«Фантастическая повесть» Олега Кашина «Роисся вперде» интересна прежде всего тем, что это документалистика, спрятанная в художественную форму. Автор имеет что сообщить, но не может сделать это иначе как иносказательно — что-то недоказуемо, за что-то прибьют. Оттого он делается похожим на рассказчика романов в тюремной камере, который докладывает остальным переложения литературы. От яркости повествования зависит его судьба, но эти истории камера слушает для развлечения, никаких практических выводов не делается — вымысел же. 

Еще эта книжка о том, что творится в голове у журналиста. Человек побывал там и сям, выслушал мильон историй и хочет разлить их в подходящую тару, заретушировав слишком узнаваемых прототипов. В результате такого кульбита текст Кашина с лилипутами-олигархами, убийцами из ФСО, казаками-садистами гораздо крепче стоит на земле, чем, скажем, галлюцинации Пелевина или Лазаря Лагина в утопии «Патент АВ», из которой Кашин заимствовал главный сюжетный ход. 

Сначала кажется, что это неравномерная, ближе к финалу наскучившая автору история. Начинается она длинным интро об изобретателе, его жене, директоре сельхозинститута, бычках, которых чудодейственная вакцина за неделю превращает во взрослых особей. Потом история изобретателя прерывается, и начинается линия его изобретения — чекисты отбирают вакцину и с ее помощью пробуют превратить ребенка во взрослого за неделю. Затем является герой, рефлексирующий политолог, нанятый учить детей модернизационным ценностям, но когда он передает знание о доме отдыха, где ведется эксперимент, журналистке, его линия также обрывается. И вот, наконец, кульминация: журналистка рассказывает публике об эксперименте, и кажется, вот-вот начнется самое интересное. Но тут и сам текст обрывается — историю с вакциной замалчивают, журналистка эмигрирует, а изобретатель воссоединяется с женой. Всё.

Но эта скомканность — когда эксперимент с детьми прогремел в медиа, а потом его забывают практически без помощи спецслужб — кажется, оставлена Кашиным если не намеренно, то интуитивно. Действие происходит в скомканное время, когда информационный поток вымывает память о каких-то важных событиях, за которыми надо следить и которые требуют большей реакции, чем лайк в Фейсбуке и ретвит в Твиттере. (Правда, тут дело не в Твиттере, он лишь вспомогательный механизм вытеснения; люди забывают плохое.) 

 

 

 

 

 

 

Несчастные, над которыми ставят эксперимент, у Кашина — не только телята и сироты, но и граждане страны-кидалта, погруженные в школьное детство, где плохие мальчики держат в страхе униженный и оскорбленный класс. Своим инфантильным умом они не понимают, что, когда любыми способами защищаешь свои привилегии и доступ к баблу — рано или поздно произойдет экономическая, а вслед за ней социальная катастрофа. И пара-тройка умников, которых плохиши не трогают ради сохранения лица перед РОНО, ничего не спасут. Россия, по Кашину, получается таким failed state, от которого один шаг до «сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными».

Тут, конечно, следует остановиться и сказать, что жанр «Роисси» — трэш, в чем автор сознался. Художественное переложение контента «Ъ» и Life.ru c отсылками к любимым книжкам и постам в ЖЖ. Шок, видео. Ужасно модно. Бессилие что-либо изменить и издевательство над реальностью, которую кто-то еще принимает всерьез. 

Собственно, потому, что жанр времени и текста совпадает, это лучшая книга об эпохе большой лажи, прикрытой модернизационной риторикой, и если кому-то вдруг хочется запомнить ее привкус, точнее «Роисси» пока ничего не написано. Недавно на «Снобе» случилась дискуссия, в которой члены глобального русского клоба сетовали, что-де американцы дебатируют свой нон-фикшн на кухнях — едва не каждую новую книгу; и у них есть писатели, которые владеют искусством нарратива. Вот же ж. Если «Роисся» — скрытый нон-фикшн, то, мне кажется, следующий текст Кашина будет документальным в прямом смысле, потому что кто-кто, а он понимает, что происходящее с нами любопытнее вымысла.