятся за героями.

Отметим и жаргон выдринской реконструкции. Тот самый, который умница Миша Брыных описал еще года три назад, как язык «огромного культурного слоя потребителей «бригад» и «бумеров», а также массовых концертов на Майдане». Правда, Брыных говорил о молодежном сленге спальных районов. Но телевизор и кино смотрят и взрослые. В том числе и депутаты, и милиционеры, и прокуроры и прочие.

Речь не о зловредном влиянии зарубежных кино- и телеобразцов. Подобные благоглупости оставим конторе В.В. Костицкого по защите общественной морали. Речь о том, на какие образы - осознанно или нет - ориентируется отечественная властная элита, к полномочным представителям которой по всем параметрам относится и теперь уже бывший депутат Лозинский со своими соратниками по героическому «обезвреживанию опасного преступника» Валерия Олийныка.

Честертон, защищая бульварные романы «из светской жизни», считал, что их достоинство вовсе не в том, что «джентльмен из книги» копирует «джентльмена из жизни», а в том, что «джентльмен из жизни» в той или иной мере ориентируется на «джентльмена из книги». Честертон вообще считал, что правящий класс Британии силен не палатой лордов, а тем, что, желая кого-то похвалить, моряк назовет его джентльменом.

Желая кого-то оскорбить, «маленькі українці» не обзывают его «депутатом». Не потому, что среди народных избранников случаются, вероятно, вполне приличные люди. А потому, что это означало бы несправедливое игнорирование всех прочих представителей власти: министров, сотрудников президентского Секретариата, чиновников на местах и т.п.

И - будем справедливы - дело не в принадлежности к такому специфическому объединению, как Блок Юлии Тимошенко. Для того же Лозинского БЮТ стал не первой «политической крышей». Как уже говорилось, в методологическом аспекте данный нардеп - просто идеальная модель украинского политика, который, в зависимости от конъюнктуры рынка, может быть и «бютовцем», и социалистом, и членом Блока Литвина, и «регионалом» - любителем саун, и «нашеукраинцем», обожающим в этих же саунах морализировать, и вообще кем угодно, хоть коммунистом, хоть ультрапатриотом.

Повторюсь, своей реконструкцией Дмитрий Выдрин лишь оформил тот образ, который в неявном виде носился в воздухе. Потому что ни для кого не секрет, что на самом деле представляют собой наши элитарии в целом. Как класс, как страта.

Не триллеры и «чернушные» ленты уже второе поколение подряд формируют это явление - украинскую политическую, управленческую и бизнес-элиту. «Ужастики» и «чернуха» разве что подсказали те поведенческие модели, в которых «лучшие люди», наконец, почувствовали себя вполне комфортно, «свободно и раскованно».

Зададимся вопросом: что было бы, если бы господин Лозинский смотрел другие фильмы и другие сериалы, если бы читал другие книги (если он вообще их читает)? Не исключено, что тогда это был бы совсем-совсем другой человек. И тогда депутатом (от БЮТ или от чего-нибудь еще) был бы уже не он. Потому что если бы те, от кого это зависит - Тимошенко, Ющенко, Янукович, Луценко и прочие, - смотрели и читали другие фильмы и книги (или помнили о том, что в позапрошлой жизни они их смотрели и читали), то вряд ли они были бы в сегодняшней Украине президентами, премьерами и министрами.

Попробуем возвести очи горе в праведном негодовании: дескать, удивительно ли, что главный районный милиционер оказался «таким» - при таком-то министре, как Луценко?! Замечание это будет совершенно справедливым. Но также и насквозь лицемерным. Потому что вряд ли кто-то всерьез верит, что сколько-нибудь иначе дела обстояли бы при ющенковско-балоговском герое Валерии Гелетее или при Николае Джиге (или кого там еще сватают на МВД «регионалы»).

А прокуратура? Хотя наверняка там занимаются множеством общественно полезных дел, но уже как минимум со времен первого прихода Пискуна эта важная государственная организация воспринимается обществом прежде всего как инструмент политических разборок. По счастью, инструмент малоэффективный.

И если говорить серьезно, то беда - не в отдельно взятых депутатах, мэрах, министрах, губернаторах и прочих начальниках разных уровней. Беда - в установившейся системе производства и воспроизводства элиты. Элиты, которая уже в силу механизмов своего произрастания запрограммирована быть именно такой. Для которой «охота на человека» - не слишком заметное отклонение от ставших привычными саун.

Трагедия Валерия Олийныка - это действительно рубеж. Формирование системы можно считать законченным. Ведь извращения - не только материал для персональных диагнозов извращенцев. Это еще и показатель того, на каком уровне находится граница приемлемой нормы. Изуверства Калигулы и Нерона были возможны лишь в государстве, где одним из главных общественных развлечений были гладиаторские бои.

