Международный фестиваль «Великое русское слово» проходит в Крыму уже в третий раз. К традиционной работе двух секций - филологической и политологической - в этом году по инициативе известного российского журналиста Виталия Третьякова, бывшего редактора «Независимой газеты», а ныне декана Высшей школы телевидения МГУ им. Ломоносова, добавилась секция третья - журналистская. Нововведение получилось таким же политизированным, как и все остальное.

Московский десант 9 июня 2009 года состоял из собственно участников «круглого стола» - главного редактора газеты «Известия» Мамонтова, главного редактора «Русского журнала»  Межуева, директора Центра Восточноевропейских исследований, политолога  Окары, ведущего Первого канала  Шевченко и горячо отстаивающих российские политические взгляды крымских собратьев и сестер по перу как оружию. Приехали и привезли в Севастополь свои старые и новые стереотипы и мифы об Украине. Незримо в зале также разносился дух Сергея Кичигина в виде дармовой редактируемой им газеты «2000».

Естественно, участники не держали в руках транспарантов, но своими замечаниями поддерживали высокий градус обсуждения, отвлекаясь на вопросы скорее пропагандистские и агитационные, разнообразя дискуссию новейшими методами манипуляции мнением присутствующих журналистов.

Инициатива, как известно, наказуема, и сам господин Третьяков, опоздавший вместе со всеми гостями на полчаса, взялся вести работу дискуссионной встречи. Кстати - об этом вряд ли кто упомянет - джентльменски появившийся за пять минут до начала работы круглого стола председатель Севастопольского городского совета Валерий Саратов сначала убрал табличку со своей фамилией со стола президиума, а потом ушел и сам, разочаровавшись, очевидно, в пунктуальности приезжих москвичей.

Буквально в первых же словах г-н Третьяков порадовал присутствующих известием о посещении болезного и скандального Константина Затулина и его приветом, а также договоренностью с ректором МГУ Виктором Садовничим об открытии филиала факультета телевидения МГУ в Севастополе. Где будут трудоустроены будущие десятки и сотни журналистов, неизвестно. Разве что Москва планирует в ближайшем будущем продолжить процесс перенасыщения информационного пространства города очередными подконтрольными СМИ.

Перед собравшимися участниками обсуждения г-н Третьяков поставил важные, по его мнению, вопросы: какую роль в разрыве двух народов («а некоторые утверждают, что один народ») играют СМИ и телевидение, и кто дает такую функцию работать на разрыв - Бог, природа, политические элиты той или иной страны или кто-то другой; что могут сделать журналисты и заинтересованы ли они в том, чтобы так не было.

Казалось бы, благородное дело - везде дойти до самой сути, но при всей демонстрируемой интеллигентности г-н Третьяков легко задал необходимый ему тон обсуждения, пытаясь унизить участников с украинской стороны замечанием об их малочисленности: «То ли киевские журналисты неуютно чувствуют себя на крымской земле, и особенно севастопольской, то ли они чувствуют, что московские коллеги им неровня».

Печально известный своей телевизионной деятельностью пятилетней давности Дмитрий Джангиров обвинил ведущего в «великодержавном хамстве». Виталий Третьяков оправдывался, как мог: «В Москве нет корректнее журналиста, чем я!», но его взгляды разительно контрастировали с принципами журналистской этики весь рабочий день.

Указанный скандал привел к демонстративному уходу Дмитрия Джангирова и резко сместил все акценты круглого стола «СМИ России и Украины - шаги навстречу» в сознании присутствующих журналистов и студентов Черноморского филиала МГУ в Севастополе. А может, киевлянин покинул дружелюбно настроенную приезжую тусовку, не в силах более ощущать радость общения с высокомерными и чванливыми москвичами.

Действие первое: круглый стол

В первых же новостных сообщениях журналисты настолько акцентировали внимание именно на скандале и именно на личности протестанта Джангирова, что возникают сомнения в том, что это не было домашней заготовкой актеров.

Истинное же противостояние обозначилось после выступления второго «поджигающего» из московского десанта - Максима Шевченко, который вместе с Михаилом Леонтьевым своей публичной деятельностью поддерживает и утверждает новейшие российские стандарты в журналистике. Указанные представители ремесла уверены, что журналистика просто обязана быть государственной и защищать государство. После декларации «Журналистика - пространство свободы» товарищ сразу перешел к вопросам украинской и советской истории. Он сообщил присутствующим о том, что у журналиста должна быть «внутренняя позиция, политическая позиция в своем видении истории Украины», а также «внятные оценочные суждения прошлого - 1991-го года, 40-х годов, Гражданской войны». Для пущей убедительности г-н Шевченко несколько раз назвал имя Шухевича.

Предупреждая замечание о вмешательстве в дела Украины, он сказал: «Как хотим, так и делаем - пример нам подает Америка», и сообщил о том, что начинает разговор «неконфронтационно». Некие действия по созданию единой политической нации в Украине он назвал «искусственным экспериментом», продолжив утверждением: «Только безумец может сказать, что население Левобережной Украины и Закарпатья - один народ, одна нация. Это совершенно разные люди». (После этого прозвучала реплика Андрея Окары: «Значит, я безумец».)

Кому-то покажется, что заводной москвич отстаивал права на авторскую журналистику, но мы-то знаем, что за ним стоит Кремль, мифологемы которого он и создает, и популяризирует.

Ключевой, на мой взгляд, тезис Максима Шевченко: «Журналист предстает тем, кем он является, то есть носителем мнения», убедительно оспорил главный редактор телеканала СТБ Алексей Мустафин. Правда, его слова об ответственности журналистов перед аудиторией совершенно раздразнили ведущего. Г-н Мустафин призвал журналистов, при наличии собственных взглядов на процессы, которые происходят и в России, и в Украине, не пытаться руководствоваться политическими соображениями в своей деятельности. Проявляя свою высокую столичную культуру, Максим Шевченко перебивал выступление.

