Когда-нибудь по их видеосюжетам и репортажам можно будет изучать историю одного из самых тяжелых и важных периодов украинской независимости. Сами же журналисты, которые ездят в зону АТО, говорят, что просто выполняют свою работу и хотят показать украинцам, что происходит в стране. Не смотря на то, что каждый день их жизнь и здоровье подвергаются опасности.

INSIDER поговорил с пятью корреспондентами, которые освещают конфликт на Донбассе, об их работе, чувствах, а также о журналистских стандартах в условиях войны.

Анастасия Береза

Корреспондент журнала "Новое время" о том, что чувствует женщина-журналист на войне

Анастасия Береза, корреспондент журнала "Новое время". Одной из первых и немногих среди украинских журналистов поехала освещать события в Крыму во время референдума в марте. Писала репортажи почти из всех горячих точек Востока - Славянска, Донецка, Счастья, Мариуполя.

Была во всех базовых лагерях украинских военных в зоне АТО.

"Я понимаю, что даже по ту сторону баррикад - часть моего народа"

"До этой весны у меня не было опыта работы военным корреспондентом. Но я всегда повторяю: бойтесь своих желаний.

Я поняла, что хочу быть журналистом в юности, когда смотрела новости. Репортеры рассказывали о катастрофах, происшествиях, и я думала, как круто быть в центре событий. Когда же я стала журналистом, размышляла, как здорово поехать на какую-то войну, сколько в этом героизма.

В итоге так и случилось. Но теперь я понимаю, насколько это ужасно, ведь ты не можешь спасти мир. Пытаешься грызть свою часть гранита, что-то раскопать, объяснить, кого-то показать, но это сложно. А на своей войне сложно вдвойне - по обе стороны баррикад ходят твои люди, и тебе всех их жаль.

Кто-то искренне готов умирать, кто-то ошибся, кто-то не хотел идти на войну, кто-то на ней реализует свои психологические отклонения. Как журналист ты должен выслушать всех и дать слово тому военному, который скажет: "А за что воевать?". Но как женщине и человеку мне это слушать очень сложно, хочется ответить: "Как за кого? За моего ребенка, за меня, за страну".

***

Недавно Андрей Куликов (ведущий ICTV, Громадське радіо, - авт.) сказал, что я максимально нейтрально освещаю происходящее на Востоке. Для меня это самая ценная похвала. Просто я всегда помню, что пишу о своем народе. Даже там (среди сепаратистов, - авт.) - тоже часть моего народа. При том, что у меня нет им оправдания, не было и нет чувства вины перед жителями Донбасса. Но в тексте я никогда не скатываюсь до обвинений и не показываю никого выродками. Вообще, мне кажется, на Донбассе очень много обманутых людей, в том числе и тех, которые с оружием.

В новостийной журналистике происходит катастрофа. Никогда в лентах наших СМИ не было столько ошибок и манипуляций, как сейчас.

Оказалось, что не так много коллег хотят понять, что происходит на самом деле. Например, многие склонны давать слово обычным бойцам и редко обращаются за комментариями хотя бы к среднему звену в армии. Рядовые солдаты рассказывают, что их сливают, а генералы - подонки. Но если поговорить с командирами, можно узнать, что солдаты пользуются мобильными телефонами, не соблюдают элементарных правил безопасности, их "накрывают "Градами".

Я не говорю, что слова генералов всегда отражают истину, правда всегда где-то посередине. Но когда сидишь на каком-то одном блокпосту и у тебя нет связи, ты можешь рассказать только то, что происходит именно там. К тому же, многие вещи на войне продиктованы эмоциями - бойцы находятся в критической ситуации. Но ты-то не в ней и вполне можешь сохранять критичность, сопоставлять факты, у тебя есть больше информации. Ведь на войне всегда кто-то кого-то хочет обвинить, кто-то - оправдаться, кто-то просто в нервах, кто-то не знает всей ситуации.

Конечно, бывают и однозначные случаи - например, человек проявил героизм, рыцарь без страха и упрека. Такие истории всегда являются большой подпиткой. Но в большинстве ситуаций всегда есть полутона, детали.

***

Когда начались события в Крыму, естественно, мне захотелось быть там. Сейчас на Донбассе физически опаснее, но там было очень сложно, в первую очередь морально. Украинских журналистов было крайне мало. Когда узнавали, что мы из Киева, не давали снимать, люди были настроены негативно.

Помню, в Ялте собрался проукраинский митинг, мы оказались там вместе с Катей Сергацковой. Пришли люди кавказской внешности, которые разговаривали на русском языке с акцентом. Они разогнали всех этих мальчиков и девочек. Еще были женщины, ровесницы моей мамы, прилично одетые, которые кричали нам с Катей: "Бандеровки!". Хотя мы - этнические русские, это смешно. После такого руки опускались.

Потом я поехала на Донбасс, туда еще можно было приехать на поезде.

При мне никогда никого не убивали, хотя были обстрелы. Обстреливали БТР, в котором мы ехали.

Было страшно, но это какой-то физический страх. Как если бы к тебе сейчас кто-то резко подошел и ты бы вздрогнула. Этот страх неуютный, есть ощущение, что вот-вот может что-то произойти. Но в то же время он не парализующий, ты все равно через 10 минут захочешь вылезти из БТРа и посмотреть, что происходит. Как по мне, это легче, чем переживать тревогу.

Самое тяжелое - уезжать. Понимаешь, что ты уезжаешь, а они (бойцы, - авт.) остаются. Тут ничего общего с журналистикой нет, в тебе просто включается эмпатия, женские эмоции - хочется защитить, помочь.

Находиться в Киеве трудно. Ты же помнишь, как "там"... Там нет тех, кто не готов, кто боится. Вернее, они боятся, но все равно воюют. А тут начинаются какие-то полутона, сомнения.

***

В зоне АТО я всегда крайне осторожна, стараюсь не попадать в дурацкие ситуации по глупости. В стране и так много проблем, чтобы коллеги вместо репортажей о войне писали: "Спасите Настю".

Вообще, девочкам легче, например, проезжать блокпосты. Все понимают, что вряд ли у нас может быть оружие, поэтому нас меньше обыскивают. В то же время я знаю много ситуаций, когда парни-журналисты попадали в плен, потому что вели себя беспечно. Кто-то прямо в рюкзаке держал пресс-карту, кто-то ходил рядом (с сепаратистами, - авт.) и рассказывал по телефону, что он видит.

Говорят, что компанией работать легче, но по моему опыту, это не всегда так. Когда ты один, тебе проще договориться с военными, куда-то пройти. А когда берешь кого-то с собой, несешь за этого человека ответственность. Как-то, чтобы попасть на пресс-конференцию "народного мэра" Славянска Пономарева, я присоединилась к группе сербских журналистов якобы как переводчик с сербского. Так и ездила с ними везде. К счастью, никто меня не разоблачил.

***

Сейчас у меня есть желание сделать что-то для войны не как журналист, а как волонтер - хочу поехать в один из полевых госпиталей. Иногда кажется, что того, что ты делаешь как журналист, мало. Сидишь и думаешь, что за время, пока писала репортаж, могла собрать десять аптечек для бойцов.