В том-то и дело, что даже если позволить себе на время забыть о конкретном замученном человеке, если абстрагироваться от избыточно-экстравагантных развлечений отдельных депутатов, милиционеров и прокуроров, то в сухом остатке останется то же самое.

Ну, пусть не банда вампиров, а просто коррупционеры, накрепко связанные друг с другом. Не зомби, а лишь не брезгующие никакими средствами «деловые люди», в просторечье «паханы». Это лучше? Принципиально?

Если свести ситуацию к голой модели, то сегодняшняя Украина предстанет чем-то вроде Берсвилла из «Красной жатвы» Дэшила Хэммета. Города, в котором мирно заправляли несколько гангстерских синдикатов, и где государственная полиция во главе со своим начальником была лишь одной из таких банд, еще и не самой сильной. О городском прокуроре в романе Хэммета не вспоминается вовсе (ну, мы-то другое дело - мы же цивилизованное европейское государство, не правда ли?). А о мэре Берсвилла вспомнили лишь в самом конце: «Должен же быть мэр в этой паршивой дыре?».

С точки зрения историка, наша нынешняя ситуация отнюдь не нова. Но, к сожалению, исторический опыт помочь тут не может. То есть понятно, что система малоустойчива и что варианты развития в основном безрадостны. Однако универсального механизма выхода из подобных обстоятельств нет. Есть лишь несколько заградительных вешек, вроде «направо пойдешь - к диктатуре придешь», но они мало что значат в стране, где с каждым годом растут авторитарные настроения. Действительно, известны случаи, когда авторитарные режимы помогали в аналогичных ситуациях. Правда, удачных примеров (таких как чрезвычайная инвеститура де Голля) очень мало. Гораздо чаще (причем в разы) применение диктатуры как средства усугубляло ситуацию до полного краха. Более того, редкие позитивные результаты всегда оказывались следствием уникального сочетания специфических обстоятельств и исключительных качеств конкретного автократа. Но у нас как-то не принято задумываться над соответствием конкретно наших обстоятельств желанному авторитарному лечению. Зато все кандидаты в «автократы» сосредоточились на восхвалении своих личных достоинств. Что самое смешное - почти все совершено искренне. Это, в свою очередь, заставляет изначально сомневаться в их адекватности и, соответственно, в действенности связываемых с их именами радикальных методов.

Радикальные средства вообще крайне опасны. В упомянутом романе Хэммета очищение города происходит чисто механически по ходу «красной жатвы» - беспощадной войны гангстерских кланов. Однако более вероятным результатом может стать не освобождение от власти гангстеров, но победа одного синдиката. Как в «Карьере Артуро Уи» - фарсе, в котором Брехт, напомним, пародировал восхождение Гитлера. И это уже не литература и не кинематограф. Это история.

Есть еще один очень важный аспект проблемы. Если кто-нибудь обратил внимание: сразу же после того как пресса занялась кировоградской трагедией, в СМИ был вброшен очередной скандальный сюжет с участием Андрея Ющенко. «Наша Украина» тут же объявила клевету на президентского сына «ответкой» за Лозинского.

Конечно, невозможно поверить в такой изощренный цинизм! Ведь никому и в голову не приходило, скажем, летом 2005 года связывать вал публикаций о «Сыне Бога» и о «Самке богомола» с нездоровым ажиотажем, возникшим в обществе вокруг несколько экстравагантного (так почему-то казалось) замужества Евгении Тимошенко. Просто совпало - бывает, да?

Однако пока такие совпадения еще возможны, общество может хоть что-то узнавать о своих вождях. Перманентные переговоры о «ширке» - это в том числе еще и эхо мечтаний «элиты» о том, что можно будет не опасаться услышать о себе что-нибудь неприятное.

Если бы триумф всеобщего («широкого») согласия уже произошел, то о кировоградском заклании мы узнали бы разве что по объявлению о присуждении народному депутату Лозинскому и его друзьям каких-нибудь орденов за обезвреживание особо опасного преступника.

Должен честно признаться, что не знаю, каким образом будет разорван неумолимо смыкающийся порочный круг. И все же история учит нас не только тому, что ее уроки редко идут впрок, но также и тому, что ничего не закончено, пока о том, что черное - это черное, можно говорить вслух.

Брехт не указывает, каким образом рухнула гангстерская империя Артуро Уи, тем не менее, ее гибель для него была фактом состоявшимся и неизбежным. В финале звучит предостережение грядущим поколениям:

                 ...Хоть человечество и было радо,

                 Отправив этих выродков налево,

                 Торжествовать пока еще не надо:

                 Еще плодоносить способно чрево,

                 Которое вынашивало гада.

Это было написано весной 1941 года, когда Третий рейх находился на вершине своего могущества и очень серьезным аналитикам казался и впрямь чуть ли не тысячелетним.

Валерий Зайцев, «Новые Грани», специально для «Детектор медіа»

Вперше текст було опубліковано в журналі «Детектор медіа» (№7-8 (65-66), липень-серпень 2009)