Но украинскому журналисту все-таки удалось высказать свою мысль: «Средства массовой информации на то и СМИ, чтобы доносить до своих зрителей, читателей, слушателей факты, в первую очередь. Второе - мнения, касающиеся этих фактов, и, желательно, всю полноту мнений, с тем, чтобы человек мог сам сделать выводы. Журналисты не должны пытаться навязать некую точку зрения, по меньшей мере, стараться не манипулировать». Почувствуйте разницу журналистских стандартов представителей профессии двух стран!

Упомянутые выше москвичи Владимир Мамонтов и Борис Межуев в отведенных им пятиминутках, естественно, также отрицали право украинцев на собственную историю и ее трактовку, на собственных героев. Первый, ко всему прочему, с ходу обвинил именно украинские СМИ в желании оторвать Украину от России. Второй призвал всех вместе и враз «оставить споры о прошлом, которое имеет мало отношения к настоящему» и сблизить политическую журналистику обеих стран.

Директор ТРК «Киев» Дмитрий Джангиров перед выступлением заявил: «Отвечать на великодержавное хамство - значит, проявлять свою местечковость». Далее он призвал присутствующих быть честными: «СМИ - это не более чем зеркала общественной жизни, не более чем отражение политических, общественных, социальных процессов. Поэтому на зеркала нечего пенять, коли социальные, общественные и политические рожи с обеих сторон весьма и весьма кривые». Раздражение у ведущего вызвало сообщение выступавшего о том, что «в России россияне намного хуже относятся к Украине, чем украинцы к России», и он впоследствии резко отрицал результаты социологических исследований, проведенных самими россиянами.

Г-н Третьяков сразу после выступления оппонента обвинил его в употреблении словосочетания «великодержавный шовинизм» как самом большом грехе украинского журналиста. Но, когда выяснилось, что речь шла о «хамстве», ведущий на время успокоился.

Московский политолог Андрей Окара остановился на вопросах российско-украинской информационной войны и сравнил состояние свободы слова в двух странах. Некоторых присутствующих он совершенно справедливо назвал «генералами» этой войны. Причинами войны политолог назвал конфликт идентичностей властей двух стран. Ко всему прочему, для россиян невозможно отношение к украинцам по горизонтали, только по вертикали. Отсюда и возможная русофобия. По мнению Окары, российские СМИ хотя бы не делают вид, что в России есть свобода слова, тогда как украинские говорят о том, что таковая является главным достижением последних лет.

Нельзя еще раз не подчеркнуть роли ведущего Виталия Третьякова, который лично профессионально разжигал страсти и явно не стремился «шагать навстречу». Помимо заявлений об отсутствии в российских СМИ целенаправленной антиукраинской кампании, он сообщил, что в Украине целенаправленно уничтожают русский язык. При этом, естественно, не стал обременять себя приведением каких-либо доказательств.

По Третьякову, уничтожают в Украине и русских, хотят сделать нерусскими, или записать украинцами, или каким-то иным способом сделать их нерусскими. Решающий шаг будет сделан в 2011 году, когда будет проведена всеукраинская перепись. Останется не восемь, а четыре миллиона человек, и вопрос с русскими в Украине будет закрыт.

Несомненно, что сказанное - квинтэссенция мнимого комплекса жертвы и маразма имперского мышления. Следует добавить, что этот самый мыслевирус идиотизма, выращенный в кремлевских лабораториях, перед этим разносил в Ялте директор Украинского филиала Института стран СНГ Владимир Корнилов.

Резолюцию участников круглого стола никто подписывать не стал, хотя об этом и утверждал предварительно распространенный пресс-релиз.

На мой взгляд, проведение таких встреч может быть возможным и полезным исключительно при наличии взаимного уважения журналистов обеих стран и отсутствии традиционного московского высокомерия. Неспроста сразу после вызывающего поведения модератора круглого стола появилось перефразированное выражение «великое хамское слово».

Действие второе: мастер-класс

Если во время круглого стола возможна была какая-то дискуссия, то монолог Виталия Третьякова во время так называемого мастер-класса просто угнетал присутствующих своей безапелляционностью и московским высокомерием.

Предыдущую дискуссию он охарактеризовал как разговор между столичными и провинциальными журналистами - Украина, по его мнению, до сих пор является частью Советского Союза, и «разъезд и развод до сих пор не произошел».

Все лучшее может быть только в Москве как столице империи. Успешной карьерой современного журналиста в идеале - через газету приобрести известность и влияние в качестве эксперта в какой-то области (поскольку пишущие журналисты умнее телевизионных). Никогда не станешь влиятельным журналистом - учит телемэтр, который, по его словам, мало что понимает в телевизионном процессе, - пока тебя не покажут по телевидению.

Идеалом же телевизионщика для него оказался Аркадий Мамонтов - еще одно мнение, говорящее не в пользу учителя журналистов. Утверждением, что Вольтер дожил до глубокой старости, Виталий Третьяков заочно оспорил его слова: «Я не согласен с Вашим мнением, но готов отдать жизнь за Ваше право его высказывать». Пессимистично прозвучало и прозрение в результате собственного опыта: «Все мы обслуживаем политику».

Такие спорные тезисы г-на Третьякова позволяют сделать вывод, что его мастер-класс, как и круглый стол, оказался вульгарной манипуляцией, направленной на «провинциальных журналистов», многие из которых, к сожалению, возьмут догмы имперского «генерала информационной войны» к действию.