Медиаландшафт в стране за последние полгода ощутимо изменился. В конце прошедшей недели журналистское сообщество взбудоражила продажа Борисом Ложкиным «Украинского медиа холдинга» новоявленному 27-летнему олигарху Сергею Курченко. Но эта сделка вместе с продажей в январе каналов группы «Интер» - только одна из самых крупных. Помимо этого на рынок вышли или изменили собственников несколько изданий. Как все это повлияет на украинскую журналистику, мы поговорили с шеф-редактором проектов «Детектор медіа» Натальей Лигачевой.

- В течение последних полугода произошли события, которые изменили украинское информационное пространство, начиная от продажи каналов группы «Интер» и заканчивая сделкой вокруг UMH. Как это, по вашему, повлияет на украинскую журналистику?

- Говорить о влиянии на украинскую журналистику в целом, как мне кажется, еще рано, поскольку прошло мало времени. Можно наблюдать какие-то отдельные моменты, когда, например, мы читаем на сайте газеты «Взгляд» заголовок «Янукович поделился властью», а когда, заинтригованный, открываешь текст, под заголовком оказывается новость о том, что осенью на всенародное обсуждение будет вынесена Концепция изменений в Конституцию. О предлагаемых изменениях рассказывает газете член Конституционной ассамблеи академик Кремень. То есть вообще-то газета подставляется, поскольку таким заглавием новости как бы утверждает, что перечисляемые изменения предлагает Янукович, а не Ассамблея. Но главное - в том, что на самом деле никто ничем еще не поступился.

Более того, рядом с предлагаемыми положениями о том, скажем, чтобы парламент, а не президент, назначал персональный состав Кабмина, по упрощению процедуры импичмента и т.д. стоит предложение о введении народного вето, позволяющего проводить референдум для отмены принятых парламентом законов. Это предложение, по сути, нивелирует все другие инициативы о, якобы, уменьшении президентских полномочий. То есть заглавие на самом деле предельно не адекватно реалиям - и мы понимаем, зачем это сделано: ради того, чтобы представить Януковича в выгодном свете.

Также мы видим, что на телеканале «Интер» появился Евгений Киселев в качестве ведущего программы. Программа стала более интересной, содержательной, авторской. Но в то же время там присутствуют заметные невооруженным глазом манипуляции. Например, во вчерашней программе Киселев говорил о реакции Европы на дело Тимошенко и упомянул о заявлении Ефремова о том, что, возможно, Тимошенко будет отпущена на лечение за границу, но для этого она должна отдать долги стране, и в тоже время не сказал о реакции на это заявление адвоката Тимошенко - Власенко, что это нонсенс...

То есть, какие-то детали, нюансы уже видны, тренды начинают складываться в пазл. И основной тренд - это формирование так называемого «условного медиа-холдинга», призванного обслуживать интересы одной достаточно узкой группы лиц, приближенной к так называемой Семье (Януковича). И в дальнейшем, я думаю, именно формирование такого условного медиа-холдинга, за которым стоит, как считают многие наблюдатели, группа Арбузова, Захарченко и Клименко - их связывают в одно целое, и некую роль там играет Александр Янукович - может оказать негативное воздействие на журналистику, если они будут активно зомбировать общественное мнение. Но говорить, что это происходит очень заметно уже сейчас - нельзя, ведь прошло очень мало времени.

- Если обратить внимание на проект Игоря Гужвы - газету «Вести»: у нее достаточно большой тираж, газета распространяется бесплатно. Соответственно это можно расценивать как своего рода демпинг по отношению к украинскому медиа-рынку. Как вы считаете, тут тоже нужно подождать, прежде чем делать выводи, или медиа-сообщество должно реагировать уже сейчас?

- Такие деньги, какие вкладываются в этот проект, и то, что газета распространяется бесплатно, наталкивают на мысль о том, что просчитывался заранее подрыв конкурентов, прежде всего, «Сегодня» и «Факты», а также других ежедневных, рассчитанных на массовую аудиторию изданий. Вряд ли «Вести» подорвут позиции «Дня» или «Зеркала недели», а вот массовой прессы - вполне возможно. Также рекламный рынок может обвалиться, потому что газета раздается бесплатно, поэтому у рекламодателей будет больше уверенности в том, что каждая газета дошла до своего читателя. Вот это пример демпинга, когда неконкурентными методами создаются преференции для распространения своего издания и завоевания им рынка, подрываются основы медиабизнеса как такового.

- Тем более, судя по всему, за проектом Игоря Гужвы стоят российские деньги, поэтому тут можно предполагать еще и опасность политическую. Как вы считаете?

