Преступления проще совершать в темноте, а потому неудивительно, что первой мишенью атаки Владимира Путина стало независимое российское телевидение. Наличие альтернативного источника информации - собственно, источника информации, а не пропаганды - с доступом к десяткам миллионов телезрителей было помехой как для консолидации неограниченной политической власти, так и для немалых коррупционных аппетитов кремлевской верхушки. Помеху следовало устранить.

К ее устранению приступили на пятый (!) день после инаугурации Путина в мае 2000 года, когда сотрудники Генпрокуратуры, ФСБ и МВД провели обыски в офисе крупнейшего независимого медиахолдинга страны «Медиа-Мост», в который входила телекомпания НТВ - главный раздражитель для Кремля и лично для новоиспеченного президента. Ее программы регулярно рассказывали о коррупции в высшей власти и о преступлениях против гражданского населения в рамках «контртеррористических операций», критиковали ползучую ресоветизацию, предоставляли эфир лидерам оппозиции и остро высмеивали претензии еще недавно малоизвестного чиновника-чекиста на «национальное лидерство».

«Война с НТВ» длилась год и завершилась, как известно, силовым захватом помещений телекомпании на восьмом этаже телецентра «Останкино» в ночь на Страстную субботу в апреле 2001-го. Та позорная функция, которую НТВ выполняет для власти сегодня, - прямое следствие тех событий. Несмотря на то что суть происходящего была очевидна уже тогда - министр печати РФ Михаил Лесин лично подписал так называемый «протокол № 6», гарантировавший главному акционеру НТВ Владимиру Гусинскому прекращение уголовного преследования в обмен на контроль над телекомпанией, - многие уважаемые люди прикрывали своими именами кремлевскую версию о «споре хозяйствующих субъектов».

Формально захват телеканала объяснялся долговым спором с «Газпромом», хотя сам газовый монополист отказался подписывать согласованный план реструктуризации. Еще менее убедительно «экономические» аргументы выглядели в кампании по закрытию ТВ-6 - канала, на который перешли работать изгнанные с НТВ журналисты. «Шестая кнопка» была отключена от эфира в январе 2002 года формально по иску миноритарного акционера, фонда «ЛУКОЙЛ-Гарант» (15% акций), на основании нормы закона, которая на тот момент уже перестала действовать.

В случае ТВС - последнего независимого федерального телеканала в России - власть уже не беспокоилась о видимой «легальности». Вещание телекомпании было прекращено в ночь на 22 июня 2003 года (журналисты шутили: «В ночь на 22 июня, без объявления войны...») приказом все того же министра Лесина с издевательской формулировкой о «защите интересов телезрителей».

То, как защищались эти десять лет «интересы телезрителей», известно. Монополия Кремля на телевидение - основной источник информации для 80% населения России - сделала возможным и зачистку политического пространства, и фальсификации выборов, и превращение парламента в «не место для дискуссий», и «басманизацию» правосудия, и стрельбу по детям в бесланской школе, и государственную коррупцию таких масштабов, каких, пожалуй, еще не было в российской истории. И вряд ли случайность, что начало «дела ЮКОСа» совпало с закрытием последнего в стране независимого телеканала. Алексей Пичугин был арестован 19 июня, Платон Лебедев - 2 июля 2003 года.

«Когда-то на Руси людям, неугодным власти предержащей, вырывали язык. Замолкнет один - десяток этих речей не услышит. Но прогресс сделал свое дело. Теперь отключили один канал ТВС - замолкнет десяток человек, а не услышат, не увидят миллионы, - так отреагировала на закрытие телеканала летом 2003 года Елена Боннэр. - Так что выбор небольшой: либо винить прогресс, либо тех, кто отключил канал. А может, все-таки винить те миллионы, которые при этом молчат?».

За прошедшие десять лет ситуация с телевидением в России не изменилась. Изменилось общество. Настолько, что даже государственная монополия на телеэфир уже неспособна остановить многотысячные акции протеста, немыслимые в 2003-м. Осуществленная в 2000-2003 годах зачистка информационного пространства вне всякого сомнения помогла Владимиру Путину серьезно задержать развитие российского общества и гражданского самосознания. Но остановить этот процесс ни он, ни его штатные пропагандисты, уже десять лет занимающие все эфирное время, оказались не в силах.

Владимир Кара-Мурза