Арт-скандал в Могилянке продолжается уже который день. Вначале было решено «закрыть» якобы скандальную выставку «Украинское тело». А намедни закрыли и Центр визуальной культуры при Академии. Как сообщила ZN.UA Оксана Брюховецкая, ученый совет НАУКМА решил приостановить деятельность этого Центра в связи с несоответствием со статусом научного подразделения. «То есть теперь они не только выставку закрыли, но фактически блокировали всю нашу работу, сорвали запланированные выставки, акции, конференции. За такое решение ученый совет проголосовал практически единогласно (из 25 один против, а двое воздержались). Мы пребываем в шоке…», — констатирует г-жа Брюховецкая.

Говорят, что в первой декаде февраля на встрече Владимира Путина с доверенными лицами художник Илья Глазунов предложил премьер-министру России ограничить (читай: запретить) современное искусство. По мнению мэтра, именно современное искусство мешает художественному реализму пробиться на арт-сцену.

Словно по велению волшебной палочки желание известного художника начало мгновенно исполняться в эти же дни — правда, в Киеве. Одним поворотом ключа была решена проблема «неудобного» искусства.

Однозначное решение президента Киево-Могилянской академии Сергея Квита о закрытии выставки «Украинское тело» в помещении Центра визуальной Культуры (который является самодостаточной институцией на территории академии), создало сомнительный прецедент.

При полном отсутствии экспертной оценки выставки, официального указа и, прежде всего, юридических оснований, самовольное решение ректора — вопреки статуту академии — повлекло за собой бурную реакцию.

«Это не выставка, а дерьмо!» — вердикт ректора по степени цитирования держит первенство. Обоснование своей позиции у ректора свелось к тому, что такая выставка представляет собой утверждение права на порнографию, что, следовательно, не может быть допущено в пределах территории одного из прославленных вузов страны (речь идет о работах художника Анатолия Белова «Мое порно — мое право», которые являются не пропагандой порнографии, а выражением протеста против внедрения власти в личное пространство каждого гражданина). «Выставка „Украинское тело“ предлагает разрозненный набор порнографических изображений. По моему мнению, такая цель не может здесь реализовываться. Закрытие выставки — мое личное решение после ее посещения. Хаотичный набор брутальных картинок, чтобы эпатировать публику, — вот, что я там увидел. Это не может называться концептуальным современным искусством, потому что там нет никакой концепции», — впоследствии заявил Сергей Квит.

* * *

Бесконечные и утомительные дискуссии о критериях искусства и явлениях «не-искусства», о разнице между порнографией и эротикой стали настолько бесперспективными, что прийти к единому мнению и найти компромисс между радетелями морали и художниками когда-либо вряд ли удастся.

Искаженная интерпретация увиденного, связанная с личными предрассудками и предубеждениями, в который раз подтверждает гипотезу о том, что люди любят не понимать, воспринимая любое явление искусства предельно буквально, сознательно отказываясь мобилизовать свой аналитический аппарат.

В оценках разных экспозиций (как и современного искусства в целом), резюмируя, что «выставка — дерьмо», комментаторы, как правило, все грубо обобщают, основывая свое мнение исключительно на вызывающих или откровенно слабых работах, тем самым оставляя вне поля дискуссии поистине достойные образцы.

Таким образом, и в этом случае из фокуса внимания полностью выпало большинство работ, не имеющих порнографических признаков (в которых г-н Квит обвинял выставку) и, тем более, не представляющих собой угрозы и опасности.

Активное обсуждение в социальных сетях, репортажи по телевидению, нехарактерное повышенное желание у большинства увидеть выставку, стало не лучшим пиаром, в котором мог нуждаться данный проект.

Благодаря данному скандалу, в отечественном информационном пространстве в лице комментаторов внезапно родилась целая плеяда новых «экспертов» современного искусства и новых «психоаналитиков», которые теперь знают «анамнез» каждого художника и даже готовы выносить диагнозы авторам работ.

