Главный редактор «Русского репортера» Виталий Лейбин провел публичную лекцию в арт-кафе Freud House, где говорил о стандартах журналистики и особенностях репортажного жанра.

Не знаю, что можно рассказать о нашей истории успеха. Она есть у The Times, так как они выходят с 1785 года. Вот будет нам минимум 90 лет, тогда и поговорим.

Журнал «Русский репортер» начали выпускать в 2006 году. Нас предупреждали, что изменилась жизнь, изменился человек, антропос. Нам говорили, что люди не читают большие тексты, а мы сделали все наоборот и начали выпускать самые большие тексты. Доходит и до 33 тыс. знаков. Только в The New Yorker могут быть тексты больше.

Через год после запуска выяснилось, что нас все-таки читают. Еще и молодые. 90% ребят, которые поступают на журфак, покупают "Русский репортер". Думаю, в этом и есть наша история успеха. В том, что мы изначально недооценили молодежь.
Мы выпускаем журнал для среднего класса. Наша аудитория - люди не самые богатые и не самые бедные, но они не такие, как в Европейском Союзе или США. У человека среднего класса, например, в Германии в жизни все комфортно, без драм. У нас же у всех была жизненная драма. Что рассказать таким людям? Посвятить колонку? Мы остановились на жанре репортажа, который помогает больше услышать жизнь, чем проповедовать.

По поводу стандартов: первым нашим ходом был отказ от идеи писать книгу для писателей. У нас нет внутреннего документа как, например, у The Times. Надо пробовать говорить с читателем.

Если в заметке нет позиции, заметка не удалась. На первом этапе существования, наши репортеры начали «я-кать», то есть вставлять везде «я». Делать это категорически нельзя. Тогда мы поставили ограничение - одно «я» на весь материал.

Журналисты любят высказывать свое мнение. Кому это интересно? Журналист должен узнать и рассказать. Да и кому нужно мнение без фактуры?

Если пишете, надо полюбить. Даже если пишете про войну. Первое - полюбить то, что пишешь, второе - не быть его частью. Выйти из шаблона. Например, клише «во всем виноват Янукович» надо сразу отмести и подумать еще.

«Русский репортер» - франшиза. Владельцы нашего холдинга - журналисты, они дают человеку свободу творчества. В украинском «Репортере» инвесторы заинтересованы в том, чтобы делать качественный продукт, но я не знаю, получится ли. Называться будет «Вести. Репортер».

Когда журналист собирает материал для репортажа, он зачастую начинает с «я приехал в аэропорт». Это неправильно. Нужно вырезать из середины интересный кусок и поставить в начало. Репортаж вообще построен драматично, минимум с тремя структурными частями.

Мы не за власть и не против власти. Мы про жизнь. Важнее писать о человеке. Мы за политическое пробуждение среднего класса. И мы не позиционируем себя как оппозиция.

Жизнь и культура устроены сложнее, чем кажутся. Мы за то, что жизнь сложна!

Когда ты работаешь на родине, тему увидеть сложнее. Для этого нужно иметь отстраненный взгляд. Как мы ищем тему? Спрашиваем себя о том, что нового хотим узнать о своей стране, затем составляем список вариантов. Когда тем набирается штук 50, выбираем самое интересное. Например, сначала возникает тема успешной проститутки, затем она отпадает и появляется лесбийская тема. В конце концов, она тоже отпадает и откуда-то берется тема патриотическая.

Россия - это страна, которая сама себя разрушила. Только с 2005 года стало привычно говорить, что у тебя есть чувства к родине. И это верно, ведь ты не можешь ничего сделать в стране, которую не любишь.

Записала Дарья Борковская