Рыночные условия для любого бизнеса - штука непостоянная. Сегодня какой-то продукт востребован, завтра появляется его дешёвый и более технологичный аналог и «старый» производитель отправляется на склад истории. Или просто вкусы потребителей поменялись, кто-то другой их понял, почувствовал быстрее и, срубив на этой волне денег, похоронил чей-то бизнес.

Если взять мнение господина Акопова, которым он поделился с «Часкором» в ответ на моё открытое письмо, то именно воспитанным и наказанным индустрия хочет видеть своего пользователя. Дабы не плодить публичную переписку, сформулирую тезисно, как мы живём сейчас в мире так называемого пиратства и что дальше делать правообладателям. Может, где-то повторюсь, но в данном случае это плюс. Есть больше шансов, что услышат и наконец-то дойдёт тот факт, что мир никогда не будет прежним.

Рыночные условия для любого бизнеса - штука непостоянная. Сегодня какой-то продукт востребован, завтра появляется его дешёвый и более технологичный аналог и «старый» производитель отправляется на склад истории. Или просто вкусы потребителей поменялись, кто-то другой их понял, почувствовал быстрее и, срубив на этой волне денег, похоронил чей-то бизнес. Примеров, аналогичных нынешней ситуации в медиабизнесе, можно привести массу. Появились автомобили - прощайте производители телег, да и лошадь подковать теперь нужно только единицам. Появился интернет - прощай бумажные СМИ, тиражи падают, как жить - непонятно. Появилась баннерная реклама, загадила всем мозг и в какой-то момент перестала работать. На смену приходят «спецпроекты» и нестандартные решения. И так с абсолютно любым бизнесом.

Если взглянуть на приведённые выше примеры, то там можно найти многое: межотраслевую войну, победы и поражения, банкротства и взлёт на бирже. Там нет лишь одного: законодательного регулирования отрасли в ответ на прогресс. Издатели газет и журналов, проинвестировавшие деньги в бумажное издательство, вешаются и вздрагивают при упоминании слова «интернет», однако почему-то никто из них не говорит: «Запретить!» Все пытаются искать новые модели выживания. У кого-то получается, у кого-то не очень. На этом фоне появляются новые игроки. Это нормальная рыночная ситуация.

С правообладателями получилось смешно. Те, кому принадлежал аудиовизуальный контент, долго не воспринимали интернет всерьёз. Телевидение, кинотеатры, продажи дисков, в конце концов, миллионные отчисления за «воздух» - продажу лицензий на использование. И пока они радовались жизни, мир не стоял на месте, а куда-то ушёл. В интернет, например. В какой-то момент мастодонты бизнеса проснулись и поняли, что если не предпринять быстрых и конкретных мер, бизнесу настанет конец. Потому что в той форме, в которой он сейчас существует, даже с учётом того, что эта форма находится в рамках официальной законодательной плоскости, дальнейшее развитие нереально.

И началась война. Которая, как это ни смешно, пошла на руку не правообладателям, а тем, кто на их контенте действительно нелегально зарабатывает деньги.

В сотый раз повторюсь, война инициирована гигантскими бюджетами. И фраза «бабло побеждает зло» тут превратилась уже в «бабло побеждает всё». Слова «пиратство» и «воровство» по отношению к обычным потребителям, во-первых, выдуманы и не имеют к действительности ни малейшего отношения, а во-вторых, активно стимулируют этих самых потребителей «идти в отказ», то есть всё меньше потреблять «легальный контент». Тут стоит заметить, что жители постсоветского пространства во фразе «нелегальный контент» могут видеть запрещённую литературу, хранить которую было, мягко говоря, незаконно. Такие ассоциации тоже не очень играют на руку правообладателям.

Что происходит сейчас: стоимость цифрового контента равна нулю. Да, вы не ошиблись, и это не опечатка. Песня в формате MP3, фильм в формате avi, картинка в формате jpg не стоят ровным счётом ничего. Потому что стоимость владения и дистрибуции тоже ничего не стоят. И никаких уникальных свойств конкретный файл не имеет. Приведу понятную для широкой публики аналогию. Картина, написанная маслом, имеет ценность, потому что это единственный материальный экземпляр. Аналогичную по свойствам копию сделать невозможно, можно сделать минимально хуже, но это будет подделка стоимостью сильно ниже. Можно растиражировать на бумажные открытки, тогда стоимость шедевра скатится до 10 рублей. В пример можно приводить любой материальный объект. Как только объект становится цифровым, он теряет какие бы то ни было товарные свойства. Раз нет товарных свойств, нет цены. Нет цены - продавать практически бесполезно.