Пришлось отметить характерную особенность защитников морали: как и во многих предыдущих подобных случаях, их нежелание к предметному диалогу (отказ конструктивно аргументировать свою позицию, затягивание публичной дискуссии, а в конечном итоге и вовсе полный отказ от нее).

Вскрытие различных табу и актуализация остросоциальных вопросов в искусстве и культуре не произошли внезапно.

Выставка «Украинское тело» — это не только (и более того не всегда) «обнаженное» изображение обнаженных, это не иллюстрация половых органов или сексуальных сцен, а прежде всего — исследование вполне конкретных общественных процессов, анализ и постановка крайне важных вопросов. Способность увидеть срез конкретной проблемы в обществе и трансформировать ее сквозь призму творческого переосмысления, передать художественными средствами — немаловажная составляющая актуального искусства.

Примечательно, что среди всех работ «Украинского тела» возмущение вызвали исключительно работы Анатолия Белова, Николая Ридного и Саши Курмаза, где слишком восприимчивые натуры как раз и могли увидеть элементы непристойного. Таким образом, остальные полтора десятка авторов автоматически оказались под запретом.

* * *

На этой неделе состоялась закрытая встреча Сергея Квита с кураторами выставки и руководством Центра визуальной культуры. Как и ожидалось, радикальных сдвигов в решении этой проблемы не произошло.

Говорят, Самуил Маршак как-то с тревогой писал, что если в стихотворении, каким бы содержательным оно ни было, встретится слово «жопа», то читатель забудет обо всем, кроме этого слова. Подтверждение снайперски точного наблюдения советского поэта регулярно констатируем не только в литературе.

Исходя из данной «симптоматики», мы обратились к одному из экспертов по современному искусству, поставив несколько вопросов. В какой мере решение г-на Квита может выражать общественное мнение? Можно ли говорить об общественном мнении относительно искусства, если общество попросту не образовано в этой области? Учитывая то, что данный прецедент не первый и наверняка не последний, какие возможные ошибки существуют в подобных выставках? Это проблемы отдельных работ или исключительно кураторские? Можно ли говорить об объективной экспертной оценке именно критического искусства? Что определяет качество социально-критического искусства?

* * *

Ольга Балашова, искусствовед, преподаватель Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры:

— В художественном отношении социально-критическое искусство ничем не отличается от любого другого искусства — его художественное достоинство определяется точностью, глубиной и содержательностью создаваемого художником образа.

Я не уверена, что в данном случае у нас вообще есть повод говорить о спорности тех или иных художественных высказываний или о кураторских ошибках (что вовсе не означает, что их нет). Сейчас речь идет только о системной ошибке украинского общественного сознания, которая на самом деле не дает даже возможности художникам, искусствоведам и критикам делать свою работу.

Безусловно, большая часть украинского общества, скорее всего, поддержала бы действия Квита. Так что об общественном мнении мы, конечно, говорить можем, вопрос в том, с какой целью. Если с целью оправдать действия Квита, то нет. Дело ведь тут вовсе не в том, образовано общество или нет в сфере искусства, а в том, насколько оно адекватно оценивает собственное состояние. И подобные общественные дискуссии — отличный способ его осознать. Скандал, связанный с закрытием выставки, на самом деле оставляет за кадром большинство затронутых выставкой проблем. Тем не менее бурное обсуждение вокруг данного прецедента можно считать полноценным продолжением самого проекта. Как и в представленных работах, сейчас речь идет об ограничении свободы (свободы высказывания) — о тех самых властных репрессиях гражданского тела, которые сейчас проявились через власть ректора. На самом деле это очень важная и показательная история, когда даже на уровне подобных дискуссий искусство, пусть и через скандал, подтверждает, что таки может быть влиятельным общественным механизмом. Поддержка художников известным куратором Дэвидом Эллиоттом вывела проблему на международный уровень, а значит, появилась надежда, что будут сделаны правильные выводы. Хотя, это совсем не обязательно произойдет в ближайшее время, учитывая способность наших борцов за нравственность и мораль каждый раз развязывать новые, все более абсурдные конфликты».