Показательное избиение Владимира Кацмана
Нападение на главного редактора ИД «СN-Столичные новости» Владимира Кацмана, случившееся месяц назад, до сих пор не раскрыто. И, откровенно говоря, не верится, что виновники этого, безусловно, показательного избиения предстанут перед судом. Но этот случай оказался показательным еще в одном смысле: у украинских журналистов по-прежнему отсутствует корпоративное братство, у нас продолжают делить журналистов, равно как и политиков на «своих-чужих».
8 апреля 2006 года около 20.15 в подъезде собственного дома по ул. Мечникова двое неизвестных напали на главного редактора ИД «CN-Столичные новости» Владимира Кацмана. Володя оказался в нейрохирургии с черепно-мозговой травмой и поврежденными связками руки. Поползли слухи один другого хлеще: начиная с того, что это дело рук Межрегиональной Академии управления персоналом, чье руководство состоит в перманентных судебных тяжбах с руководством ИД «CN-Столичные новости», заканчивая тем, что владелец издательского дома Вадим Рабинович организовал нападение на Кацмана, дабы бросить тень подозрения на МАУП.
И вот что поразительно: коллеги избитого журналиста большей частью отделались скупыми информационными сообщениями. Регулярно пишет о деле Кацмана разве что пресса ИД «CN-Столичные новости». А ведь этот случай должен был не на шутку встревожить всю журналистскую братию. С пришествием новой власти, лидер которой обещал, что при нем в Украине прекратят избивать и убивать журналистов, дикие преступления против представителей нашего цеха не прекратились. Достаточно вспомнить поджог ворот частного дома журналистки Лили Буджуровой в Крыму. А теперь вот – нападение на Кацмана… Суть все та же: по глубокому убеждению автора, речь идет об использовании журналистов с именем для «решения вопросов». Ибо иная логика в нападении на журналистов просто отсутствует.
Это уже похоже на тенденцию, однако коллеги, живо отреагировав на случай с крымской журналисткой, отнюдь не обеспокоились нападением на Кацмана. В то же время, высшие государственные чины лично звонили избитому главреду издательского дома, выражали возмущение и обещали сделать все возможное для поимки преступников.
Всякий журналист работает в каком-то издании, которое кому-то принадлежит. Поэтому вопрос отмены нежелательных публикаций логично решать с владельцами СМИ, но отнюдь не с «рядовыми бойцами» - будь ты простой корреспондент или главный редактор, в любом случае ты остаешься наемным работником. Исходя из этого, нападать на журналистов вообще не имеет смысла.
Но ведь у любого преступления есть мотив. Должен он быть и в избиении Кацмана. Давно зная Володю, могу засвидетельствовать: человек он в крайней степени мягкий, бесконфликтный и в возглавляемом им издательском доме, насколько могу судить по прошлому опыту сотрудничества со «Столичными новостями», царит весьма благожелательная атмосфера. Сам Кацман уверял меня, что у него не было и нет врагов, нажитых на журналистской стезе. Версию «предупреждения» таким образом владельца Издательского дома Вадима Рабиновича на почве некого бизнес-конфликта Кацман также решительно отвергает. Он утверждает, что у Рабиновича нет бизнеса в Украине, за исключением масс-медийного. И уж подавно отпадает версия «ошибки в объекте» или чисто хулиганской «импровизации». Дело в том, что момент нападения был выбран весьма удачно: суббота – это тот редкий день, когда Кацман возвращается домой один, дабы не задерживать водителя, одновременно исполняющего роль телохранителя.
Володя предполагает, что его «вели» с работы до дома. За несколько дней до этого он заметил неких странных личностей под домом. Но тогда не придал этому значения. Двое нападавших ожидали его под дверями квартиры на втором этаже. На двери в подъезд кодовый замок, а подъезд полон бдительными пенсионерами. Долго оставаться незамеченными в субботний день злоумышленники не могли. Значит, они зашли в подъезд буквально перед появлением жертвы.