- Я бы не говорила стопроцентно, что там не стоит «Семья». По моей информации, там есть «Семья». Другое дело, что большинство экспертов говорят, что там есть все-таки и московские деньги. Но все сходятся в том, что без, условно говоря, покровительства вот этой группы и, прежде всего, налоговиков такой проект с такими инвестициями и в принципе подрывающий основы рекламного рынка в стране не имел бы возможности зайти в Украину. Поэтому я думаю, что все-таки интересы «Семьи» там есть, а с другой стороны, конечно, есть большая вероятность, что это связано с московскими деньгами. И то, что это московскоцентричный по своей идеологии проект, безусловно, какие-то издержки политические может иметь. Мы не знаем, в какой вектор они развернутся в 2015 году, но то, что на такую бесплатно распространяющуюся газету могут оказывать влияние московские инвесторы - нехорошо для Украины и ее национальных интересов.

- Как вам кажется, должны ли медиаобщественность или государственные органы прибегать к превентивным мерам?

- Дело в том, что об антимонопольном комитете тут нельзя говорить. Пока нет оснований утверждать, что монополизируется рынок де-факто, потому что доказать, что за всем этим стоят одни и те же люди практически не представляется возможным. Де-юре все владельцы разные. Есть ли такие законодательные нормы, которые предполагают борьбу с нечестной конкуренцией... Бесплатные газеты у нас разрешены, то есть формально все соблюдено. А говорить, что это плохая журналистика, что за этим стоит Курченко или «Семья» - ну и что? А если там будет качественная информация? Мы же не знаем заранее, мы можем только предполагать, что это все не зря, что это политический проект под выборы, что там могут присутствовать манипуляции.

Но сейчас однозначно говорить, что все плохо, нельзя. Поэтому я думаю, что на данном этапе нужно просто следить за этими изданиями, а вот если мы увидим, что там нет места честной журналистике - тогда нужно будет об этом говорить, критиковать и давать возможность гражданам получать больше качественной информации из других источников.

- Давайте вернемся к сделке вокруг UMH. Продажа холдинга достаточно бурно обсуждается в последние дни. Что, по вашему мнению, наиболее интригует в договоренности Ложкина и Курченко?

- Во-первых, UMH перешел под контроль человека, возникшего как бы ниоткуда, капиталы которого имеют непрозрачное происхождение. До этого он не имел ни малейшего отношения к медиа, и ему всего 27 лет. Во-вторых, есть все основания предполагать, как мы уже говорили, что за спиной у него стоит Семья, а, значит, продолжен тренд монополизации нею медиарынка. В-третьих, есть все основания предполагать, что сделка имеет не бизнес, а, прежде всего, политический характер, что представляет для редакционной независимости большую опасность, чем вынужденные уступки власти и политическим реалиям со стороны собственника, который строит холдинг как бизнес, а не политический инструмент.

По моей информации, ресурсы Игоря Гужвы, издания Арбузова «Взгляд», «Капитал», каналы Tonis, «Бизнес», канал БТБ (кстати, люди Арбузова контролируют и Первый Национальный) и сейчас UMH - это все один условный медиа-холдинг. По моей информации, возможно, туда также постараются завести какой-то канал второго эшелона - типа НТН, например. Более того, я слышала о том, что есть планы проредить состав Нацсовета и завести туда людей, близких к «Семье» (сейчас в Нацсовете все-таки доминируют люди Хорошковского - Левочкина). Тогда будет больше возможностей давить и договариваться с собственниками больших холдингов. Если и впрямь все именно так, то поражает тот напор и мощь, с которой группа лиц, близка к Президенту, пытается захватить огромную часть медиа-рынка в стране.

- Вы сказали, что антимонопольный комитет не может на данном этапе предотвратить такое объединение медиа-активов, поскольку не имеет возможности доказать, что за всем этим стоят единые денежные потоки. А, собственно говоря, парламентский комитет по вопросам свободы слова имеет какие-нибудь рычаги влияния? Возможно, вы знаете, как в такой ситуации действуют в других странах...

- Особенностью этих сделок является то, что если раньше мы говорили об офшорах, то сейчас даже об офшорах не идет речь. Де-юре здесь сложно подкопаться. Разве что в ситуации с ТВі был конфликт, продолжается судебное разбирательство... А тут Ложкин добровольно продал холдинг Курченко. Гужва заявляет, что он взял кредит для того, чтобы выстраивать холдинг. То есть де-юре, мне кажется, все выстроено грамотно.

- Как вы считаете, озвученная сумма, за которую был продан UMH, - это рыночная цена? Ведь, по словам Бориса Ложкина, Курченко также выкупил долги миноритарных акционеров самого холдинга и других проектов, а доход UMH за прошлый год составил около 160 миллионов долларов.

- Я думаю, что вряд ли речь идет о такой сумме. Но если это даже 300 миллионов долларов - то это не рыночная цена. Тем более у холдинга Бориса Ложкина была очень сложная структура - он не был публичной компанией и не выходил на IPO, поэтому здесь составить рыночную цену было достаточно сложно. На украинском медиа-рынке очень редко происходят сделки, где решающую роль играет именно рыночная цена. Больше играет роль желание что-то купить и согласие или желание что-то продать - между этими желаниями находится компромисс, где рыночная цена - только стартовая.

