О моментах, которые вызывают вопросы, говорит адвокат Владимир Жеребенков, представляющий интересы семьи убитой журналистки Анастасии Бабуровой.

– Слушатель глубоко заблуждается в своем утверждении, что судья препятствовал рассмотрению дела и поддерживал сторону обвинения. Процесс проходил в рамках состязательности сторон, и я даже полагаю, что защита, используя свои пиар-технологии и достаточно агрессивную позицию, имела определенные преференции. Поверьте мне, судья вел процесс достаточно объективно и с учетом всех пожеланий сторон. Слушатель утверждает, что якобы не допросили свидетелей защиты – видимо, идет речь об отце Тихонова, когда судья отказал во вторичном допросе. Законом это не предусмотрено. Отца Тихонова допрашивали за неделю до того, как сторона защиты потребовала его допросить вторично. Но защита пытается ввести в заблуждение присяжных и средства массовой информации. Заявляется ходатайство, например, предъявить для опознания свидетеля Горячева видеозапись. Но это следственное действие, в суде оно не может происходить. Возникает вопрос: а почему защита не сделала этого в ходе предварительного следствия, кто ей мешал? 

Заявляется ходатайство об исключении протокола показаний Тихонова. Возникает вопрос: господа, но эти показания Тихонов давал в присутствии своего адвоката Жучкова, мы их проверяли, никаких нарушений при их получении не было. Заявляется ходатайство о допросе свидетеля Горячева, которого нет. Судья объясняет: господа, есть заявление Горячева, что у него показания были получены в рамках уголовной процедуры, в рамках закона, сторонники Тихонова оказывали на него воздействие, поэтому он скрылся в Сербию. То есть во многих случаях сторона защиты пыталась заявить ходатайство, заведомо зная, что оно не в рамках закона. Это было воздействие на присяжных, на средства массовой информации, и отчасти они своего добились. А на самом деле все в рамках закона, в рамках состязательности процесса. Если у вас есть аргументы – заявляйте их. Но почему сторона обвинения предъявляла доказательства три месяца, а сторона защиты – три дня? Потому что их нет.

– Ситуация очень простая, абсолютно не запутанная. Во-первых, браунинг 1910 года образца – пистолет своеобразный. Из всей коллекции, которая находилась у Тихонова, он самый маленький, самый удобный для убийства людей, поскольку его можно спрятать в карман. Наган гораздо больше по размеру и менее удобен. Более того, вы прекрасно знаете, что это пистолет политических убийств. В революционные времена и послевоенное время много преступлений было совершено именно этим пистолетом. И у радикальных националистов он считается пистолетом номер один. 

Тихонов прекрасно подготовлен в плане снайперской подготовки, прекрасно разбирается в технических данных пистолетов. У него обнаружены записи, как изготовить взрывчатые вещества, сколько килоджоулей при выстреле пули и так далее, то есть подготовка профессиональная. Сотрудники ГРУ, наверное, знают меньше, чем знал Тихонов про применение оружия. 

Я прекрасно понимаю сомнения в отношении пуль, то, что вторая пуля была обнаружена на второй день другим человеком. Экспертиза сразу же дала пояснения, что это пули из одного и того же ствола, то есть подкинуть вторую пулю было нереально: значит, надо было произвести еще один выстрел в голову Маркелова – доказательств этого нет, два выстрела было. Так что это заявления популистские, ничем не подтверждены, не опираются на материалы дела. Это говорится только для того, чтобы нас ввести в заблуждение. 

Второе: в отношении гильз. Дело в том, что следствие не доказало две вещи. Первая вещь – вывезли с того места несколько десятков тонн снега, в тот день был снег в Москве, и всю ночь убирались. Они говорят: снег убирали, пулю должны были найти. Но дело в том, что пулю вторую нашли прямо под бордюром, то есть могли ее не вычистить, и свидетель Орлов ее обнаружил. А в отношении гильз у меня есть точка зрения, она просматривается, но не смогли доказать, поскольку объективных данных нет. Тихонов по этому поводу не дал показаний, хотя на одном из судебных заседаний сказал: я знаю, как эти гильзы можно убрать. Ситуация очень простая – на пистолет был одет чулок, и гильзы шли в этот чулок. И он прекрасно это все знает. Почему же он оставил браунинг? Он знал, что по гильзам идет стопроцентная идентификация пистолета, а по пулям нет. После попадания в цель или в предмет они деформируются, и в 90% случаев невозможно определить, из какого пистолета был произведен выстрел. Поэтому Тихонов полагал, что не определят, и спокойно хранил пистолет дома. Более того, есть аудиозапись разговора, где Тихонов говорит Хасис: если бы они знали об этом, то другая ситуация была бы. Они об этом пистолете разговаривали несколько раз и указывали на то, что он для них имеет особое значение. 

– Естественно, я изучал все материалы дела. Следствие проверяло и химкинскую версию, и чеченский след. Следователь Краснов даже выезжал в Грозный и изучал уголовные дела. Были изучены все уголовные дела, в которых принимал участие в защите адвокат Маркелов. Все эти вопросы исследовались. Действительно, определенные контакты Тихонова с некоторыми сотрудниками правоохранительных органов, достаточно высокопоставленными, были зафиксированы. И то, что он волк-одиночка – это исключено. Во-первых, подготовить такое преступление в центре Москвы, подготовить профессионально, без привлечения определенных сил и средств, в том числе людского ресурса, невозможно. Естественно, ему помогали. И более того, в своих разговорах он обсуждает, что кто-то нас сдал, какие-то проблемы возникли, надо сообщать сторонникам. 

Но самое страшное в этом деле, что меня поразило больше всего: в своих разговорах Тихонов с Хасис обсуждают убийство еще двух лиц – антифашиста Костолома и спортсмена Муслима Абдуллаева, чемпиона по тайскому боксу. Все эти разговоры в их квартире прослушивались и записывались. Сама Хасис хотела поучаствовать в убийстве. Тихонов говорит: нет, тебе не надо, дело серьезное, будут проблемы. И действительно после того, как Тихонов и Хасис были арестованы, убивают Костолома и убивают Абдуллаева. То есть государство, зная, что идет подготовка к убийству этих людей, не спасло их и не защитило. Так что сторонники у Тихонова и Хасис остались. Более того, посмотрите, как Хасис вела себя в зале суда: смеялась, улыбалась, абсолютно не беспокоилась. Все их сторонники уверены, что через пять лет они выйдут. Мы, говорят, придем к власти в ближайшие пять-десять лет, и через пять лет они определенно выйдут. И они действительно вбили в мозги Тихонову и Хасис эту позицию, и те действительно уверены, что скоро окажутся на свободе. Вот это действительно страшно.