Ровно месяц назад газета The Guardian напечатала статью под названием “Почему Украине нужна Россия боллее, чем когда-либо”. Это была авторская колонка откровенно манипулятивного характера и с массой фактических ошибок.

За месяц под ней появилось 6 поправок редакции и объяснений, когда и почему эти правки были внесены. 

Страница 2 газеты The New York Times посвящена исправлению журналистских ошибок, и такая же страница есть в интернете - вот сегодняшние ошибки, например: http://www.nytimes.com/…/pag…/corrections-april-9-2016.html…

Есть такое понятие в журналистском слэнге, как honest mistake - честная ошибка. это значит, что журналист честно, в меру своих навыков, доступных средств и времени, проделал свою работу, но на выходе все равно совершил ошибку. 

Лично я считаю, что подобная ситуация имела место в нашумевшем расследовании Слідства.Інфо об офшорах президента, вышедшего в рамках глобального проекта Panama Papers. К природе ошибки вернусь чуть позже, а пока просто хочу подчеркнуть, что это мое личное, абсолютно субъективное, мнение как журналиста и редактора с достаточным для такой оценки опытом.

Все, что сказано дальше - сказано в другой роли, в роли исполнительного директора Громадского ТБ. 

Почему именно в этом случае такое различие важно? Потому что как исполнительный директор по моему функционалу не предполагается, что я буду в директивном порядке говорить творческому коллективу, как делать их работу. Я могу говорить, ЧТО делать, но не КАК.

В то же время, мой функционал предполагает институциональное развитие канала. Это означает, что я должна создать такую организацию, в которой внутренние процессы настроены таким образом, что она без моего участия способна реагировать на журналистские ошибки - а еще лучше, их не допускать. 

Что я для этого сделала? 

На следующий день после выхода материала я лично инициировала собрание Редакционного совета - внутреннего института Громадського, который состоит из шести журналистов коллектива, имеющих авторитет и избранных, собственно, коллективом рейтинговым голосованием. К чести членов Редсовета, должна сказать, что они и сами планировали это сделать, независимо от моего участия.

Редсовет рассмотрел ситуацию и сделал заявление. Его можно прочесть вот здесь: http://www.hromadske.tv/…/rozsliduvannya--slidstva--pro-of…/

Большинство комментаторов, писавших или говоривших об этом заявлении, ругали его на чем свет стоит. Слабое, беззубое - это самые мягкие эпитеты. Короче, ‪#‎суцільназрада и вывод, что “Громадське остаточно зійшло на лайно”.

Наверное, только я радовалась этому заявлению - и вот почему. Это было одно из первых публичных проявлений работы важного института внутри организации. Причем, одна из причин “слабости” заявления состоит в том, что все стороны, с очень разным мнением, сошлись на одной площадке, очень конструктивно обсудили проблему и ПРИШЛИ К СОВМЕСТНОМУ ВИДЕНИЮ, а также попытались коммуницировать это видение вовне. Может, получилось не очень - но вы тоже начали бегать чуть позже, чем сделали самый первый неуверенный шаг. 

Вот этот самый шаг - одно из свидетельств того, что Громадское переживает сейчас очень важные институциональные процессы. Пока этого не видно наружу, но у нас происходит реальное разделение функций между разными внутренними институтами - и их действия обретают смысл. Например, Программный совет стал рассматривать реальные заявки на программы и проекты. Он может заявку автора принять, отослать на переработку с рекомендациями или зарубить. 

А это значит, что заявку надо хорошо продумывать, сверять с мировыми практиками, рассчитывать бюджет, выписывать цели проекта и вообще подходить к ней с очень технологической точки зрения. Это людям реально очень сложно - так раньше никогда не работало. Это требует новых навыков - и им приходится учиться. Это требует участия других отделов - и стимулирует новые связи внутри команды и лучшее понимание ролей друг друга, а значит, более слаженную работу. 

Мы становимся взрослее как организация - и это, в свою очередь, должно привести к новому качеству нашего продукта. К продукту, который нужен вам и который вы будете хотеть смотреть. Это моя большая надежда и цель.

Но достижение этой цели требует очень кропотливых и длительных изменений - и роль руководителя в этом, на мой взгляд, ключевая. В то же время, от меня требуют очень быстрой, рефлекторной, мгновенной реакции. Гладиаторства. Здесь и сейчас.

А мне важно развить способность к реакции внутри организации. А также способность учить уроки из ошибок. Я понимаю, что одна из причин огромного скандала вокруг Слідства - это недостаток навыков у журналистов тонко рассказать историю. И что громкие крики вокруг - это (в том числе) и крик о том, что потребности аудитории изменились. Аудитория чувствует недостаток филигранности работы - и на такой сигнал я должна, и буду, реагировать.

Как? Я не могу сказать, что у меня есть полностью сформулированный ответ. Но у меня есть алгоритм, как я буду его искать. Элементами ответа должно стать и повышение квалификации, и структурные изменения в редакции, в том числе, в редакции Слідства. Я уже говорю с партнерами, тренерами, донорами на эту тему.

Ну а пока я хочу завершить одним словом: спасибо. Ну и, пожалуй, объяснить, кого и за что благодарю. Спасибо критикам. Вы снова показали нам огромные ожидания. Нам неизбежно придется работать над тем, чтобы их оправдать.

Источник: Фейсбук-страница Катерины Горчинской