Возвращение Мыколы Вересня на телеэкран – та редкая причина, которая меня заставила этот экран включить. Уже давно телевидение я смотрю только по случаю, в гостях или в отеле и чаще всего – если программа связана с кем-нибудь из знакомых. И на фоне чистого издевательства над человеческим разумом и достоинством, которым являются бесконечные развлекательные шоу и конкурсы отечественного эфира, а также тягомотного и безответственного балагана шоу политических, откровенный и отстраненный цинизм Мыколы – отрезвляющий образец здравого смысла.

Одним из принципиальных для меня в новом «Табу» стало стремление создателей обновить нашу память. То, что память украинского потребителя информации коротка, факт известный давно. Еще в нале 2000-х, работая в нескольких предвыборных кампаниях, я столкнулся с этим феноменом и сам его неоднократно использовал. Объем получаемой человеком информации сегодня растет с каждым днем. И люди, не слишком привычные работать головой, либо использующие мозг для ограниченного количества задач, а таковых – большинство, склонны хвататься за каждую новую ярко поданную версию или новость. Безответственность же большинства украинских СМИ в том и заключается, что они не отслеживают сюжетов, всякий раз подбрасывая новые сенсации ротозеям. Между тем, солидное ли массмедиа, желтое ли, уважение его к потребителю не в малой степени заключается в том, чтобы возвращаться к заявленному острому сюжету, информируя о его развитии или финале. Украинское медиапространство напоминает пресловутый «долгий ящик», в котором все хранится бессрочно и безответно.

Да, история Оксаны Малой в свое время гремела. Но что, кроме информации в стиле «Боже упаси» получила из нее публика? Сюжет в «Табу» за видимой скандальностью поднимает важную проблематику, которую наше общество, в ажиотаже по поводу европейских ценностей и здоровья нации запрещающее курение и на уровне депутатов парламента обсуждающее запрет абортов, склонно не замечать: какова она, жизнь людей с умственными расстройствами? Хотим мы этого, нет ли – они рождаются в этой стране, живут в этом обществе. И чувства человеческие испытывают, и потребности физиологические, оказывается.

Вопрос ведь не только в выборе тем. Важны акценты, которые при этом делаются. В обсуждении «Табу» в Facebook журналисты причитали: «Зачем Гонгадзе-то трогать в желтой программе?». А почему, собственно, нет? Сайт, созданный им, давно обзавелся собственным таблоидом, позволяющим себе, например, со ссылкой на собственных, как правило анонимных комментаторов догадки по поводу личности и имени погибшего друга участницы телешоу «Богатые тоже плачут» Наталии Ветвицкой. Почему тогда судьба погибшего создателя сайта, без собственного желания оказавшегося по причине трагедии мировой знаменитостью, должна быть фигурой умолчания? Он пока не канонизирован, а даже если бы это и случилось, современное общество останется секуляризированным. Что означают письма, которые получает от сына, которого считают погибшим, Леся Гонгадзе? Кому на самом деле принадлежит таращанское тело? Если вопросы, действительно значимые для общества, остаются без ответа, это не повод озвучивать их лишь в некие годовщины и только с ханжеской интонацией. По мне, призывы главного автора «Украинской правды» Сергея Лещенко «стучать» на сограждан, озвученные им в социальных сетях, для памяти Георгия Гонгадзе более оскорбительны.

История с Наталией Розинской также заставляет задуматься о многом. Людям, вырывающимся в публичную жизнь, стоит помнить, что всегда может найтись соседка или одноклассница, готовые вспомнить нанесенные или надуманные обиды. Здесь нечему удивляться, в постсоветском обществе – тем более. А перед тем, как принимать предложение вступить в комиссию по морали, стоит задуматься, насколько такая позиция вообще совместима с вашим складом характера. Я тоже в детстве в священники податься хотел. Но подумал честно: в мире есть столько прекрасных соблазнов и пороков, которым интересно предаться – что ж я, сам себе врать всю жизнь буду? И в семинарию не пошел. А моралист Розинская – это так же анекдотично, как декольтированные этуали разного пошиба, гневно осуждавшие Pussy Riot на всех медийных перекрестках.

Нравы богатых и знаменитых интересны совсем не только завистливому обывателю. Они показательны с точки зрения развития общества, осознания его реальной, а не декларируемой учебниками и выспренними юбилейными собраниями культуры. их нравы – реальное зеркало общества. Потому что наши элиты очень близки к народу, родом именно что из него. С его мечтами о золотых унитазах, дворцах царя Салтана и прочими химерами, порожденными бедностью и советской уравниловкой. Нечего на зеркало пенять. И ретушировать его незачем. Нет в Украине аристократии, а народные депутаты, устраивающие в парламенте показы мод и прочий макакарий – не с Марса к нам завезены и не оккупационную власть представляют.

Как всякий профессионал, чья работа заключается не в обслуживании грантов на поддержание всего хорошего против всего плохого, Мыкола Вересень отлично понимает, что сегодня есть только два пути для выживания медиа: респектабельные должны становиться все более безукоризненными и ответственными источниками, желтые – наращивать желтизну. Упреки в безобразии заголовков упоминавшейся «Украинской правды» разбиваются о железную логику менеджмента: в потоке информации есть только один шанс зацепить внимание потребителя. Если этого не удвлось сделать сразу – он уйдет на другой сайт. Или переключит телеканал.