Володя рассказывает, что сразу почуял неладное: преступники шепотом переговаривались, обсуждая – тот ли человек, что нужен, зашел в подъезд. Один показался ему весьма крепким парнем, второй – субтильным юношей. Они двинулись ему на встречу, но Володя остановился у почтового ящика, дабы проверить его содержимое. И тут здоровяк резко замахнулся палкой. Кацман машинально прикрылся рукой, на нее и пришлась основная сила удара. Если бы не рука, голову, скорее всего, просто проломили бы, - считает Володя. Уже лежащего его еще несколько раз ударили черенками лопаты. Володя пришел в себя от первого шока и выкрикнул имя жены. Она его услышала, открыла дверь и, возможно, тем самым спасла супругу жизнь. Нападавшие тут же ретировались. Но до этого у них была возможность поживиться деньгами жертвы, или хотя бы поднять с пола упавшие с руки швейцарские часы редактора. Поскольку те ушли ни с чем, Кацман делает вывод: цель была одна - избиение или того хуже.
Но остается открытым главный вопрос: мотив нападавших?
Володя дает категорически отрицательный ответ на вопросы, которые в таких случаях следователи ставят в первую очередь: бизнес-конфликты и любовницы. Он утверждает, что не занимается никаким бизнесом, днюя и ночуя в редакции; и с чужими женами не дружит категорически.
Увы, мы вынуждены рассмотреть даже такую безумную версию, о которой, тем не менее, поговаривают, как подстроенное нападение на Володю – либо при его согласии, либо без его ведома, как говорят, самим Вадимом Рабиновичем. Зная отношение Рабиновича к Кацману, в это невозможно поверить. Вадим Рабинович, насколько можно судить, очень дорожит руководителем своего издательского дома. И Рабинович не склонен менять подчиненных по примеру некоторых медиа-олигархов, словно перчатки: как правило, журналисты работают в его медиа-холдинге годами и своим местом дорожат. Кацман – не исключение. Поэтому Рабинович, по крайней мере, в глазах автора этих строк – вне подозрений. И уж тем более безумно предполагать, что Кацман мог согласиться на инсценировку нападения на себя же, включающую удары палками по голове.
И вдруг, 24 апреля, через 16 дней после нападения, в адрес ИД поступает удивительное письмо, якобы от организаторов избиения. Приведем цитату, опубликованную ИД «CN-Столичные новости»: «...Это наше предупреждение Рабиновичу и К° относительно ваших многочисленных антиукраинских публикаций, постоянных гонений на МАУП и т. д.».
Прелюбопытнейшее послание! Казалось бы: все предельно ясно – сочувствующие МАУП силы решили таким образом запугать ее оппонентов. Но, во-первых, в действительности, это крайне сомнительная услуга с прогнозируемым эффектом: гонения на МАУП, обвинение руководителей одного из крупнейших украинских вузов в бандитских замашках. И еще: если бы написанное в письме было правдой, это дало бы следствию отличный шанс выйти на преступников.
Прокомментировать ситуацию согласился управделами МАУП Василий Короткин:
- Мы не позиционируем себя как противники Вадима Рабиновича. Мы всего лишь судимся с его СМИ, которые, по нашему мнению, публикуют недостоверную информацию про наш вуз и те идеи, которые исповедуют члены Украинской консервативной партии.
К слову сказать, мы выиграли свыше десятка дел у ИД «CN-Столичные новости», по последнему из них суд обязал ИД выплатить МАУПу 125.000 гривен. Ответчик не спешит выполнять решение суда, поэтому будем обращаться в исполнительную службу. Но при чем здесь избиение редактора? Мы противостоим идеям, которые исповедует г-н Рабинович на научном уровне, а нас притягивают к беспредельной уголовщине. И в этом отношении скандал с нападением на Владимира Кацмана отнюдь не на руку МАУП. Да и какой резон нападать на Кацмана – он всего лишь исполнитель, который, к тому же, не проявляет особого усердия в противостоянии с МАУП. Скажу так: МАУП и Издательский дом Вадима Рабиновича – это разные весовые категории.