Но как жить в такой ситуации? Сворачивать весь бизнес по производству? На что кушать громадной индустрии, если то, что она производит, в конечном счёте не стоит ничего?

Продавайте сервис, но не контент.

Хороший пример с кинотеатрами. Что такое поход в кинотеатр и бизнес кинотеатров как таковой? Продажа легального контента? Нет. Это сфера услуг. Покупая билет в кино, я на самом деле плачу за возможность пойти куда-нибудь развлечься, за мягкие кресла, за хороший звук, за удобную парковку, за то, что мне попкорн приготовят и нальют кока-колы, за последний ряд, где я могу с кем-нибудь приятно провести время. Собственно фильм - это последнее, за что я плачу, но именно с этого живёт киноиндустрия. Что любопытно: раньше ходили в кино «на фильм», сейчас просто ходят в кино. И это хорошо, и все счастливы.

Или онлайн-игры. Я даже не беру монстра World of Warcraft, где 11 млн платных подписчиков и минимум пиратства. Обычные, браузерные какие-нибудь «фермы». Поиграть можно бесплатно, однако логика игры такова, что для полного кайфа надо заплатить деньги. За морковку. И мгновенно, получив вожделенный артефакт, насладиться жизнью. Индустрия онлайн-игр процветает. Игровики быстро перестроились под прогресс и собирают урожай.

Или музыкальный пример - Spotify. Бесплатно качаешь программу и наслаждаешься не самым маленьким музыкальным каталогом. Там, правда, за разные удобные функции надо доплатить, но это нормально. И доплатить опять же не за контент, а за сервис. И в этом вся соль. Никто не просит покупать контент, все просят покупать услугу и делают так, чтобы пользоваться было удобно и был мотив заплатить денег. А уж потом, видимо, из этих денег, собранных на рекламе или подписчиках, они расплачиваются с правообладателями. Впрочем, меня как пользователя это искренне не волнует. В конце концов я же не беспокоюсь о том, какие патенты и лицензии приобрела компания, сделавшая мой ноутбук?

Но ближе к теме. Текущие проблемы, которые переживает кинобизнес, не во внешней среде. А во внутренней. Что признаёт и господин Акопов, и другие игроки рынка: региональные проблемы, стоимость прав, невозможность делать то, сё, пятое и десятое. Сложности владения лицензиями и запутанная история владения. Получается, что сделать красивый, интересный и, главное, выгодный сервис правообладатели не могут из-за своих проблем. И мы, потребители, тут в общем-то ни при чём. К нам просто пришли другие, которые на эти проблемы наплевали. Ну да, это не очень законно, зато очень удобно.

Не секрет, что популярные западные телесериалы в считанные часы появляются в интернете и переводятся любителями на разные языки. После того как вся прогрессивная молодёжь переживает окончание шестого сезона «Хауса», официально закупать хорошо локализованный третий сезон и надеяться на хорошие рейтинги действительно бессмысленно. Тут я прекрасно понимаю все стороны. Но в качестве эксперимента вы, страдающие от внутриотраслевого недопонимания, попробуйте опередить толпу любителей, выложите новую серию любого популярного сериала через час после эфира в Штатах, соберите всю благодарную аудиторию, и пусть это будет не очень легально, но вы сможете продемонстрировать коллегам, что надежда есть. Начали же кинопремьеры делать в один день по всему миру - вот и тут можно.

И, пожалуйста, поменьше риторики про то, как жить потом бедным актёрам и деятелям кино.

Резюмируя. Не ищите проблемы во внешнем мире, иначе мир вам ответит тем же. Меняйте бизнес-модель. Это неизбежно. Увы.

Автор не имеет никакого отношения ко всем существующим «партиям пиратов», все партии в их нынешнем виде - малолетние кретины. Или великовозрастные. Но всё равно кретины.

Антон Меркуров, издание «Частный Корреспондент»

Фото - «Частный Корреспондент»