Глеб Олегович, не кажется ли вам, что освещение газового конфликта российскими СМИ было необъективным и заангажированным?

Да, думаю, что это так. Но, по-моему, симметричной была и реакция украинских СМИ. Меня огорчает, что провозглашаемое отсутствие политического контроля в сфере СМИ в Украине не ведет к развитию достаточно сильных профессиональных подходов к информации. Мы не встречали в украинской прессе сильных объективных анализов ситуации, не ангажированных интересами одной стороны. А в России? Для нашей прессы отношения с Украиной не являются приоритетом. Об этом надо помнить. Для российских журналистов это часто всего лишь повод для комикования. Впрочем, я не очень высокого мнения об аналитичности российской прессы.

Кто выиграл, и кто проиграл в этой информационной войне?

Информационная война – это метафора. В Европе информационную войну по поводу газового конфликта, скорее, выиграла Украина. Опять таки, в силу определенной заинтересованности Европы в Украине и обеспокоенности проблемой транзита. Но это не значит, что Украину не ждет жесткая кампания по дисциплинированию транзитных поставок в Европу. Потому что Европа чувствует разницу между пропагандой и реальными, особенно материальными ценностями. Энерготранзиты и энергопоставки - приоритет для европейской экономики. И то, что сегодня делает кто-то на территории Украины, имею в виду несанкционированный отбор газа, - это производит самое отвратительное впечатление на Европу. Интегральный результат – кто выиграл, а кто проиграл - требует сравнений пропагандистских и реальных, в том числе политических, аспектов вопроса. По-моему, проиграли обе стороны.  

На кого сейчас ставит Россия в украинской политике?

Нельзя увлекаться ставками в политике, лучше их распределять. В политике не стоит играть азартно, я думаю, что Россия это уяснила в 2004 году. Главная проблема России в отношениях с Украиной - это уже скандально долго сохраняющееся отсутствие ясного партнера с украинской стороны.

России нужен партнер, а не просто какой-то пророссийский игрок. Потому что игрок может оказаться по разным причинам даже большим злом, чем взвешенный партнер. Россия ценит политиков, которые выявляют курс на приоритетное отношение с нами. Это касается и господина Януковича, и госпожи Витренко. Но, прежде всего, нам нужен партнер, который контролирует и оказывает определяющее влияние на государственную политику. И сможет принимать решение. Поэтому Россия очень много работает с Ющенко, и в каком-то смысле проблемой и нерешенной загадкой отчасти для Москвы является его некоторая слабость.
То, что он пропускает возможности усиления, и никак не может выстроить систему приоритетов, как в отношениях с Россией, так и в отношениях с другими ветвями власти на Украине. И это делает его слабым партнером, а России на Украине нужен партнер сильный. Выборы в Раду, кажется, так и не приведут к появлению устойчивой и сбалансированной комбинации власти. То есть, не приведут к появлению коллективного сильного партнера.
Мы, по-прежнему, все время посылаем сигналы всем, с кем мы работаем - как официальным, так и не официальным лицам - о том, что очень важна легитимность результатов выборов. И о том, что в их ходе и до выборов не была разрушена даже та шаткая конституционная основа, которая сегодня есть у политического процесса в Украине. Мы за то, чтобы все как-то в конечном счете договорились.

Каково сейчас в России отношение к Юлии Тимошенко, делавшей довольно резкие заявления в ходе «газовой войны»?

Тимошенко, безусловно, очень интересная и сильная фигура. Но сильная чаще в качестве игрока, чем в качестве консолидирующего акцента. Понятно, что никакое правительство при участии госпожи Тимошенко не будет устойчивым. Понятно и то, что Президент не видит ее в качестве главы правительства при любом исходе выборов. Не говоря уже о том, что она не является желанным политиком для восточных и южных областей Украины. Поэтому, с госпожой Тимошенко есть диалог, который ведется постоянно, как с вероятным участником будущего большинства в Раде, но не более того.

Статус «и.о.» членов нашего правительства повлияет на дальнейшие переговоры с Россией по газу?

Безусловно, это ослабляющий фактор. Но мы рассматриваем гарантии Президента Ющенко о том, что правительство является действующим и реальным, а не временным. Оно обладает всей полнотой полномочий с точки зрения Президента, и мы здесь основываемся на оценке Президентом Ющенко правительства Еханурова. Разумеется, что Россия бы категорически возражала против того, чтобы решения этого правительства в будущем как-то дезавуировались, как межгосударственные. Это не принято в международных отношениях и я думаю, что этого не будет. Я думаю, что Ющенко не настолько слаб или ослабеет в результате выборов.

В чем истинная причина начала газовой войны? Складывается впечатление, что это - элементарная месть за Оранжевую революцию?

Вы назвали ответ, потому что этот миф является боевым мифом, мифом информационно-пропагандисткой войны, которая была иррациональной и взаимно бесполезной. В любом случае, она точно не усилила позитивный европейский образ Украины. В отношении России эта версия, что «мстительная Россия была настолько мстительна, что готова жертвовать собственными финансовыми и рыночными позициями ради того, чтобы отомстить Украине за давно прошедшее дело». Так вот,  эта нелепая версия была преднамеренно разыграна в мировой прессе противниками России, которых у нее вполне достаточно. Это миф. Просто достаточно хотя бы немного знать Путина, чтобы понять, что он не станет манипулировать сотнями миллионов и миллиардами долларов только для того, чтобы кого-то наказать.
Основная информационная проблема России в этом конфликте, на мой взгляд, состоит в том, что она своевременно не вывела в публичное поле ход переговоров с Украиной, в прозрачности которых не была заинтересована украинская сторона. Россия здесь пошла на поводу украинской стороны. Мир просто не знал, и украинское общество не знает о маневрах украинской делегации между маем и декабрем прошлого года. Иначе ситуация была бы намного более однозначной и понятной и в Европе, и в наших странах.

На каком таком поводу пошла Россия?

Я имею в виду, что Россия сохранила режим конфиденциальности. Это отчасти наследство логики отношений с Кучмой, потому что стиль отношений между Москвой и Киевом в тот период был абсолютно непрозрачным. И эта непрозрачность рассматривалась как доброжелательность, дружественность, отказ от вынесения на суд общества и прессы конфликтных реальных моментов. Поскольку переговоры велись украинской стороной чрезвычайно странно и иррационально, но никто этого не знал, то в декабре, когда отсутствие договоренностей вышло наружу, это и создало такой кризис понимания.