Теперь касательно письма с угрозами, в котором упоминается МАУП. Уже на следующий день наш руководитель – почетный президент МАУП Георгий Щекин - получил на домашний адрес повестку явиться к следователю, ведущему дело о нападении на Кацмана. А 26-го апреля в Киеве проходил Круглый стол по вопросам усиления антисемитизма в Украине. И это письмо очень кстати послужило веским аргументом в подтверждение правильности выбранной темы. Но откуда уверенность, что хоть одно слово в этом письме - правда? Скажу больше: мы связываем появление этого письма, а, возможно, и само нападение на Владимира Кацмана с планирующейся в сентябре второй конференцией по Холокосту, организованной по инициативе Виктора Ющенко. К слову, такого рода происшествия уже традиционно совпадают с проведением подобных конференций. Так, 11 сентября 2005 года неизвестные разбили витрины в книжных киосках, принадлежащих МАУП, которые находились в разных частях города. Тогда в Киеве тоже проходила конференция, организованная еврейскими организациями. Но милиция не нашла злоумышленников, вместо этого следователи взялись проверять законность установления наших киосков.
Можно во многом не соглашаться с представителем МАУП, но сложно оспорить логику его слов касательно того, что избиение Кацмана и последующее письмо отнюдь не на руку самому МАУПу. К слову, Вадим Рабинович недавно заявил, что ему известно, что это преступление было организовано из-за границы. Он также передал некую важную информацию в МВД, но пассивность следствия удивляет Вадима Зиновьевича. Он пообещал устроить 16 мая пресс-конференцию, если до этого момента не будет существенных сдвигов в расследовании, и рассказать, кто во всем виноват. Но при этом, изучив все комментарии Вадима Рабиновича в принадлежащих ему изданиях, я не нашел ни одного прямого обвинения МАУП в подготовке избиения Кацмана.
А коль так, то мы вновь теряем призрачный мотив преступления. Но его не может не быть. И автор наберется смелости огласить собственную версию произошедшего. Очевидно, журналист Владимир Кацман стал очередной жертвой беспредельщиков, делающих грязную политику, используя журналистов как удобный инструмент. С первого дня, когда стало известно об избиении Кацмана, меня не покидает подозрение, что кому-то очень нужен был факт избиения известного журналиста, точнее сказать – топ-менеджера крупного медиа-холдинга. Организаторы преступления могли преследовать разные цели. Например, подложить свинью Президенту Ющенко, подтвердив, что при его правлении ничуть не меньше, чем при Кучме, журналистика остается смертельно опасной профессией, а само понятие «свобода прессы», по прежнему, - не более, чем мечта журналиста.
А возможно, кому-то хотелось закрепить в мире мнение, что в Украине не только систематически и зверски бьют журналистов, но и преследуют известных людей по национальному признаку. И если нападение пьяных уркаганов на синагогу Бродского, случившееся несколько лет назад, или избиение еврейского мальчика в центре Киева были не столь «яркими» (ведь то, что эти преступления были кем-то организованы и совершены исключительно на национальной почве, следствием доказано не было), то избиение Кацмана практически не оставляет сомнений в его подготовленности, равно как и в наличии «национальной» составляющей.
Наконец, последнее и, пожалуй, самое важное в этой истории (не считая собственно поиска напавших на Кацмана и их заказчиков): позиция украинских журналистов. Похоже, коллеги еще пребывают в остаточной пост-революционной эйфории, безосновательно считая, что в Украине вдруг появилась свобода слова и представители нашего цеха попали под защиту власти. Факты свидетельствуют об обратном: за полтора года мало что изменилось и завтра на месте Буджуровой или Кацмана может оказаться каждый из нас. Когда я обсуждал с Кацманом эту странную пассивность коллег, тот сказал одну емкую фразу: «Похоже, трагедии Гонгадзе, Александрова и прочих коллег так и не смогли сплотить украинских журналистов и пробудить чувство профессиональной солидарности». По-моему, диагноз выставлен предельно точно.