- То есть покупку UMH нельзя считать экономически мотивированной?

- Я думаю, что нет. Она скорее была мотивирована интересами покупателя завладеть холдингом.

- Кстати, насколько вообще типично, чтобы собственник, который продает медиа-бизнес (опять-таки, может, вам известен опыт других стран), обязывался не основывать в течение некоторого периода времени новые издания, которые могут составить конкуренцию проданным?

- Как раз это я считаю нормальным условием. Какой смысл новому собственнику платить достаточно высокую цену для того, чтобы старый начал создавать что-то подобное? Ведь он при этом наверняка переманит к себе и всю команду. Все-таки в медиабизнесе главное не бренды, а люди. И если старый собственник начнет создавать точно такой же бизнес, заберет команду, что останется у покупателя - просто бренд? Поэтому я думаю, что это требование адекватное, и согласие со стороны Бориса Ложкина - это тоже адекватно.

- Еще хотелось поговорить с вами о ТВі. Сейчас конфликтная ситуация в замороженном состоянии. Когда конфликт начинался, «День» писал, что ситуация вокруг ТВі - это дефолт украинской журналистики. А как вы считаете, что это было?

- Я думаю, что, с одной стороны, это был прецедент достаточно наглого отбирания канала у одного собственника в пользу, наверное, «Семьи». Хотя не все гладко было раньше и в поведении Кагаловского. С другой стороны, ситуация была отягощена тем, что там был задействован политик Николай Княжицкий, который вышел из журналистской среды.

А позитив этой истории в том, что все-таки коллектив оказался способным на жесткий протест. Я не могу сказать, что сейчас на канале резко ухудшились стандарты новостной журналистики. Наши мониторинги (последний - за май) пока не зафиксировали сильного падения качества новостей. Но то, как это все происходило, и то, что некоторые журналисты из старого ТВі поддержали весьма непрозрачные методы захвата собственности, я согласна, можно назвать дефолтом украинской журналистики.

- На днях сайт «Росбалт» опубликовал статью «Шакалы пера». Ее автор Павел Казарин отмечает, что украинские журналисты склонны считать царапины на теле Тимошенко и не теряют бдительности во всем, что происходит вокруг Межигорья, но зато все меньше внимания уделяют резонансным делам, касающимся обычных людей, как вот отчуждение дома киевской учительницы Нины Москаленко. Примеров можно привести десятки. «Оппозиция и журналистика - это одна и та же тусовка. Все они одинаково не знают и не хотят знать о жизни не входящих в их круг земляков. Политика для них - это игра в «монополию», где можно возмущаться поведением второго игрока, но не судьбой фишек «, - говорится в статье. Как по мне, здесь много справедливого. Достаточно посмотреть видео из собраний «Стоп цензуре!», которые напоминают вечеринки в более или менее прогрессивных студенческих кругах. Как вам кажется, почему так сложилось? Способны ли члены киевской медиатусовки пересмотреть свою позицию?

- Я не думаю, что украинская журналистика настолько не занимается проблемами простых людей. Мне кажется, что сейчас достаточно много проводится журналистских расследований, в частности бюро «Свідомо» и бюро журналистских расследований Дмитрия Гнапа, есть много программ с расследовательской социальной журналистикой на ТВ. Я видела достаточно телевизионных сюжетов, посвященных ситуации Нины Москаленко. Журналисты принимали активное участие в защите Гостинного двора. Другое дело, что, возможно, акцент делается той же «Стоп цензуре!» на проблеме Межгорья. Хотя, опять таки, журналисты этого движения активно участвовали в акциях на защиту Гостинного.

Все-таки я думаю, что большая проблема состоит в том, что часто журналистские расследования, которые проводятся, соединены с форматом инфотеймента и поэтому зрителями не воспринимаются как такие, которые взывают как в набат. Также проблема постсоветской украинской журналистики в том, что власть научилась не реагировать на результаты расследований, а у общества пока нет ни сил, ни инструментов для того, чтобы вынудить власть реагировать на журналистские выступления. Кроме того, именно расследованиями в большей степени занимается телевиденье и в меньшей - Интернет, который для продвинутой аудитории - основной источник информации. В итоге даже для нас самих эти расследования имеют меньше резонанса.

Сейчас сложился парадокс: для всей журналистской тусовки основной источник информации - Интернет, а для большинства населения - телевиденье. И у нас из-за этого не совсем точный взгляд на происходящее в журналистике, потому что для нас больший резонанс имеет то, что опубликовано в Интернете, а для аудитории - телевизионные программы, где сейчас много внимания уделяется социальным проблемам. Другое дело, повторюсь, что их действенность оставляет желать лучшего.

Виктория Скуба, «День»